— Маловато для чего? Я предпочитаю длительные отно­шения.

— Маловато, чтобы поразить Аню. Ведь все к этому идет, верно?

— Нет, не верно!

— Твой опущенный взгляд говорит о том, что я знаю мужчин лучше, чем ты — женщин. Ладно, твое нежелание общаться погружает меня в сон. Я вызову тебе такси.

— Вы не рассказали о своем предложении.

— А ты продолжаешь называть меня на «вы». Так что я передумала. Предложения не будет.

Катерина сухо пожелала ему спокойной ночи и захлопнула дверь за его спиной.

В ожидании такси Лео спустился с крыльца. Похолодало. Легкий ветер забирался в манжеты и под ворот рубашки.

Может, она сумасшедшая, эта Катерина?

В перелеске пели соловьи. Над ухом жужжали комары. Совсем другой мир.

Ни одно окно в коттеджном поселке не светилось, кроме того, что было у Лео за спиной. Свет фонарей ровным, густым, будто пыль, слоем ложился на асфальтовую дорогу, мусорные баки, газоны, автомобили. На вишневый «ниссан», припаркованный рядом с машиной Катерины.

Несколько секунд Лео колебался. Потом поднялся на крыльцо и тихо постучал в дверь костяшкой пальца. Катерина открыла почти сразу же.

— «Ниссан» мужа? — спросил Лео и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Мне нужна эта машина.

— Нет уж, — но взгляд Катерины говорил: «Может быть».

— У меня есть к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Когда Лео припарковал «ниссан» возле своего дома, уже светало. Пересекая двор, он услышал из окна на первом этаже, прямо над клумбой, возмущенный старушечий голос: «Пионы срезали, паскуды! Уши пооткручиваю!»

Лео ускорил шаг.

Засыпая, он слышал, как хлынул дождь.

«Надпись... К лучшему...» — подумал Лео, перед тем как провалился в сон.

.

Консультация №5

Из-за ночных откровений с Лео я проспала будильник. Собирая детей, со стороны, наверное, я выглядела, как на ускоренной перемотке пленки. Отправила малышню к лифту, бросилась одеваться сама. Уже в дверях вспомнила, что забыла надеть ремень. Только втянула его в первую лямку джинсов, как дети завопили, что лифт уже приехал. Я вылетела из квартиры с ключами и рюкзаком в одной руке и спутанными наушниками и висящим ремнем — в другой. Не учла лишь одного: лифт грузовой, и он будет заполнен соседями сверху… Вид у меня был еще тот!

Сашка отпочковался на ближайшем перекрестке — до школы сын добирается самостоятельно. Дорогу до садика на руках с несчастной, еще полусонной дочкой я даже не запомнила. Кажется, были лужи.

Затем ускоренное прощание с Машкой — пришлось строгим голосом обратить на нас внимание воспитательницы — и вот я уже в трамвае. Хотя осталось ощущение, будто все еще бегу.

Книгу в таком состоянии открыть даже не пыталась.

У металлоискателя я так гневно посмотрела на охранника, что впервые в жизни он не стал проверять мой рюкзак.

В офис я влетела с опозданием на три минуты. Бросила рюкзак под стол и медленно подняла голову. Перед моим монитором стоял пластиковый стаканчик кофе. А рядом — второй стаканчик с миниатюрным букетом полевых цветов.

Когда оторопь прошла, я обвела взглядом офис. Лео болтал с Бастиндой у дальнего столика, да так увлеченно, что пропус­тил мое появление. Но мой взгляд он почувствовал, приветственно мне помахал и завершил разговор, положив руку Бас­тинде на плечо.

Я отвернулась, лихорадочно соображая, как Лео сюда попал. У него был разовый пропуск — это совершенно точно. То­гда как?!

— Доброе утро! — Лео лучезарно улыбнулся. — Валентина Федотовна любезно помогла мне с пропуском, — тотчас же признался он.

Я не сразу сообразила, что эта милая добрая женщина — Бастинда. Что ж, мир полон сюрпризов.

— Спасибо за кофе. И за цветы. Но это слишком, — пробурчала я, хотя бурчать уже не хотелось.

— Пожалуйста. Просто хотел расположить вас к положительному ответу.

Я прищурила глаза.

— На какой вопрос?

— Пойдете сегодня со мной на пикник? С детьми, конечно. Это же не свидание — обучение.

— Пикник тоже будет в моей гостиной? С заставкой зеленой лужайки на экране?

— Нет, пикник будет самый настоящий. Жду вас в половине седьмого у подъезда, — и он ушел, не дожидаясь моего ответа.

Я пила кофе, машинально ровняя текст в программе, и пыталась вспомнить какой-нибудь пикник из моей прошлой жизни. Подумать только... Это было еще до рождения детей. Мы с Тарасом отправились в парк недалеко от нашего дома. Валялись на покрывале, слушали озерные всплески и кормили друг друга сладкой черешней.

Воспоминания светлые, но от них болезненно заныло в груди. Я выбросила стаканчик в мусорную корзину и погрузилась в работу.

Полседьмого вечера. Мы гурьбой вываливаемся из подъезда. Я хватаю Машку за капюшон кофты, чтобы она не вылетела на проезжую часть.

Лео нет.

Вот уж чего не ожидала! Мне даже весело от того, что в этом идеальном мужчине обнаружился изъян.

Коротко сигналит «ниссан» вишневого цвета, стоящий чуть поодаль.

— Машка, осторожно, машина выезжает! — я держу дочку одной рукой, второй машу водителю, мол, все под контролем, давай.

Но машина не двигается.

Открывается водительская дверь — и выходит Лео!

— Прошу вас! — он галантно открывает дверь и мне.

Я вопросов не задаю.

Для Машки — детское автокресло, для Сашки — бустер. Не придерешься.

Для бездетного человека поездка с моими детьми в машине — то еще испытание. Машка, едва ее попа касается автокресла, начинает петь песни собственного сочинения: «Не беда... Да-да-да-а-а... Не всегда... Навсегда-а-а-а!» Она еще и танцует: машет руками и бьет ботинком в спинку моего кресла. Но, по крайней мере, дочка занята собой. Сашкин энтузиазм обычно направлен на окружающих.

— Скучно! — заявляет он, едва Машка затягивает первые ноты. — Мама, давай поиграем!

— Саш, дай отдохнуть, — я демонстративно опускаю спинку кресла и закрываю глаза.

Пауза и...

— Лео, давай поиграем!

— Давай, — соглашается мой наивный консультант. — А во что?

— В крестики-нолики, — Сашка рисует сетку в блокноте и протягивает его Лео.

— Э... Дружище... — Лео косит взглядом на блокнот. — Я ж за рулем.

— Ну, поставишь нолик, когда остановишься на светофоре.

Отцепиться от чертополоха в волосах проще, чем от мое­го сына.

Я поглядываю на Лео сквозь сомкнутые ресницы. Он тоже бросает взгляд на меня.

— Сашка, а давай поиграем в крестики-нолики в уме, — предлагает Лео.

— Это как?