Дадашев с Гололобовым растерянно переглядывались, этот вариант они не обсуждали. Вмешался нахальный адъюнкт:

– Нельзя, товарищ курсант!

Старшие товарищи глянули на него с укором. Перед Гололобовым стояла непростая задача, он должен был задать такой вопрос, чтоб и по теме, и чтобы Мохнаткин гарантированно на него ответил. Идеальным был бы основной вопрос при допросе немцами партизан – «Как тебя зовут?», но об этом можно было только мечтать.

Решение пришло неожиданно. Прямо перед Мохнаткиным находился стенд, посвященный открытию Антарктиды. На нем посередине был изображен Южный континент, справа от него мелким шрифтом был текст, в котором описывалось, кто, когда и на каких судах открыл Антарктиду, а слева внизу были две большие фотографии – гидрографическое судно на фоне антарктического берега, это была экспедиция 1959 года, и фото молодого усатого старшего лейтенанта с пингвином на руках и подпись под ней: «Ст. лейтенант Дадашев, Антарктида, 1959 год».

Гололобов с облегчением задал вопрос.

– Кем и когда была открыта Антарктида? Мохнаткин, можете подойти к стенду.

Большего не смогла бы сделать и родная мать. К стенду Серега подходить не стал, все, что нужно было увидеть, он разглядел.

– Антарктиду открыл старший лейтенант Дадашев в 1959 году!

Придавленный неожиданно свалившейся на него славой Дадашев на мгновение почувствовал себя первооткрывателем.

К водолазной подготовке на флоте относились серьезно, особенно подводники. Ею занимались системно, регулярно проводили занятия, сдавали зачеты, задачи и получали допуски. Исключением не была и вторая флотилия атомных подводных лодок. В аудитории учебно-тренировочного комплекса принимали зачет у экипажа К-251. Молодых офицеров драли с особым тщанием, понимая всю ответственность и важность предмета. Саня Мухин отвлекся, залюбовался пейзажем за окном. Заснеженные сопки вдали и небесного цвета бухта Крашенинникова настраивали на романтический лад. Красота! Что-то на него накатило, и он стал мурлыкать себе под нос «Растаял в далеком тумане Рыбачий…».

Романтика на флоте все равно что неубранный гальюн, так же бросается в глаза и так же раздражает. Раздался пугающий рык заместителя командира 45-й дивизии атомных подводных лодок по электромеханической части:

– Лейтенант!

Саня вскочил и встал по стойке смирно.

– Товарищ капитан I ранга, лейтенант Мухин.

– Мухин, какие знаете регенеративные ребризеры?

Ответ Мухин знал и в правильности не сомневался.

– Изолирующий дыхательный аппарат ИДА-59 ЕБТЬ.

Зам комдива опешил, покраснел и, наконец, проорал:

– Лейтенант, ты что, страх потерял?!

Лейтенант Мухин находился в полном недоумении и растерянности. Что, собственно, не так???

* * *

На четвертом курсе училища по кафедре теории, устройства и живучести корабля начинались занятия по водолазной подготовке. Занятий ждали, это было интересное, живое дело, и что-то подсказывало, что, в отличие от высшей математики, физики и начертательной геометрии, на флоте это может пригодиться.

Занятия вел старый полковник медицинской службы, фронтовик Савчук. Невысокого роста, в мешковатой форме, с постоянно слезящимися красными глазами, старик щедро сорил междометием «ебть». В его устах это не выглядело ни пошлым, ни грубым и не звучало ругательством. Все было очень органично, просто он так разговаривал.

И курсанты, и преподаватели между собой называли его не иначе как полковник ебть, при этом относились к нему с глубочайшим уважением. На его лекциях всегда был аншлаг, слушали не отвлекаясь и добросовестно вели конспекты, даже штатные сонливцы на его занятиях не позволяли себе медитировать.

– Товарищи курсанты ебть, на прошлом занятии мы рассмотрели СВУ – снаряжение водолазное универсальное. Сегодня мы начинаем изучать изолирующий дыхательный аппарат ИДА-59 ебть.

Курсанты старательно выводили в тетрадях тему лекции – «ИДА-59 ЕБТЬ». Именно так, и не иначе, мозг зафиксировал это дыхательное устройство. Если кому-нибудь из учеников Савчука задать вопрос – «Что такое ИДА-59?», скорее всего, он и не сообразит, о чем идет речь.

На занятиях полковник придерживался классической схемы – от простого к сложному, от общего к частному, и метод обучения тоже был классическим – рассказ с показом. После его рассказа об устройстве дыхательного мешка все поняли, что это сложная инженерная конструкция, которую руками лучше не трогать, а то будет баротравма. Для пущей наглядности Савчук подошел к манекену водолаза.

– Вот, к примеру, подходит оболтус к человеку в снаряжении и говорит – здорово, друг Вася, и хлопает его по дыхательному мешку.

Приподнявшись на цыпочках, полковник театрально размахнулся и хлопнул манекен по загривку.

– И друга Васи ебть больше нет. И пишите теперь мамке письма ебть про геройскую смерть сына от баротравмы.

После цикла лекций начались долгожданные практические занятия. Все было интересно, все хотелось быстрее попробовать самому, но почему-то самый большой восторг каждый раз вызывала раздача проспиртованных ваток для протирки масок. Позади остались спуски в бассейн, работа под водой с инструментом и выходы через торпедный аппарат, наступало время экзаменов.

Экзамены в училище – мероприятие торжественное и в зависимости от степени готовности курсанта может варьировать между праздником и поминками, но при этом все равно оставаться актом торжественным. Готовились серьезно, даже в гальюне, справляя малую нужду, повторяли на практике водолазные сигналы.

Потрясти три раза – стой на месте, спускаем второго водолаза.

Дернуть и потрясти – иди вправо.

Частые подергивания – тревога, мне плохо, поднимай скорее.

Саня Мухин собирался служить на подводных лодках, а потому к экзамену готовился особенно тщательно. Добросовестно изучив конспект, на всякий случай написал два комплекта шпор. Это называлось закрепить материал.

Экзаменационную комиссию возглавлял начальник кафедры капитан I ранга Житинкин, с ним экзамен принимали капитан I ранга Расмус и полковник Савчук. Билеты состояли из трех вопросов по живучести, устройству и водолазной подготовке. Мухин зашел восьмым.

– Товарищ капитан I ранга, курсант Мухин для сдачи экзамена по теории устройства и живучести корабля прибыл!

Начальник кафедры внимательно оглядел курсанта, внешний вид – дело не последнее. Недаром в баталерке висел плакат «Красив в строю – силен в бою!»