— Быть того не может, дома его паспорт! — Валентина отпихнула козу и понеслась домой.

Василий подхватил расстроенного Кукушкина за локоть и повел его к подъезду.

— Я же говорил, что посадят! — напутствовал их тип в сиреневой майке с наколками на бицепсах.

В квартире Валентина Кукушкина рылась в ящиках комода, где хранила документы под бельем. На пол летели семейные трусы и атласные розовые лифчики поразительного размера, потом на свет появились сберкнижка, ее собственный паспорт и табель ученика девятого класса Кукушкина Вити с одними тройками, среди которых нечаянно затесалась четверка по физкультуре.

— Нету, — упавшим голосом сказала Валентина и плюхнулась на диван, потому что ноги ее не держали. Но тут же вскочила и с воплем «Паразит, совсем мозги пропил!» вцепилась мужу в жидкие волосенки.

— Спокойно, граждане, — Уточкин был наготове и ловко разнял супругов, — отношения потом выясните, а сейчас нужно с паспортом разобраться. Когда вы его в последний раз видели?

Выяснилось, что паспорт видели две недели назад, когда тот понадобился Михаилу, чтобы получить на почте посылку.

— От Люси, золовки, посылка пришла, — утирая слезы, сообщила Валентина, — они с мужем на Севере живут, вот рыбу соленую иногда присылают, очень хорошую… И главное, я ведь сама ироду этому, — она кивнула на мужа, — паспорт выдала, а как не дать, если посылка на его имя… А он как получил посылку, так и загудел, половину рыбы они с дружками съели…

— А чего ж сама с ним не пошла? — поинтересовался участковый.

— Так смена у меня была! — Валентина всплеснула руками. — Я же работаю на птицефабрике! Кур полупотрошу! Как увидела я, что рыбы мало, так и отлупила его скалкой! А про паспорт из головы совсем вылетело…

— Да… либо посеял его по пьяному делу, либо на почте сперли, пока он ушами хлопал… — буркнул Василий, вставая.

— Что теперь делать? — Валентина снизу заглядывала ему в глаза. — Арестуете Михаила?

— Да кому он нужен-то! — с досадой ответил Уточкин. — Завтра с утра в отделение пускай идет и заявление напишет, что паспорт украли. А то не оберетесь потом неприятностей…

— Сама его отведу! — Валентина с готовностью закивала.

— Счастливо оставаться! — сказал на прощание Василий и вышел из квартиры в самом скверном расположении духа.

Эту ниточку следовало считать окончательно оборванной.

Вернувшись в деревню, Василий Уточкин увидел возле своего дома целых две машины, причем обе незнакомые. Одна — скромная, хоть и довольно новая, «Нива», вторая — синяя «хонда». Обе машины были сильно забрызганы грязью, что немудрено на проселочных дорогах.

На пороге участкового дожидались хозяева машин — гражданин интеллигентного вида в очках, с кожаной папочкой под мышкой, и средних лет священник в аккуратной рясе, с реденькой пегой бородкой. Друг друга эти двое старались не замечать.

Увидев участкового, они оживились и двинулись ему навстречу.

— Здравствуйте, уважаемый! — внушительным басом проговорил мужчина в очках. — Позвольте представиться: Николай Николаевич Сретенский, из областного музея. Кандидат искусствоведения, между прочим. До нас дошли сведения, что в ваши руки попали большие художественные ценности…

— Здравствуй, сын мой! — высоким тенорком перебил Сретенского священник и протянул руку в благословляющем жесте. — Известно нам стало, что у тебя находятся принадлежащие Церкви священные предметы. Я — отец Никодим, и прислал меня к тебе владыка Антоний, дабы возвратить церкви ее законное достояние…

— Принадлежащие Церкви?! — возмущенно воскликнул Сретенский, как будто впервые заметив священника. — С какой стати они принадлежат Церкви? Всякая находка принадлежит государству, в данном случае, поскольку находка представляет собой художественную и историческую ценность, она должна перейти в ведение областного комитета по культуре и поступить в наш музей!..

— И речи быть не может! — перебил его отец Никодим. — Эти ценности были похищены захватчиками у Церкви, значит, они и должны быть возвращены Церкви! Владыка Антоний благословил меня на то, чтобы я возвратил их…

— Постойте, постойте! — остановил спорщиков участковый. — Вы, значит, про те находки говорите, которые из озера?

— Ну да, конечно! — подтвердил Сретенский.

— Вестимо, сын мой! — впервые согласился с ним священник.

— Так это пока никакие не ценности, а вещественные доказательства по делу об убийстве, — подвел итог Василий. — Даже по нескольким убийствам. И пока следствие не закончено — я их никому не могу отдать. У меня свое начальство имеется, милицейское…

— Мы непременно переговорим с вашим начальством! — заверил Василия музейщик.

— У владыки Антония тоже знакомства имеются среди властей предержащих! — ревниво отозвался отец Никодим. — Так что пока еще неизвестно, как все повернется…

— Знаете что… — проговорил вдруг Василий. — Раз уж вы сюда приехали, взгляните на эти находки. Может, вы мне про них что-то важное расскажете, что поможет в расследовании!

— Охотно взгляну, сын мой! — оживился священник. — Прикоснуться к святыням — истинная радость для христианина!

— С удовольствием посмотрю! — отозвался Сретенский. — Кто же откажется от знакомства с художественными и историческими сокровищами, которые так долго были недоступны обществу!

Василий отпер двери. Принципиально не замечая друг друга, искусствовед и священник протиснулись в избу. Громко гремя ключами, участковый открыл замок на двери чулана, где хранились находки, и пропустил конкурентов внутрь.

Увидев содержимое ящиков, оба дружно ахнули и принялись перебирать сокровища, ревниво поглядывая друг на друга.

— Какая прелесть! — вздыхал Сретенский. — Этот оклад, несомненно, восемнадцатого века… а эта чаша, может быть, вообще семнадцатого…

Священник не отставал от него:

— Этот крест, может быть, носил сам преподобный отец Евстихий, окормлявший местную паству в позапрошлом веке! А этот оклад наверняка из тех даров, которые преподнес церкви купец первой гильдии Скоробогатов, достойнейший человек, церковный староста в предреволюционные годы!

— Я извиняюсь, — подал голос участковый. — Вам, конечно, интересно все эти вещички разглядывать, только для меня-то они вещдоки. У меня их завтра начальство заберет, отвезет в область, там они, конечно, будут сохраннее. А только пока они здесь, мне бы хоть что-то про них узнать, чтобы следствие с мертвой точки сдвинуть. Что это за вещи, как они в озеро попали, а самое главное — кто мог про них знать и что приблизительно находилось в том третьем ящике, который пропал? Я вам навстречу пошел, разрешил на всю эту красоту полюбоваться, так будьте уж так любезны, помогите и вы мне, если можете!

— Насчет этого ничего вам не могу сказать, — задумался Сретенский. — Я, как музейный работник, могу только установить, к какой школе относятся эти изделия и когда примерно их изготовили. На этом этапе изучения для меня, конечно, было бы особенно интересно составить их подробную опись…