Небо над её головой пестрело звёздными узорами. В рукотворной природе некоторых из них не приходилось сомневаться, но Иреру не интересовали все эти изыски, её внимание было приковано к одному единственному синему огоньку. Она вздохнула, предчувствуя расправу, которую сулили ей такие ласковые лучи, и шагнула к яркому алому диску, зависшему между деревьями. Всё-таки дивная вещь — порталы: пара секунд — и ты уже…

— Кто бы мог подумать, что под этой мерзкой чешуёй скрывается такое золотое сердце!

Ярнол, драконоборец из Дирхдаара, читая дневник убитого им по ошибке дракона Изменчивого

Действительно, с земли Бриаэллар, родной город Иреры, казался яркой синей звездой, одной из бесчисленных звёзд на ночном небосводе Энхиарга. Глазам же тех, кто летел к нему на огромной высоте, когда даже вершины Драконьих Клыков — двух самых высоких гор мира — терялись далеко внизу, он представал совершенно иным.

Как раз на такой высоте с запада к Бриаэллару приближался дракон-подросток, нелепого для огромного змея апельсинового оттенка. Летел он неровно, забирая то вверх то вниз, словно цепляясь за что-то невидимое своими непропорционально большими крыльями и подтягивая туловище, отчего расположившийся на его шее всадник чувствовал себя как на борту утлого судёнышка, попавшего в шторм.

Всадник пребывал в мрачном настроении, как, впрочем, и половина торговцев Наэйриана. Грядущая война несла с собой много перемен. Одним удастся сделать на ней состояние, другие, возможно, потеряют всё, что имели. Видимо, этого хмурого человека ожидала участь последних: дела его шли не особенно хорошо. Он летел в Бриаэллар в последней надежде исправить ситуацию. По крайней мере, именно такой вывод из его односложных ответов сделал любопытный дракон: разумеется, он имел некоторые финансовые затруднения, иначе смог бы нанять более опытного «коня», а не этот «апельсин с крыльями», как он уже не раз не постыдился назвать Артианга.

Уже долгое время дракон Артианг и его седок летели во тьме, всматриваясь вдаль. Но вот пространство впереди стало терять свою бархатную черноту, и, вынырнув из звездных глубин ночи, они попали в предзакатные сумерки. Льдинки звёзд стремительно таяли над их головами, небо всё больше светлело. Оно утратило свою бездонную глубину и теперь казалось совсем близким — протяни руку и дотронешься до его серого шёлка. Над ними, летящими высоко над облаками, вдруг поплыли тёмные грозовые тучи. Тяжёлые капли застучали по перепончатым драконьим крыльям. Артианг встрепенулся всем телом, несколько раз брезгливо дёрнул ими, как кошка трясёт задней лапой, вляпавшись во что-то мерзкое. Всадник коротко выругался, в сердцах стукнул по драконьей шее кулаком, отшиб руку и ругнулся снова.

— Щекотно же! — возмутился Артианг.

Сквозь мутную рябь дождя невозможно было разглядеть, что там, впереди. В лица им подул ледяной ветер. Всадник зябко поёжился и закутался в развевающийся от быстрого полёта плащ. Потом что-то пробормотал и хмыкнул. Дракон, обладающий свойственным всем представителям его расы острым слухом, расслышал его даже сквозь рёв непогоды, повернул оранжевую морду, и они с всадником обменялись недоумёнными взглядами.

Как обитатели Энхиарга они давно привыкли, что в одних их его земель, по капризу местных хозяев, солнце лишь изредка кажет краешек из-за горизонта, в других — безраздельно царит на небосводе круглые сутки, а в Бриаэлларе, например, большую часть дня встаёт и садится, позволяя любоваться фантастической игрой красок. В этом мире, полном волшебства, можно было сделать десяток шагов и попасть изо дня в ночь, из зимы — в лето, из безводной пустыни — в благоухающий цветами лес или на оживленную торговую улочку. Это было делом обычным, никто этому уже давно не удивлялся, и дракон с его всадником отнюдь не были исключением.

