Потери…

— Рик, будешь осторожным? — вырывается у меня.

В серых глазах тепло.

— Конечно.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Честно?

— Насколько могу. — Голос слегка виноватый, и я знаю, почему: то самое «понимание», нежданное последствие драконьего свадебного ритуала, доносит отголосок привычного: «Кому много дано, с того много и спросится. Маг, не жди, пока спросят, иди сам!». Таков девиз ковена. Все они так живут…

Но хоть пообещал. Значит, если сможет — побережется. Ну и на том спасибо.

— Пап, не уезжай… — это опять Маринка. «Пугалку» свою бросила. Та кружит над головой, как розовая акула, а наша дочка опять вцепляется в папину руку.

Рик присаживается на корточки.

— Я скоро приеду. Привезу тебе жемчуг, будем вместе амулеты делать. Хочешь?

— Нет. Останься…

— Ты не успеешь соскучиться. Мама дома, и бабушки с дедушками.

— Не уезжай. Ну, пап…

— Мариш, надо. Мы же с тобой маги, слово «надо» понимаем, правда?

— Понимаем… понимаем, только… — Она снова сопит. Вжалась лицом в папино плечо, обняла обеими руками и сопит, кажется, с трудом удерживаясь, чтобы не зареветь. — Возвращайся скорей. Пожалуйста…

По шее, по спине точно провели мокрым пером — холодком прохватило. Странно, что Маришка так настойчива. Странно, что Рик не отшучивается, как обычно… и по ниточке понимания ничем не веет… почему?

Я хочу прийти на помощь, но Рик только головой качает. Не надо, мол. Сам.

— Обязательно. — Не вставая, он начинает что-то шептать ей на ухо, утешающе покачивает, как совсем маленькую, поднимает на руки, и Маришка длинно выдыхает, так и не расплакавшись.

— Правда? — спрашивает она почти жалобно.

— Обещаю.

— Ладно… только жемчужинки не забудь… розовенькие…

Я роняю почти упакованный мешок. Жемчужинки? Похоже, вопрос, в кого наша дочка, решен окончательно. Рик, не меняя выражения лица, переводит взгляд на меня… И Маришка удивленно смотрит, как папа и мама, переглянувшись, ни с того ни с сего начинают хохотать так, будто дед Гаэли опять нечаянно отрастил себе рожки.

…Белую тряпочку я все-таки в мешок положила. Может, и правда талисман. На душе, во всяком случае, после этого стало полегче.

Пророчество — попытка испортить настроение не только современникам.

(Б. Кригер)

Земля рвалась из-под ног, горело исхлестанное ветками лицо, и воздух застревал в горле, не прорываясь к горящим легким. Я бежала и знала, что мне не успеть, не успеть, все уже случилось, но каким-то краешком сердца все еще надеялась…

А потом надежда сгорела. Истаяла вместе с дымом.

Дым густой кисеей завесил поляну, горечью осел на губах, и тусклый блеск золотой чешуи в нем почти затерялся.

Нет. Пожалуйста, нет! Я же должна… Ты же не знаешь…

Пожалуйста, нет…

Это просто дым, это из-за него кажется, что чешуя потеряла блеск, что дракон уже…

Нет.

Боги, прошу…

Над поляной кружила тень. Плевать.

Пепел запорошил траву, пепел… он еще клубился и дрожал у головы раненого дракона, немного, едва заметно. И я на миг поверила, что обойдется. На миг…

Изломанные крылья. И страшная рана во весь бок — с такими не выживают. И погасшие глаза.

Нет!!!

Я рванулась, крича что-то неразборчивое, ощутила холод на пальцах…

И проснулась.

Тишина. Лунный свет квадратами на полу. Дыхание родителей в соседней комнате — папа, как всегда, слегка похрапывает. И в воздухе нет горечи дыма. Сон, это сон.

Я с усилием вытолкнула из груди застывший там воздух, вспоминая, как это — дышать. Глаза, казалось, еще пекло от дыма и слез. Я машинально вытерла лицо — мокрое. Опять. Так. Так…

Всего лишь сон? Нет. Я достаточно пожила среди магов, чтобы понять — такие сны не к добру.

Похоже, мне надо кое-кого навестить.

Срочно.

Вам когда-нибудь случалось удирать из дома? Ну не удирать, а, скажем, уйти незаметно из этого терема-теремочка, полного гостями по крышу? Приходилось тихонько красться, отыскивая одежду на ощупь, чтобы не зажигать свет и никого не разбудить? И нервничать, на все лады проклиная запропастившийся черт-те куда поясок? Ну, я так и думала. А теперь представьте, сколько новых чувств вы при этом испытаете, если вешалка вдруг откроет глаза и посмотрит на вас горящим взглядом?

Вот-вот.

У меня сердце в живот кувыркнулось. Вопль застрял где-то в горле, вперемежку с парой очень нехороших слов, а рука сама ухватилась за оставленную на столе вазочку…

— Крр? — настороженно вопросила вешалка. — Кррррр…

И шевельнулись крылышки.

Мир со щелчком вернулся на место.

Твою калорию! И прежде чем все-таки взять поясок, я тихонько высказываюсь о говорящей мебели, стремных пугалках и ополоумевших песчанках, которые, мать их так, не нашли себе другого насеста!

— Крррр… — жалобно высказывается «вешалка», явно не понимая, что она вытворила на этот раз. За что злится большая хозяйка?

Иннек.

Крылатый песчаный зверек, перепуганный свекровкиной «страшилкой», наверное, так и не решился вернуться к маленькой хозяйке. Полетал по округе, поволновался и вернулся в дом. Нашел подходящий кустик (в пустыне они на кустиках спят) в виде моей вешалки. А тут еще ночью кто-то подбирается, не иначе сожрать хочет. Ну и домик тебе достался, зверушка…

У нас не соскучишься.

Я подцепляю с крючка пояс, мимоходом глажу это крылатое-мохнатое по головке…

— Спи уже, спи…

А мне, кажется, сегодня уже не спать.

Последний сюрприз незабываемого вечера догнал меня уже на полпути к калитке. Когда мне сначала перегородило дорогу что-то непонятно-большое, хлюпающее и упругое, я с трудом опознала в диком предмете детский надувной бассейн — видать, мамуля постаралась устроить еще один сюрприз внучке, мало было сегодняшних… а когда обошла эту штуковину, услышала голоса.

М-да, картинка. Два папиных охранника друг на друге и мама с ними. Нет, не подумайте плохого — охранники цепляли на ветки гирлянды с цветными фонариками, а мама руководила процессом. И все б ничего, но они опять полезли в Риковы травы и уже успели вытоптать хладец и водяничку. Кажется, за этот сезон травкам вырасти не судьба. Я открыла рот, собираясь послать ночных трудоголиков куда-нибудь в другое место, но тут мне по голове сначала увесисто стукнуло, а потом что-то посыпалось…