Таро не мог спорить с фактами. Но ему очень не нравился язык. Все эти юридические термины! Можно подумать, что он — какой-то закоренелый преступник! «Хищение в крупных размерах», например. Что это такое; Ну уж, наверное, не кража мотороллеров «Хонда» с мощностью двигателя в пятьдесят кубических сантиметров, которые начинало трясти уже на скорости пятьдесят километров в час. А «оскорбление педагогического авторитета» вообще было враньем. Если уж на то пошло, то это училка восьмых классов, тощая чопорная сучка в проволочных очках, оскорбила его! Она обвинила его в том, что он списал контрольную, хотя он вовсе не списывал, а потом начала говорить всему классу, что «люди, подобные Таро», должны учиться в особенных школах и держаться подальше от порядочных японских детей. Ну кто бы не взъярился, услышав о себе подобное? А он всего лишь сорвал с ее переносицы очки, швырнул их на пол и растоптал на мелкие кусочки. Вот и все. Он вообще не «оскорблял» ту тетку.

Но попробуй доказать это в полиции! Ведь полицейским совсем не нужна твоя версия произошедшего, они просто хотят, чтобы ты повторил их версию. И у них есть способы заставить тебя это сделать. Например, они могут избить тебя так, что ты левой руки от правой не отличишь. Или заставят сидеть на пятках на куче шишковатых бамбуковых палок, пока не онемеют ноги. Еще тебя могут продержать взаперти двадцать три дня, даже не предъявляя никакого обвинения. Никто столько не вытерпит. Например, когда Таро первый раз арестовали за «хищение в крупных размерах», он выдержал всего три дня. К концу этого срока он уже сдал и подельника, и скупщика краденого и готов был сдать любого, чье имя пришло бы ему в голову. Он даже рассказал полицейским о том, что его покойная бабка, проживавшая на филиппинском острове Лагуана, самым незаконным образом гнала самогон.

Теперь он пытался избежать каких бы то ни было контактов с полицией. Воровать мотороллеры было слишком рискованно. Приходится думать о том, как взломать замок, не повредив корпуса, приходится следить за тем, чтобы никто тебя не увидел, держать бабки где-нибудь, пока ждешь скупщика, при этом надеясь на то, что скупщик не работает на копов… Не слишком ли много треволнений за те пятнадцать тысяч иен, которые можно выручить за один мотороллер?

Таро пришел к заключению, что успешным преступником может стать только член какой-нибудь группировки. Нужно делить обязанности. Недавно он состыковался с бандой иранцев, промышлявших весьма романтичным способом, а именно ограблением складов. Днем эти иранцы работали на стройках и потому знали: их японские боссы экономят на том, что используют качественные материалы лишь в определенных частях здания. Иранцы определяли многообещающе хлипкое место, а потом темной дождливой ночью к этому месту подъезжал Таро на арендованном грузовике. (Таро был единственным из них, кто выглядел похожим на японца и потому не было опасения, что его задержат ночью около склада. Полицейские так и рыскали в поисках всяких там подозрительных арабов.) У склада иранцы просто показывали ему, куда подкатить грузовик, а потом он резко включал мотор и въезжал кузовом в слабую стену.

Удивительно, но это работало! Шум дождя заглушал грохот грузовика, врезающегося в стену. Сигнализация не включалась, потому что была установлена на дверях. К тому же иранцы всегда знали, что ценного находится внутри, и поэтому оборачивались за десять-пятнадцать минут. За шесть месяцев работы с иранцами Таро заработал больше, чем за шесть лет на мотороллерах. Он купил себе самый крутой мобильник и стереосистему для компакт-дисков за триста тысяч иен. За свой «астро» он заплатил наличными.

В общем, жизнь наладилась. Кроме того, словно всего этого было мало, он влюбился. В американку, которая, как и его мама когда-то, работала хостес. Как она была красива, эта кудрявая блондинка с фиалковыми глазами! Таро возбуждался всякий раз, когда видел ее. В самый первый раз, стоило ему увидеть, как она вошла в ресторан его матери со своими иностранными друзьями, как он немедленно испытал эрекцию и поэтому, направляясь принимать заказ, был вынужден прикрывать штаны меню. Американка спросила, чей это прикольный фургон стоит у входа. Таро ответил, что его, а она посмотрела прямо на него, чуть улыбнулась и произнесла «Я так и подумала». Потом ее друзья ушли, а девушка осталась, и, когда настало время закрывать ресторан, Таро отвез ее домой. Ее звали Джессика.

Таро рассказал Джессике все о детстве, о проблемах с полицией, о своих делах с иранцами. Но Джессику больше интересовало, счастлив ли он. Она спросила его об этом как-то ночью в фургоне, когда по окнам стекали капли росы, а они голые лежали на постели.

— Ты счастлив?

Он смутился:

— У меня все в порядке.

— Да — кивнула она. — Но ты счастлив?

Он спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— Что ж, — вздохнула она. — Посмотри, какой жизнью ты живешь. Ты наполовину филиппинец, то есть гражданин второго сорта, неважно, что написано по этому поводу в твоем паспорте. Люди смеются над тобой, когда ты идешь по улице. Полиция тебя вечно третирует. Чтобы жить, тебе приходится таранить стены складов и воровать. — Она положила подбородок ему на грудь. — Ты счастлив?

Ему надо было это обдумать.

— А что, если… — начала Джессика. — Что, если бы мы вдвоем отправились куда-нибудь подальше отсюда, туда, где тепло и где тебя никто не обидит, где не нужно заботиться о деньгах, и где никто не будет на нас таращиться, и где мы могли бы наконец чувствовать себя хорошо… Разве это не было бы здорово?

Таро согласился, что было бы.

Джессика сказала;

— У меня есть одна идея…

— Таро такой робкий, — убеждала Джессика Криса, — он тебе понравится. Он совсем забитый. Если бы я попросила его стать моим кухонным ковриком, он бы тут же растянулся на полу перед раковиной.

Фургон Таро был припаркован на бульваре Мидосудзи, неподалеку от европейского здания станции Намба. Рядом с ним, под раскачивающимися на ветру ветвями гинкго, стояли и другие переделанные и перекрашенные машины. Крис подумал, что некоторые из них просто великолепны! Так, на борту одного «эль-камино» нарисована девушка в бикини, голова которой покоилась на ободе запасного колеса, а пальцы ног упирались в край переднего блинкера. На капоте черного «ниссана» было помещено изображение смерти в виде старухи с косой. Из большинства автомобилей доносились звуки хип-хопа, и от грохота басов и вибрации усилителей машины буквально подпрыгивали на месте.

Между машин, пытаясь заглянуть в закрашенные окна, сновали школьницы в укороченных юбочках и длинных гетрах. Водители — кто в футболках, кто в черных кожаных куртках, но все без исключения в солнечных очках (несмотря на то, что время приближалось к полуночи) — не обращали на девчонок никакого внимания. Они либо копались в своих моторах, либо поедали лапшу, купленную у уличных разносчиков прямо на тротуаре, либо просто сидели за рулем с самым что ни на есть скучающим видом.

Таро начал показывать Крису и Джессике, как он переоборудовал «астро» изнутри.