в какой-то мере представляли, что впереди их ждет опасность, но никто, кроме Сина и Нуски, не осознавал всего ужаса происходящего. Лекарю дали всего несколько намеков на то, с чем ему предстоит столкнуться, но кровь стыла в жилах то от одного предположения, то от другого. Поэтому Нуска решил не накручивать себя раньше времени – быть может, всполошившиеся аристократы всего-то перебдели.

Лекарь видел, что в рядах солдат началась неразбериха. Его золотистые глаза метнулись к Вильне, которая уже должна была приструнить нерадивых вояк, но та не шевелилась, восседая на своем белоснежном поджаром скире.

– И с такими словами эрд бросает свою страну, отправляясь на верную гибель?

Нуску аж перекосило, когда он услышал переполненный самомнением голос помощницы. Он точно не думал, что эта арцентка может говорить в подобном тоне с главой страны.

– Аристократии и высших рангов мой приказ касается в той же мере, – холодно произнес Син, смерив помощницу взглядом.

– Плевать. На все плевать, – процедила она, вдавливая в бока скира каблуки сапог, но… зверь не сдвинулся с места.

Вильна в удивлении опустила взгляд и поняла, что скир застыл в ужасе от вида преградившего ему дорогу волчака. Все вокруг – и люди, и животные – повиновались эрду. Даже лекарь, как бы сильно он ни ненавидел всю существующую в мире знать, ощутил к правителю некое уважение.

– Нарид, если она попытается въехать в деревню – пусть сифы свяжут ее прутьями. Веревки тут явно не помогут, – процедил Син, которого уже трясло от злости. Он терял время впустую, стоя возле деревни, где, возможно, гибнут люди, и отчего же?

Лекарю передались чувства правителя. Тот явно не был терпеливым человеком, раз вся дэ вокруг него полыхала эмоциями.

Говорить Нуске ничего не нужно было. Он молча спешился и направился к деревне. Эрд проводил его взглядом, полным удивления, и последовал его примеру. Вести волчака под уздцы не было никакой необходимости – тот повиновался беспрекословно, как и стражники, застывшие ровными рядами в тени деревьев.

Стоило им скрыться за листвой и порослью, как до них донесся запах гари, послышался шум, а затем крик:

– Син, твою мать! Вернись! Я пойду! Я! Какая разница?! Что сделает этот бесполезный лекарь, а?! Он сбежит, как только вы войдете в деревню! Кому ты доверился? Син!

Помощница Вильна надрывала глотку, а затем в чаще раздался грохот.

– Ах, вы! Вы! Хотите, чтобы мы лишились правителя?! Да никто… никто не заменит его, слышите?!

Лекарь так и застыл в удивлении. Это точно была Вильна? Почему она так открыто отказывалась подчиняться? Да и что будет темному сурии от этой напасти? Что здесь вообще происходит?!

Нуска поднял голову и окинул взглядом мужчину, застывшего в паре метров от него. Меж стволов уже виднелись деревенские ворота. Лекарь долго вглядывался в спину правителя, пока не осознал, что того мелко трясет. Он не шевелился, стоял как статуя, демонстрируя всем лесным созданиям свою идеальную осанку, и при этом дрожал. Вокруг не было никого, кто мог бы его осудить, даже Нуска и тот не посмел бы.

Как только лекарь шагнул вперед, а облетевшая листва зашуршала под его ногами, Син тут же тронулся с места, уверенно преодолевая оставшееся расстояние.

Нуска быстро догнал его, потому что в следующий раз эрд застыл перед закрытыми воротами. Из-за них доносился жуткий смрад смерти, болезни и страха. Ноги у лекаря тут же подкосились, он так и упал бы на траву, если бы эрд не подхватил его под локоть.

– Ты… можешь не идти. Достаточно пережить это один раз, чтобы всю оставшуюся жизнь видеть кошмары.

– А? Что?! – это был третий раз за день, когда красноречие покинуло Нуску. Поэтому, чтобы окончательно не упасть в грязь лицом, он решил выдать все, что вертелось на языке: – Да что за blathien! Вы преследовали меня по меньшей мере два дня, чтобы отослать восвояси прямо перед заданием? Ну уж нет, только не говорите, что я спустил все свои медяки и лечил волосатую шею трактирщика, чтобы повернуть назад, когда мы уже достигли цели!

Лекарь задрал голову, упрямо уставившись на Сина. Страх, плескавшийся в глазах правителя, на секунду сбил Нуску с толку, но затем Син улыбнулся. Их взгляды встретились, и на этот раз – полные обоюдной уверенности.

– Тогда перевяжи лицо тканью. Местные пары́ ядовиты для всех, кроме темных сурии. И выполняй каждый приказ беспрекословно, если хочешь жить. Нам следует поторопиться – скоро начнется дождь.

Лекарь нахмурился, но затем кивнул. В отличие от Сина, он не представлял, чем им предстоит заниматься. Как вообще можно бороться с невидимой смертью голыми руками?

Зверь остался ждать снаружи, дожидаясь сигнала. Син прикоснулся к воротам рукой – и одна из створок тут же распахнулась. На секунду лекарь погрузился в непроглядную тьму, словно провалился в колодец, глухой и бесконечно глубокий.

* * *

Это была бездна. Стоило Нуске открыть глаза, как он пожалел о содеянном. Он чудом смог устоять на ногах, но на несколько мгновений все же потерял сознание. И за это время весь мир исчез, оставив после себя лишь жуткий смрад, холод и горы трупов.

В это время года на севере мог цвести только самый хладостойкий цветок – арцун, как можно догадаться, родом из Арценты. Его красные лепестки распускались перед самым холодным временем года, маленькими кроваво-красными соцветиями заполняя собой поляны, лужайки и города бедняков. Огонь был порождением темной стороны драконьей энергии, а потому, напитавшись смрадом, цветы своим красным буйством заполнили деревню.

В середине площади кто-то начал складывать трупы друг на друга, пытаясь соблюсти хоть какую-то осторожность и замедлить распространение болезни, но, скорее всего, там и упал замертво, потому что возле горы гниющих тел уже распростерлись другие.

Природа, словно насмехаясь, окружила кучу мертвецов этими яркими цветами. Соцветия, подобно кровавому океану, растеклись по всему поселению, питаясь жизнью и смертью людей.

– Почему все… в крови? – так тихо, что Нуска еле расслышал, спросил Син. – Это сделал… я?

Лекарь скользнул взглядом по эрду, позабыв о приличиях, схватил правителя за воротник и хорошенько встряхнул. Глаза Сина были пустыми и отстраненными: в них отражалось лишь бессчетное количество погибших, окруженных кровавым морем.

Только этого не хватало!

– Нет, эрд! Это «черная мразь»![19] Спасайте людей, meste ti[20]!

От резкого тона и встряски правитель пришел в себя. Прошипел себе что-то под нос, сбрасывая руки лекаря с плеч, а затем широкими шагами направился к трупам. Его голос зазвучал уверенно и громко, словно это