— Родька! — висла я на парне, цепляясь за него уже не только руками, но еще и ногами. — Офигеть! Откуда ты здесь?

— А я смотрю — ты, не ты? Гномьи танцы-то, вроде, знакомые, — смеялся мой старый друг, возвращая меня на твердый пол.

Глядя на парня снизу вверх, я не могла перестать улыбаться как по голове ушибленная. Положила руки на его широкие плечи и от души помяла.

— Какой ты здоровый стал!

— А ты что-то, вообще, не растёшь. Говорил тебе, не кури с малолетки, — нарочито поучающе потряс Родион указательным палец перед моим носом и по нему же мягко щелкнул.

— Вообще-то, это ты меня и научил курить!

— А потом на гаражах от твоего брата прятался и еще месяц после этого из дома не выходил.

— Точно, — рассмеялась. — Я не из пугливых, я — из ссыкливых.

Страшно вспомнить, сколько глупостей мы натворили с Родькой и Лёвой. Оба эти парня были друзьями моего брата, а так как он был вынужден везде таскать с собой меня, то и моими тоже.

— Пойдём к нашему столику, — показал Родя за плечо. — Лёва тоже там.

— Лёва?! Офигеть! У меня день рождения, что ли?

Вприпрыжку я пошла за Родионом, который держал меня за руку и пробивал нам дорогу через танцующих. Едва мы приблизились к столику, как я буквально прыгнула на встающего, чтобы меня поприветствовать, Лёву и завалила его на диванчик.

— Лёлька! — стиснул меня в объятиях Лёва. Хорошо, что он пухлый и мягкий, иначе я бы точно себе что-нибудь повредила в прыжке.

— Два года вас не видела. А вы какими судьбами здесь?

— Проездом, — ответил Родион и отвалился рядом со мной на диванчик. Таким образом я оказалась между старыми друзьями, а напротив нас на соседнем диванчике сидел еще какой-то парень, которого я не знала. — У Михана тут хата есть. Решили перекантоваться немного, да дальше ехать, Север покорять.

— Миша, — представился парень напротив, для чего привстал и протянул мне руку для мягкого пожатия.

Ух, ты! Какой приятный…

— Ольга, но эти двое вряд ли помнят моё полное имя, — намекнула я на Лёву и Родьку.

— А ты одна тут, что ли? — чуть хмуро спросил Родя. Иногда он вживался в роль моих братьев и всегда это раздражало.

— Одна. Гордая и независимая, прекрасная покорительница танцпола и тахикардии.

— А если я Максу позвоню?

— А если я тебе зуб выбью? — не осталась я в долгу.

— Точно не растёшь. Даже угрозы не меняются, — Родька положил свою ручищу на мою шею и притянул к своему боку. — Не, серьёзно, Лёль. Реально одна здесь?

— Нет, конечно. С подругой. Она-а-а… — протянула я и стала взглядом искать, куда могла деться Геля. Вроде, только что была перед глазами. Но вместо нее на глаза попался Пряник и его порнотанец с брюнеткой. Кошмар! У людей прелюдия не такая горячая, как у этих двоих танец. Он же ей буквально под платье рукой лезет и задерживается пальцами в «бермудском треугольнике» настолько долго, что я начинаю подозревать, что трусов на ней ровно ноль. Они не целуются, но рты их регулярно находятся настолько близко, что можно гонять туда-сюда жвачку. — Вот она! — нашла я, наконец, Гелю, рядом с которой крутился какой-то тип и что-то пытался нашептать ей на ухо.

— Та? — поморщился Лёва. — У которой из-под юбки кариес видно? Ты серьёзно здесь с ней?

— Эй! Не смей шутить над моей подругой такие классные шутки, — делано возмутилась я. — Я про кариес сама потом пошучу.

— Лучше бы с пацанами, как обычно, дружила, — продолжал выражать свою брезгливость Лёва к несколько легкомысленному наряду Гели. — Кстати, как пацаны? Макс? Лёха?

— Тоже уехали из области. Крутятся. Как обычно, в общем, — всем всегда интересны передвижения моих братьев, особенного — старшего. Поэтому я давно научилась отвечать максимально расплывчато на эти вопросы. «они где-то, делают что-то, меня не посвящают». Никакой конкретики, но зато понятно, что я не в курсе всего, что у них происходит. В общем-то, так оно и есть.

— Ты голодная? Пить хочешь? — спросил участливо Лёва.

— Пить хочу, но давайте сначала потанцуем. Пожалуйста! Песня такая классная. Родь, позажигаем? — поиграла я бровками для друга.

— Не, малявка, я столько еще не выпил.

— Ну, хоть чуть-чуть. Не пойду же я теперь одна танцевать. Пойдёмте, пацаны. Миша, давай тоже с нами. Лёва, тебе, вообще, нельзя переставать двигаться. Вон какой спасательный круг уже отрастил, — похлопала я его по круглому животу.

— Это ты еще не видела, какой под этим кругом буй, — заржал Лёва.

— Идём. Буем потрясешь, может, шлюпка какая клюнет.

Я практически вытянула парней из-за стола и заставила со мной танцевать. Сначала вяло и нехотя, но они втянулись в танцы и теперь начали изображать Майкла Джексона и все его танцевальные примочки.

Под шумок я увела Гелю от парня, который, похоже, был не очень трезвым, а еще оказался не очень довольным тем, что у него увели спутницу, которая, кстати, не очень была рада тому, что он к ней прилип.

— Гель, знакомься, это мои друзья: Родион, Лев и Михаил. Пацаны, это моя подруга и соседка по комнате Ангелина.

— Приятно, — поприветствовали ее парни и продолжили веселье, похоже, войдя во вкус с танцами.

Что они только не выделывали! Я сразу вспомнила, как мы танцевали на берегу реки у костра, чтобы согреться, когда в начале мая открыли купальный сезон, царапаясь о редкие льдины.

Как нам тогда всем влетело за это! Конечно, больше всего влетело моему брату от самого старшего брата, когда после таких купаний я свалилась с температурой, два дня почти не вставала с постели и ничего не ела.

— А ты чё ушла-то? — нахальный бухой тип решил вернуть Гелю в окружение своих половых чар и жестко схватил за тонкое запястье, резко потянув ее на себя. — Мы еще не закончили.

— Слышь, руки убрал, или я тебя сейчас закончу, — тут же расправил плечи Родион. Зная его, это он еще по-хорошему просил.

— А ты чё за хрен из подтанцовки? — этот чувак, похоже, хлебнул что-то для бессмертия. — Тряси булками и не вякай.

— Родь! — вклинилась я быстро между ним и неадекватным парнем. Уперлась другу ладонями в грудь и попыталась поймать его взгляд уже налитый кровью. Стало ясно, что хрен я кого уже успокою, но попробовать-то стоит. — Он просто пьяный. Успокойся.

— Этот хуй уже не первый раз за сегодня залупается. Но сейчас я его погашу за мусорными баками, — цедил сквозь стиснутые Родион.

— Попробуй, мля! — оскалился пьяный придурок

— Родя, не пробуй, — пыталась