– Ну уж никак не нажираться до соплей, – ответил я.

– Я поняла, – кивнула девушка. – У меня и не было надежды, что ты нам поможешь.

– Постой, – хмыкнул я. – Аргументируй. Значит, я приезжаю сюда, вижу вас пьяных в дым. А потом ночью встречаю тебя в клубе, где ты мне рассказываешь страшилку об ужасном Артуре-убийце, который преследует твою подругу, убивает детектива и теперь он здесь. Жаждет мести. А вы, не додумавшись во время пьянки ни до чего хорошего, решили прибегнуть к помощи мальчика по вызову? Решили, пускай лучше он мне череп проломит?

– Я… я не знаю.

– Я знаю, – заявил я.

– Ты…

– Пошла вон, – просто ответил я.

– Я поняла, – кивнула девушка, поднялась, а затем медленно спустилась по лестнице вниз и растворилась в толпе.

– Твою мать! – Зло стукнул по столу я и обернулся к стоящей в паре метров официантке: – Что у вас самое убойное? Какой коктейль?!

– «Унесенные ветром», – ответила она.

– Давайте.

– Секунду, – кивнула официантка и ушла.

Я закрыл глаза и проклинал себя. Ну зачем?! Ну куда? Ну что дальше? Почему так? Ладно. Тихо-тихо. Я постарался собраться с мыслями. Только не дергайся. Не надо тебе этого, Николай, понимаешь? Я же чувствую, что у тебя только одно желание – схватить эту Арину за руку и сказать: «Все будет хорошо, ничего не бойся. Пойдем». Знаю тебя как облупленного, Воронцов. Это сердце говорит – нельзя человека в беде бросать, нельзя проходить мимо, говоря: «Это меня не касается». Нельзя просто так выслушать и сказать: «Пошла вон». Нет, Коля. Не выйдет у тебя заставить совесть замолчать, а самому весело проводить время. Воспитали тебя так, интеллигента. Да, я сказал интеллигента. Ведь родители растили милого доброго мальчика, который знает, что такое хорошо, а что такое плохо. Знает, где плохие дяди, а где хорошие. И с таким воспитанием мальчик рос, пока не стал замечать, что все не так, как говорят мама и папа. Они мне не врали, они правда верили, что человек должен быть добрым и хорошим в этом циничном и злом мире. И тогда что-то изменится. Я пробовал. Ничего не изменилось. Мир не посмеялся и не поплакал – все просто прошло мимо. Вот так вот. Я никому ничего не должен. Я не должен сейчас вскакивать и бежать к этой пустоголовой Марине, которая сама дел натворила, вляпалась в дерьмо, погубила другого человека. А не может ли это быть враньем? А что? Чем она мне может это доказать? Мамой клянусь? Было – проходили. Так что тогда? А зачем им тогда все это? Может, это просто развлечение девчат, которые решили поиграть со мной. У них, возможно, игры такие – прикалываются, даже версию придумали про мифического парня… Бывает такое? Прикалываются люди по-жесткому? Прикалываются. Ладно, даже если она хотела использовать меня как щит, при этом упрашивая подружку соблазнить для дальнейшего использования в охранных целях. Все может быть. Так, а если этот придурок действительно подбирается к Марине с ножом за спиной? Если он ее прирежет, что потом? Евгений Дмитриевич вполне может и на меня обрушить ментов – денег у него хватает, проблем мне обеспечит. Не подумайте, что я трусливый ублюдок, который только о себе думает, просто я должен просчитать все. Только так можно в моей ситуации чувствовать себя комфортно. Или хотя бы удовлетворительно. Я должен продумать ВСЕ. Что-то в этой истории не сходится, только я не могу сказать что. Какой-то винтик в механизме крутится не так. А я смотрю в упор и не замечаю, что этот винтик на самом деле крутит весь процесс совершенно в другом направлении. Рядом со мной рухнул Алекс и проговорил:

– В туалет хочешь?

– А? – отвлекся от тяжелых дум я.

– Лицо, говорю, напряженное, – пояснил друг.

