– Давай предположим, что этот твой Иванов…

– Да никакой он не мой! – взорвалась Таисия, и я показала ей кулак, мол, чего орешь-то? – Не мой…

– Да я так просто… Итак. Предположим, что он захотел тебя снова увидеть, приехал к тебе, позвонил в дверь. Думаешь, он не мог бы определить, дома ты или нет?

– Да откуда мне знать? Вдруг он решит открыть дверь, взломать, к примеру?

– Хорошо. Только без паники. Вот он взломал дверь (в чем я, конечно же, сомневаюсь, среди бела дня, на глазах у соседей, бред!), вошел в квартиру, не обнаружил там тебя, и что? Думаешь, он станет грабить тебя? Он, человек, у которого теперь есть такой ресторанище?! Таечка, дорогая, разве ты не понимаешь, что все, что мы с тобой только что придумали, – абсурд! И в твоей квартире никого нет!

– Хорошо бы… Допивай кофе…

Мы совсем не удивились, когда в кухню вошла, щурясь от света, Зоя Григорьевна.

– Мы разбудили вас, – развела руками Тая. – Вы уж извините, но нам нужно срочно поехать в Москву, кажется, я там оставила включенными электроприборы…

– Ба! Ничего себе?! И ты только что вспомнила? Давай я позвоню соседке и спрошу ее, все ли в нашем подъезде в порядке? Хотя… Постойте… Если бы что-то было, то она давно бы уже мне позвонила… Но если душа у тебя не спокойна, то лучше, конечно, поехать. Вы такси вызвали?

– Нет-нет, мы позвонили своему знакомому…

– Пете? – улыбнулась Зоя, кутаясь в теплую шаль.

– Ну да.

– Хороший мальчик.

– А что с Леной? – спросила я. – Как она себя чувствует?

– Она не спит, я проходила мимо ее комнаты и видела свет… Сейчас вернусь к ней, попробую успокоить ее…

– У меня дядя адвокат, он может помочь ей, реально, – сказала я. – У нас с Таей и план есть.

– План – это замечательно. Да только я не верю в положительный исход дела… Вообще не представляю себе, что ей делать дальше. Нет, она сможет пожить у меня столько, сколько потребуется…

– Нет-нет, – вдруг поддержала меня Таисия. – Мы заберем ее и сами займемся ее делами. Виолетта правильно сказала, у нас есть план, к тому же опытный хороший адвокат, который знает больше нашего, поэтому доверимся ему, а там видно будет…

Сказанное ею, сляпанное наспех, выглядело коряво, однако как грело мое сердце!

– …Понимаете, кто-то может сказать Борисову, что вас с Леной видели вместе… А вам зачем эти сложности? – добавила она неожиданно.

– Да не боюсь я Борисова! – гневно воскликнула Зоя и тут же осеклась, прижала ладошкой рот, косясь на дверь, за которой где-то в глубине дома мучилась бессонницей пока еще незнакомая мне Лена. – Вот еще! Просто я хотела подключить к этому делу своего сына…

– У него и так полно забот, все-таки он государственный человек… – Таисия не смогла скрыть иронии. – Думаю, что вопрос о ее проживании решится сегодня днем или ближе к вечеру, да, Виолетта?

– Да, – сказала я, имея самое смутное представление, куда же мы поселим нашу Лену. Разве что снимем квартиру, где спрячемся все втроем от наших проблем, и будем уже действовать, проживая там, на нейтральной территории.

Мы увидели в окно, как ворота и часть двора позолотились мечущимся светом фар – приехал Петр. Зоя Григорьевна бросилась ему открывать. Вскоре послышались быстрые шаги, и на пороге появился заспанный, с испуганным взглядом баянист.

– Что случилось? – спросил он, оглядывая нас, словно кто-то из нас должен был быть по крайней мере раненым.

– Отвези нас, пожалуйста, в Москву, – ответила я, поскольку это именно я инициировала нашу ночную поездку и тем самым перебудила весь дом. – Надо.

– Ничего не случилось, Петя, – ласково обращаясь к нему, как к ребенку, сказала Зоя. – Просто девочкам не спится, их на приключения потянуло.

Таисия удивленно посмотрела на нее, но комментировать не стала. Я – тем более.

– Ты так быстро приехал, думаю, даже кофе еще не пил. Садись, выпей горяченького, – предложила я.

Петр развел руками, сел, принял из моих рук чашку кофе.

– Тебе с молоком?

Было три часа ночи, когда мы въехали во двор дома, в котором жила Таисия. Окна дома были темные – все жильцы спали.

– Не могу предположить, чтобы на твоей лестничной клетке дежурили люди Иванова, – шепнула я Таисии, когда мы втроем (Петра мы взяли в качестве охраны, о чем он даже не подозревал) стали подниматься на второй этаж, где располагалась ее квартира.

– Вы, конспираторы, – не выдержал Петр, молчавший всю дорогу, – может, расскажете уже, что вообще происходит?

– Ко мне один тип пристает, – сказала Таисия. – Никак не могу от него отвязаться. Вот и прячусь.

Зачем она это сказала, не понимаю. Разве что она увидела в нем потенциального помощника, защитника, единственного мужчину из нашей стихийно сложившейся компании, наконец. К тому же весьма ответственного и исполнительного.

– А… Ну тогда все ясно. То есть если что, надо будет кому-то дать в морду, так? – спросил он, понизив голос, словно это могло придать ему мужественности или физической силы. Ему, баянисту!

– А ты что, драться умеешь? – улыбнулась Таисия, подходя к своей двери.

Лестничная клетка была ярко освещена, поэтому наши с ней страхи, как мне тогда показалось, отступили. Ну, какие еще бандиты в квартире или рядом? Да чепуха все это!

Тая достала ключи и открыла дверь, за ней оказалась еще одна. Незапертая.

– Мне кажется или я ее запирала? – спросила она, оглядываясь на меня, стоящую плотно за ее спиной.

Я пожала плечами.

Таисия вошла, нащупала рукой выключатель. Вспыхнул свет, и мы втроем вошли в ее квартиру.

– У тебя тут тепло, – сказала я, расстегивая куртку.

– Тсс… – она схватила меня за руку и больно стиснула ее. Я проследила за ее взглядом – она как бы указывала мне на стоящие возле порога залепленные грязью мокрые мужские черные туфли.

Я повернула голову и увидела профиль Пети, его пылающие нежным румянцем щеки, покрытые золотистым пушком, и раздувающиеся ноздри. Кажется, и он тоже заметил, что мы в квартире не одни.

– Тая, это я, Миша, – услышали мы слабый голос из темноты. – Не бойся.

Я почувствовала, как страх коснулся корней моих волос, меня словно пробило током.

Таисия же, напротив, узнав знакомый голос и поверив в него, бросилась в эту самую темноту комнаты, откуда тотчас послышались горький вскрик и причитанья сквозь душившие ее слезы.

Петр отвернулся, втянув голову в плечи, как человек, вынужденный стать свидетелем чужих нежностей или слабости.

Таисия вытянула за руку из темноты (включить свет в гостиной у нее не было времени) невысокого полноватого молодого человека с пухлыми, покрытыми тонкой черной шерстью щеками, большими карими глазами с фиолетовыми мешками под ними, и взъерошенными черными волнистыми волосами.