– Это все? – повторно спросил дознаватель, лениво осматривая протокол.

– Нет. Я еще забыл сказать, что ее забирал какой-то тип на машине. Молодой, лет двадцати. Номер не запомнил, но машина не очень новая. Опель зеленый.

– Костя, наверное, – заключил дознаватель.

– Он самый, – подтвердил Кирилл. Он все это время стоял у двери возле невероятно разросшегося фикуса.

– Хорошо. Мне нужен ваш телефон, Алексей Геннадьевич, а также обещание пару дней не покидать наши края. Когда будет заявление, мне нужно будет снова вас допросить.

Алексей рассеянно кивнул и забрал свой паспорт со стола.

– В коридоре подожди, – сказал Кирилл и направился к столу дознавателя.

В коридоре было пусто и сыро. Совсем недавно помыли пол, и в воздухе еще висел мокрый запах половой тряпки. На мгновение из дверного проема появился полицейский в фуражке, а потом, спохватившись, словно что-то забыл, исчез обратно. За окном проехала машина, и снова стало тихо.

Алексей не переставал ругать себя за совершенно глупый и неправильный поступок. Свету следовало хотя бы впустить в дом. В конце концов, ничего неприличного в этом нет, не на ночь же он предложил бы ей остаться. Может быть, у человека действительно случилась беда.

Он вновь и вновь прокручивал в голове события вечера, совершенно забыв о последующем ночном кошмаре. В мыслях он уже впустил Свету в дом, напоил горячим чаем и укрыл покрывалом, поскольку она вся промокла под дождем. Дальнейшие фантазии прервал вышедший из кабинета Кирилл.

– Пойдем, прогрессивный священник.

– Домой?

– Почти.

На улице Кирилл по-хозяйски сел за руль его машины и посмотрел на себя в зеркало заднего вида.

– В соседнем поселке кто-то видел девушку, похожую на Свету. Поехали, посмотрим, побеседуем с людьми. Или у тебя другие планы?

– Я бы позавтракал, – признался Алексей.

– Это можно. Купим что-нибудь на заправке.

На заправке Алексей заплатил за бензин, справедливо заметив, что машина его, взял себе кофе, пару пирожков и шоколадку.

– А пряники у вас есть? – поинтересовался он.

Но пряников не было.

– А в какой поселок едем? – спросил Алексей, вернувшись в машину и пристегнувшись.

– В Егоровку. Тебе понравится.

В Егоровке ему понравилось. Большое село стояло на холмах, а в самом его центре блестело небольшое озеро. У озера стоял храм, белоснежный с золочеными куполами и высокой колокольней. Рядом почта и нормальный магазин.

– Надеюсь, тут принимают кредитки, – тихо сказал он, выбираясь из машины. – Наличные недавно закончились.

Кирилл покачал головой, полез в карман и протянул ему мятую пятисотку.

– Это единственная кредитка, которую тут принимают. Ты пройдись пока по своим делам, к коллегам вон своим загляни, а я скоро вернусь.

На время позабыв про почту и магазин, Алексей направился к храму.

Ему всегда нравились огромные соборы столицы, но еще больше пришедшие в запустение величественные храмы малых городов. К сожалению, он видел их по большей части на фотографиях и в альбомах, но что-то непередаваемо прекрасное было в них, помнящих еще огромные приходы в прошлом, толпы верующих, спешащих на службу и колокольных звон пономарей, разливавшийся над деревнями и селами. Сейчас они, позабытые, разрушались в центрах и на окраинах обезлюдевших сел, но все еще были величественны.

Этот храм был из таких, но он не был запущен. Купола блестели свежим золотом, а стены ослепляли белизной штукатурки. Служба давно закончилась, и внутри было пусто. В воздухе висел запах ладана и воска. С иконостаса над алтарем смотрели лики святых в желтых окладах, сияющие свежей краской в лучах врывающегося под купол солнца.

Алексей потоптался у врат, вспомнил свой храм с зияющими дырами в иконостасе и неметеным полом. И без единой живой души. В чистоте и блеске ему стало неуютно, и Алексей поспешил уйти.

На почте была небольшая очередь, позволившая полюбоваться заголовками газет и уже появившимися календарями на будущий год. Он купил конверт, выпросил листок и ручку и присел за пыльный столик сочинять письмо отцу Тихону. Позвонить за все это время он так и не осмелился, а теперь это и вовсе казалось неуместным. К тому же, бумага иногда передаст больше, чем неловкие слова в трубке.

Покончив с письмом, Алексей аккуратно опустил его в старомодный синий ящик и поспешил выйти на улицу.

Пара прохожих, пара машин, глазеющие с конца улицы дети. Алексей уже собирался перейти дорогу, когда заметил знакомые черные волосы. Девушка скользнула в проулок между почтой и магазином, хотя до этого момента он ее не видел. Алексей пристыдил сам себя за то, что хорошо узнает Свету со спины, и бросился в проулок.

Сюда выходили слепые стены зданий – ни одного окна. Улочка была очень узкой и неровной. Девушка была у самого поворота, за которым улочка резко убегала направо.

– Света! – неловко крикнул он, но она уже исчезла.

Приподняв полы подрясника, он побежал за ней. Силуэт девушки застыл в конце проулка, затем качнулся и исчез за углом.

– Постой!

Алексей уже не опасался того, что обознался и его крик в глухом переулке неуместен и даже может немного пугать. Он свернул за угол и перед ним отрылся вид на широкую улицу. В проулок углом утыкалась пятиэтажка, а на ее кирпичной сене какой-то местный неизвестный художник очень умело изобразил девушку в пол оборота с черными волосами и грустными глазами.

У подъезда справа стояли две полицейские машины. Толпа зевак и обеспокоенных жителей суетилась тут же. Затем кто-то взвизгнул, когда наверху послышался звон разбитого стекла и полетели вниз осколки.

– Что там? – Алексей влез в толпу.

– Убили кого-то, батюшка.

– Что ты несешь? – запричитала старушка по правую руку, прикрывая рот платком. – Тимофей опять напился и чудит. Убили…

Алексей пробрался ближе.

– Что там?

– Неизвестно. Милиция вон приехала, надо у них спросить.

– А вызвали зачем?

Ответить никто не успел. Перед Алексеем появился взъерошенный Кирилл. Некоторое время он задумчиво смотрел на священника, а потом потянул его за локоть.

– Пойдем-ка, поможешь мне.

Алексей охотно проследовал за ним и двумя оперативниками в подъезд.

– Что там, Кирилл?

– Черт знает что там, простите, Алексей. На пятом этаже проживает некто Тимофей Сергеевич Сумарев – субъект без постоянной работы и с крайне неряшливым внешним видом. В общем – типичный мой клиент. Соседи заявили, что он третий день не выходит из квартиры и предположили самое плохое. На звонки в дверь он не отвечал, да и запах у двери, скажем так, не амброзия, что и не удивительно. Но вот на попытки участкового вскрыть квартиру он ответил двумя выстрелами в дверь. Третью пулю он отправил в