Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Позвольте я ваш гнев смягчу:
Кот свистнул со стола котлету,
А я подумал – проучу!
Но не подумайте, что сразу
Придумал кару для него.
Не следовало по паласу
Опрокинуть молоко.
Еще пометить мои туфли
Излишним было для него -
За такие вот "качели"
Кот отделался легко.
Наказанье деликатно,
Ишь какой он деловой!
Уже вскарабкался обратно
И в подъезде поднял вой.
Ну куда вы побежали?
Кот по прежнему живой!
Мячиком его прозвали -
Отскочил, пришел домой.
Наваждение
Я всё же часто замечаю,
Как что-то гонится за мной.
И дело вовсе не в печали,
А в том, что кто-то за стеной.
Под слой иллюзий проникая,
Лишь замечаю краткий миг:
Разбила жизнь бытовая,
Почти уже конец настиг.
И в зной, и в ветер, в холод, в бурю,
Продолжу путь нелёгкий свой.
Я знаю, вижу и рисую
Свой склеп невидимой чертой.
Длинная Ночь
Длинная ночь, телефон не оплачен,
Окна морозом сковало давно.
Без пищи три дня – никак не иначе,
Мой дух уже не спасти всё равно.
Очами давненько сон не видавши,
Плед не согреет. В кувшине вода,
На койке пластом, неделю не спавши,
Пить неохота – засохну едва.
Сил больше нет, портрет обрамляется
В чёрную рамку – судьба под откос.
Только рука моя к пачке всё тянется,
В которой уже не найти папирос.
Сердце наружу стучит, коченея.
Реплик панических всуе не счесть.
Воля моя день ко дню всё слабее,
В разум закралась тяжелая весть.
Медленно, словно в кино про разведку,
Скользнёт по обоям свет от машин.
Захочется уничтожить соседку,
Что вопрошает, как я тут один.
Сумрак пройдёт, за окном посветлеет,
Отпустит с тоскою длинная ночь,
Солнце мои телеса обогреет,
Коль остальные не в силах помочь.
Моя Постная Диета
Снова подают тарелку
С постным блюдом "Суп с котом",
Посоветовав прогулку -
Точно буду жить потом.
В рукаве моём микстура
С звонкой биркою "Пройдёт!"
По рецептам – физкультура,
В смысле "Кто идёт – дойдёт".
За ножи в спине и сердце
На прохожих не серчай.
Время отворяет дверцы,
Ты держись и пей свой чай.
На вопросы: "как жить дальше,
Дотяну ли до "потом"?"
Без излишней жирной фальши,
Снова вносят "Суп с котом".
Безысходность
Мы проживём свой краткий век,
По-прежнему вокруг всё будет.
Смахнёт слезинку человек,
Который нас не позабудет.
Не стопорить водоворот
Любви, страстей своей ладонью.
И чей-то свежий приворот
Вдруг обернётся новой болью.
Радио
Подобно радио с сотнями волн,
Мой бренный разум помехами полн.
Мысли утопли в пучине страстей,
Врач не вещает благих новостей.
Шум и помехи съедают мой мозг,
Плавят проводку, что тает как воск.
Где микросхемы искрят на глазах,
Логики выводы все в тормозах.
Сумрак спускается – выколи глаз.
Цвет выцветает в округе на раз.
Волны затихнут, пойму: не Эйнштейн.
И обращусь в опустевший бассейн.
Несовершенство Разума
Наука вторит неустанно:
Наш разум есть набор клише.
Считаешь, логика спонтанна?
Послушай “сказки” Бомарше!
Осознаём лишь то, что знаем -
Весь мир нам не постичь вовек.
Впотьмах невеждой проживаем,
Ведь всякий гений – человек.
Мышленьем люд несовершенен -
Всему на свете есть предел.
Порой наш ум познаньем бренен
И в робе белой не у дел.
Знакомая тропа до дому
Я целый мир в себе несу
Внезапно нынче предсказуем,
Свой дух от тягот не спасу,
Что прегрешеньем наказуем.
И дело вовсе не в тоске -
В груди моей она как дома.
Пятном родимым на руке
Тропа в квартиру мне знакома.
Закончился рабочий день,
Один из сотни жалких тысяч.
И одиночество, как тень,
Вновь шрам на теле хочет высечь.
Не впечатляет нынче смех,
Не побороть в душе тревогу,
Не радует в делах успех,
Лишь бы дойти опять в берлогу.
Не жалуюсь давно уже,
Что жизнь по кругу пролетает,
Что пёс на третьем этаже,
По запаху определяет
Меня с гостинцами в руках,
И зло на звуки часто лает,
Забыв возможно впопыхах,
Что на цепи он восседает.
Вновь дождик мелкий моросит,
Всё та же кладка в переулках,
Печаль над городом висит
В мечтах о радужных прогулках.
На верх ступени, поворот.
Почти что я уже у дома,
Душа давно навыворот,
Хоть мне всегда тропа знакома.
Приют для чувств
Реальность очень гибка,
Безмолвие – ошибка.
Бесшумны наши чувства -
Покой в плену искусства.
Я воздымаюсь к потолку
И прочь гоню свою тоску.
Бегу, взрослея по годам,
Чтобы затем припасть к ногам.
Исключено из смысла:
Реальность – коромысло.
Тропа дугообразна,
Бугриста и проказна.
Столь многие пропали…
Не сгинули – сбежали…
Доказывая нечто,
И жизнь прожив беспечно.
Но не смотря на взлёты,
Падения, невзгоды,
Веду друзей достойно,
Держась по жизни стройно.
И помня: бренна тяжесть,
Преодолима слабость,
Стирая в кровь мозоли,
Я завершу гастроли!
АПОКАЛИПТИЧНЫ СПЛЕТНИ
Ком чернильный в горле
Меня тошнит чернилами
В столовой привокзальной,
Сердечко колит вилами
В строфе оригинальной.
Отмерю монорельсами
От станции до станций,
Потуги свои рейсами
Ритмичных публикаций.
И пусть пути разобраны -
Сданы в металлобазы,
Но поезда не попраны,
Заслушав все отказы.
Чернильным комом в горлышке
Дух, выжженный свободой,
Вбивает в строки колышки,
Что звучно лягут Одой.
О Скоротечности Жизни
Когда умолкнет жизни шум,
И вместо смут вальяжных
Нас посетят дни светлых дум
О мире и тревогах страстных,
Мы осознаем, что гостями
Нелестно и небезопасно
Плутали в сумраке ночами
Терзаясь в страхе понапрасну,
Поймём в который раз урок,
Что смерть нам вторит метко:
Жизнь подана на краткий срок -
Истлела сигаретка.
Вне Карантина
Я избран шествовать в пехоте,
Стерильность соблюдать в труде.
Мой долг по будням на работе
Во вредоноснейшей среде
Трудиться рук не покладая
Со шрамом, что не на челе,
А в лёгких язвой прозябая
Мешает усидеть в седле.
Мне чужды запахи полгода,
И вкус не чувствую чуть-чуть,
Уж чудится в раю свобода,
Но не закончен жизни путь.
Соседи словно партизаны,
Блюдя толпою карантин,
В квартиры будто в Азкабаны
Осели, вспомнив Магдалин.
Чеснок