– А мотоцикла-то на старом месте так и нет! – заметила я.

– На новом – тоже, – мрачно подтвердила Наташка, внимательно оглядывая окрестности. Я с ней согласилась.

– Этот участок мы застолбили! – неожиданно заорала Тоник и, отчаянно размахивая руками, выскочила из машины, перегородив дорогу джипу, намеревавшемуся приткнуться на облюбованное нами место. Собравшаяся было выступить в поддержку стихийного выступления Тоника Наташка, неожиданно нырнула лицом вниз. Такое впечатление, что собиралась перейти исключительно на ручное управление и выбирала среди педалей нужную. Я не сразу поняла причину резкой смены позиции подруги, а когда поняла, из последних сил заставила себя закрыть рот.

Создавалось впечатление, что водитель джипа решил потратить все свое время на отслеживание наших с Наташкой персон. И заняться ему больше было нечем. Между тем, за стеклом иностранной колымаги Тоника разворачивалось интересное действо, заставившее мой рот снова открыться. Из джипа выскочил знакомый нам по утренней катавасии тип, и мгновенно перешедшая на радостные повизгивания Тоник повисла на его шее.

– О как! – ошеломленно проронила Наташка, слегка долбанувшись макушкой о приборную панель в попытке вытянуть личико из укрытия. – Она идиотка! Мы же детально описали ей этого бандита. Ир, что происходит?

Подруга осторожно растирала место ушиба.

– Скорее всего – братание. Тоник вспомнила про одну из заповедей Всевышнего: возлюби врага своего, как самого себя, – растерянно пояснила я действия «идиотки».

– Положим, я тоже сама себя люблю, но не настолько, чтобы вешаться себе на шею. Мне и на Бориной хорошо.

– Девчонки, вылезайте! – вспомнив о нас, радостно завопила Тоник, предприняв попытку подтащить водителя джипа к нашей машине.

– Ага, – кивнула в ответ Наташка и, не выпуская из вида приятеля Тоника, отъехала, бормоча, что по-джентельменски уступает место для стоянки джипу. Нам с ней везде будет хорошо, где его нет. А Тоник, если ей нравится, может доехать обратно со своим бандитом.

– Нам грозит статья за угон чужой автомашины, – не очень уверенно напомнила я подруге, отъехавшей еще дальше. Приятель Тоника застыл на месте, пытаясь осмыслить причину наших маневров.

– Кажется, он нас не узнал, – удивилась Наташка.

– Ничего удивительного, мы и сами себя в зеркале не узнаем. Особенно без твоей шляпы. Она хоть как-то скрывала часть лица. При живом воображении… Короче, утром он нас не видел, а вчера в кафе просто не обратил на нас внимания, а потому и не запомнил.

– Фига себе! Стареем… Уже и смотреть не на что.

– Да не фига! Просто не мог отвлекаться на посторонние вещи, был занят вопросом искусственной самоликвидации Мотололы. Впоследствии запомнил только нашу машину. И привлекла она его подброшенным нам конвертом! Только вот откуда он узнал, что…

– Вы что, перегрелись?!

Запыхавшаяся Джин-Тоник с силой рванула на себя дверцу машины с Наташкиной стороны. На громовые раскаты ее голосок не тянул, а вот карие глаза, точно, метали молнии.

– У тебя ручник не работает, – успешно отразила атаку Наташка и, едва заметно кивая в сторону мужчины, принялась ей усиленно подмигивать.

– И голова тоже, – добавила я, испуганно оглянувшись назад и с удовлетворением отметив, что водитель джипа по-прежнему занимает выжидательную позицию. – Тот тип, у которого ты, как амулет, висела на шее, наш вчерашний и сегодняшний преследователь. Кто он такой?

– Ну точно перегрелись! У Натальи голова дергается и глаза выбились из рабочего графика, – с удовольствием выдала Тоник и демонстративно хлопнула дверью перед носом Наташки. Немного постояла, пнула ногой переднее колесо и уселась в машину на заднее сиденье рядом со мной. – Вы, мои дорогие, просто ошиблись. Это не «тип», а Павлик. Павел… Ильич. Воротников. Ну да не важно. Ему принадлежит весь этот придорожный сервис. Причем не только здесь. И у него еще ряд заправок. А живет он где-то неподалеку – не любит городской суеты. Сейчас у него новый проект. Собирается приобрести большой участок земли и осесть там. А «типом» Павлик был очень давно, в прошлой бандитской жизни. Сейчас всеми уважаемый человек – сам себя сделал. Начал даже восстанавливать за свой счет женский монастырь.

Вид у Тоника был отчаянный.

– Почему женский? – с вызовом поинтересовалась Наташка.

– Он женоненавистник! – предположила я.

– Как бы не так! Просто настоятельница монастыря сама обратилась к нему за помощью.

Я поморщилась.

– Такое впечатление, что туда принимают на конкурсной основе, и ты через своего Павлика пытаешься протащить кого-то из знакомых вне конкурса. Что связывает тебя с этим меценатом? Лихое бандитское прошлое?

Тоник всерьез обиделась.

– Да я его почти с детства знаю. Он школу с золотой медалью закончил, потом институт с красным дипломом. Умница! Хотел пойти в аспирантуру, а…

– …пошел в бандюки, – оборвала хвалебную оду Павлику Наташка. – Формировать начальный капитал. Не зря учился на отлично. Теперь, после боевых действий, балдеет на заслуженном отдыхе. Попутно меценатством замаливает грехи. Прошлые, нынешние и будущие. Не согрешишь – не покаешься… Ирка! Он сюда направляется! А вдруг все же узнает нас? Удираем или как? Что ему стоит взять на душу лишний грех? Еще один монастырь реставрирует, долг перед Господом и спишется. Там наверху полный учет и контроль. Почти как при социализме. Только воровства нет.

– Ты портишь мне представление о райской жизни. Давай ближе к вопросу «удираем, или как?». Наверное… «или как». То есть с бегством повременим.

Я прикинула расстояние, которое отделяло спонсора с бандитским уклоном от нашей компании, и торопливо залопотала:

– Тоник, знакомишь его с нами, но так, словно мы, никуда не выезжая, гостим у тебя с неделю. Если втихаря задаст вопрос о странностях в одежде – у нас большая стирка всего того, в чем приехали. Остальные вещи по дороге украли. На озере, когда остановились искупаться. Прецедент в истории имеется – вспомни детство и «маркиза Карабаса» с предприимчивым котом. Сюда мы прикатили за пополнением холодильника. И ни о чем его не спрашивай. Все мы понятия не имеем, что здесь произошло. По ходу дела сориентируемся.

Последние слова я бормотала с приветливой улыбкой на устах: Павлик вплотную приблизился к машине.

– Добрый день, – вежливо поздоровался он, и я сразу же возненавидела его приветливую маску на физиономии душегуба. Надо же, как замаскировал свою бандитскую сущность. Обыкновенный человек. Не красавец, но и не урод. – Что-то случилось?

– Случилось, – серьезно ответила Джин-Тоник. – Девушки стесняются вылезать из машины, и уж тем более с тобой знакомиться. На них одежда из тетиного сундука, времен ее юности. Неделю назад у них прямо из машины сумку с вещами украли. Вместе с деньгами.

На последних словах я невольно съежилась.