Их поразило другое: вместо чарующего зрелища знаменитого бриаэлларского заката, им предстали лишь серые тучи — мрачные, грузные, совсем… неалайские. Алаи — кошки Аласаис — как и положено кошкам, воду не любили, и посему дожди в их городе были редкостью, а если и шли, то совсем иные — тёплые, бодрящие, под которые так и хочется выскочить и, смеясь как ребёнок, бегать по пузырящимся лужам. Холодный же ливень со злыми воплями ветра и страшноватыми деревьями молний — это было последнее, что дракон и торговец ожидали здесь увидеть.

— Да-а, стало быть, и в Бриаэлларе бывают грозы! — многозначительно протянул человек через некоторое время.

Оба надолго замолчали, размышляя над печальной двусмысленностью его слов.

— Думаешь, Бриаэллар будет участвовать в походе на Элаан? — спросил своего седока дракон.

— Не думаю, чтобы по доброй воле: у этих ребят на лбу написано «нейтралитет». Вряд ли они решатся на это даже после того, как элаанцы подставили их с организацией переворота у нас в Канирали, — с важностью в голосе откликнулся тот. — Но в Линдорге сейчас собирается такая мощь, что господину Ректору не составит труда взять котов за шиворот и заставить их делать то, что ему нужно. — Он опять замолчал, словно обдумывая что-то очень неприятное (Апельсин чувствовал его напряжение сквозь всю свою чешуйчатую «корку»), но когда заговорил снова, его голос звучал на удивление ровно. — А как народ Драконьих Клыков смотрит на всё это… предприятие?

— Мы? А нам что до всего этого? — беспечно взмахнул крыльями дракон. — Хотят они в Линдорге воевать с Элааном — пусть воюют на здоровье. Мы ни с теми, ни с другими почти не общаемся, они нас не трогают, ну а мы — их. Хотя Ректор и пытался втянуть нас в свою затею: просил помочь одолеть купол, которым Светлые отгородились. Наши, само собой, отказали. Он тогда, помнится, прозрачно так намекнул, что, мол, мы ещё передумаем, а он нам в этом поможет. Посмотрим…

— С ними, с линдоргскими, сейчас надо поосторожнее, — предупредил всадник. — Они и впрямь могут заставить вас передумать.

— Пусть попробуют, тогда узнают, что такое сидеть без связи и обходиться без порталов! — язвительно, во всю драконью глотку прогремел Артианг. — Посмотрим, как они тогда будут управлять своей армией, если вообще её соберут. Ха, заставят они нас — пусть попробуют удержать ветер! — С этими словами он разогнался парой мощных взмахов и дёрнулся было лихо перевернуться в полёте, но вовремя передумал.

Человек промолчал. В такую погоду разговор и не должен был клеиться, к тому же тему они избрали не самую весёлую.

Но уже через несколько секунд их совершенно заворожило дивное зрелище: сверкающие капли срывались с серых туч над их головами, чтобы исчезнуть без следа в море облаков, которое, мерцая и клубясь, переливалось под ними сочными оттенками оранжевого, лилового и алого, золотого и лазурного… Дракон, любуясь, немного повисел в воздухе, и даже угрюмый всадник, свесившись с его бока, посмотрел вниз.

Наконец из-за плотной завесы дождя показались очертания первых городских построек. И тут путешественникам предстояло удивиться вновь: на остроконечной крыше одной из башен замка на самом краю парящего в небе бриаэлларского острова стояла девушка. Алайская девушка, которая не только не спешила спрятаться от ливня, но, казалось, радовалась ему и забралась на эту верхотуру, чтобы насладиться погодкой сполна. Девушка не только непонятным образом удерживалась на крошечном пятачке отполированного металла под ударами ветра и хлёсткими струями дождя, но умудрялась держать раскрытым огромный чёрный зонт, который, не спасая её и от десятой доли капель, грозил унести прямо в облачное море. Золотые волосы вихрем метались вокруг сосредоточенного и вместе с тем счастливого лица, светлые кошачьи уши льнули к голове — остальные же части её тела всё происходящее вполне устраивало.