– Н-нет, то есть да, – почесал я затылок. – Думаю. Напряженно и сконцентрированно.

– Молодой человек, ваш коктейль, – подошла девушка с подносом.

– Ёшкин крот! – аж приподнялся с места Алекс. – Ты… – Он осмотрел огромную тару, которую мне принесли, и подозрительно спросил: – Друг, ты жить хочешь? Это же… запрещено. Это много, это опасно.

– Кем запрещено? – удивился я.

– Это… Женевской конвенцией, – проговорил Алекс.

– Ты хоть знаешь, о чем она? – спросил я.

– Нет, – помотал головой тот.

– Молодой человек, вы пить будете? – спросила официантка.

– А что, мне помощь потребуется? – спросил я.

– Да, – усмехнулась она. – Вы будете пить, а я параллельно подливать.

Я быстро встал и проговорил, ткнув пальцем в сторону Алекса, который истекал слюной:

– Этот коктейль не мне, это ему.

– Спасибо, мастер! – радостно воскликнул он. – Ты куда? – Но я не ответил, пошел на танцпол.

Спустя полчаса

Дальше все было словно как в замедленной съемке. Бар, танцпол, лазерное шоу, куча народу… Самое главное, что я не был пьян. Просто все смешалось. Словно набрали слайдов и стали показывать перед моим лицом – я не мог их запомнить, зафиксировать, я видел образ. Потом была она. Я сразу ее заметил на танцполе, мне понравилось, как она двигалась, мне понравилось, как она на меня смотрела. Думал я тогда о чем-нибудь? Нет. Просто подошел к ней и потащил за руку. Она не сопротивлялась, а засмеялась в ответ на мои действия. Когда мы отошли от общей толпы, я обнял ее и поцеловал. Мне было наплевать, как ее зовут. Чем все должно было закончиться?.. Да как всегда. Такси, секс, такси, разговор… да какой разговор? О чем это я? Все было бы просто и банально. И немного противно – из-за своей простоты и банальности. Но у судьбы на меня были другие планы.

Я почувствовал, как в моем кармане завибрировал телефон. Незнакомый украинский номер. Я достал мобильник и прочитал sms:

«Коля, он здесь, помоги нам, пожалуйста. Он нас ищет, мы на втором этаже в кладовке. Я боюсь звонить в милицию – он нас услышит. Коля, пожалуйста».

Все, что я раньше сказал про то, будто я ничего не должен, – забудьте. Когда я прочитал это сообщение, я понял только одно: я должен успеть. Не могу я так. Должен. Отцепив шепчущую мне на ухо чушь незнакомку, я побежал в сторону выхода. Врезался по дороге я только один раз – в Алекса. Он сам виноват, мне навстречу выскочил. Мой друг был уже хорошо поддатый, но я решил, что помощь мне не помешает. Да и сам я тогда подшофе был. Поэтому я только бросил:

– Пошли, унесенный ветром.

– Куда? – поднял тот на меня совершенно никакие глаза. – Куда пошли?

– Танцевать, – рявкнул я и сдвинул его с места. У Алекса есть замечательный дар – он не задает тупых вопросов, когда не надо этого делать. Даже пьяный. Даже очень пьяный. Даже после «Унесенных ветром». Удивительный человек. Безусловно, один из самых талантливых, которых я знаю. Наш выход из клуба был прекрасен – я тащу Алекса за шкирку, а он кричит: «Барбара Стрейзанд! У-у-у-у-у!!! У-у-у-у!!!» Охранники на входе не возражали, в конце концов они молчаливо считали, что раз такие дегенераты покидают клуб, значит, это хорошо – им работы меньше. К несчастью, возле клуба украинских ментов не было – обычно владельцы клуба договариваются с ментами, и те частенько тусуются у входа в клуб. Охранник все-таки не должностное лицо – набьет морду, и чего? А тут официальное задержание в случае нарушения общественного порядка. Удобно. И законно. Когда мы преодолели метров тридцать, Алекс вдруг остановился и спросил: