— Катя! — врываюсь в дом, как очумелый, иду по комнатам в поисках Катерины.

Если сейчас пар не спущу, то взорвусь к хуям собачим. И это только десять минут рядом с кошкой бешеной побыл.

Может и правда стоило запихать её в тачку и увезти куда-нибудь подальше от старой наседки.

Там, глядишь, посговорчивее стала бы.

И всё-таки неправильно как-то.

Она ведь соплячка ещё совсем, а я мужик взрослый. Да, блять, я старше на двадцать один год!

Когда я из армии вернулся — она только родилась. Это, конечно, пиздец, товарищи.

Но как бы не прислушивался к голосу разума, в штанах всё гудело от одного воспоминания о том, как в своих руках её тискал. Какой-то болезненной занозой врезаются в мозг картинки, нарисованные моей извращённой фантазией и я целеустремленно продолжаю искать Катерину.

И нахожу.

Она сидит в своей комнате, спиной ко мне и с кем-то премиленько так болтает.

— Прости, я не могу сегодня выйти, — может я и не обратил бы внимание на этот разговор, если бы она не разговаривала шёпотом, словно боялась, что я могу прийти и услышать.

Пришёл и услышал.

— Не злись… Ты же знаешь, он может заявиться в любой момент. Что я ему скажу?

Он и так бешеный в последнее время…

Собеседник что-то говорит ей, я не могу слышать что именно, но то, как нервничает Катя пробуждает во мне интерес.

— Давай лучше завтра встретимся. Только ты не заезжай за мной. Я сама приеду.

Что ж, в принципе, мне всё ясно. Можно даже обойтись без «люблю, скучаю, сладких снов». Можно, но не обходится.

— Я буду скучать…

Она сбрасывает звонок и, по-видимому, удаляет номер своего хахаля.

Умно, Катенька.

Особенно, если учесть, что я стою за твоей спиной.

— Как была ты шалавой, так и осталась, — констатирую очевидное, а Катя с визгом вскакивает с кровати.

Я не чувствую себя преданным, нет. Я чувствую себя докрасна раскаленным, как кусок металла, только что вытащенный из печи.

— Ты о чём? — принимает невозмутимый вид и становится в стойку.

Хитрая сука.

Только я не сегодня родился и не нужно, вообще-то, быть гением, чтобы сложить два плюс два.

— О том, что слышал сейчас. У меня один вопрос — кто? Кто тот смертник, которому ты подписала приговор?

— Кто? — он сжимает её горло всё сильнее и в глазах девушки темнеет от нехватки воздуха.

Ещё немного и Катя лишится сознания. В принципе, это её не спасёт.

В глазах Северова пляшут языки адового пламени.

Убьёт.

Не задумываясь и не сожалея.

— Сестра… Я с сестрой говорила… — хрипит девушка, отчаянно цепляясь за его руку, что перекрыла доступ кислорода в лёгкие.

— Врёшь, сука. Кто? — его губы плотно сжаты, а глаза прищурены — сканирует её, ищет подвох.

Чтобы сомкнуть пальцы сильнее, лишить её последнего глотка воздуха.

— Сестра…

Матвей толкает её на пол и, присев рядом на корточки, зло ухмыляется. От него веет опасностью и это не просто ощущения, что обволакивают её густым туманом безысходности.

— Ты знаешь, что делают с предавшей бабой, а, Кать? — она знает, он не пугает.

В его мире не прощают измену. И слухи о кровожадности Севера не на пустом месте возникли. Уж она-то знает о его делишках…

Он действительно убьёт. Даже рука не дрогнет.

Когда её беременную сестру муженек-бандит заподозрил в измене, ту еле откачали, а ребёнок чуть не погиб…

Только Кате так не повезёт.

Север не остановится, пока она не перестанет дышать.

— Знаю… Но я не предавала тебя. Клянусь, не предавала, Матвей. Не убивай только.

Он качает головой, а губы изогнуты в коварной усмешке.

— Нет, Катюш. Убить — слишком просто. Есть ещё много вариантов наказания, — даже сквозь его ухмылку и обманчиво спокойный тон она улавливает дикую ярость.

— Я с сестрой говорила. Отпусти меня. Умоляю, — отползает от него, как будто это чем-то поможет.

Она всё ещё наивная глупая девочка, как и много лет назад, когда спаситель привёл её в золотую клетку и заключил в ней навечно.

— Тогда зачем ты удалила номер? — всё так же спокоен, но в глазах столько жестокости, что хочется забиться в угол и сидеть там, пока он не уйдёт.

Она отрицательно машет головой и тянется за телефоном, что лежит рядом на полу — Я забыла передать племяннице поздравления…Сднём ангела… Написала в сообщении. Сам посмотри, — протягивает ему мобильный и Матвей, наконец, поднимается, позволяя ей выдохнуть.

Сравнивает время и тщательно проверяет все сообщения и звонки.

А Катя, сжавшись в комок, ожидает его вердикт.

— Ты ведь всё равно меня не любишь. Зачем я тебе? — возможно, ей бы даже понравилась ревность…

Но не его и не такая.

— Прикрой рот и не забывай, кто тебя из дерьма вытащил, — хватает её за подбородок и сжимает пальцами до боли. — Не пытайся играть со мной, Катерина.

Я могу сделать тебе больно, а могу вообще грохнуть. Зависит от моего настроения и глубины твоего косяка. Не забывай, что ты всего лишь моя карманная шлюха, — грубо отталкивает и уходит быстрым шагом, оставляя её одну.

— Будь ты проклят, ублюдок, — разумеется, этого он уже не слышит.

дрожащей рукой хватает мобильный и набирает номер, который не должна знать, но знает наизусть.

— Катя? — Костя, похоже, удивлён её позднему звонку, да и самому звонку в принципе.

— Я не могу так больше. Слышишь? Не могу! Забери меня отсюда!

Маленькая комнатушка хостела напоминала родной дом, где у меня такая же комната и точь в точь такая же скрипучая кровать.

Ничего не меняется в моей жизни, за исключением проблем, что сменяют друг друга с завидной регулярностью.

Отчего-то было неспокойно.

Нет уверенности в том, что бандит не обидит Елену Львовну. И вообще, не факт, что он поверит в нашу сказку.

Может и правда, нужно было уехать домой?

Да только чего можно добиться в жизни, если всё время убегать?

Кто такой вообще этот престарелый гопник, чтобы я из-за него рушила свои жизненные планы?

Вот пересижу здесь пару дней, а потом на работу. И плевать я хотела на этого Северова.

очень надеюсь, что больше наши с ним дороги не пересекутся.

Мне с головой хватило одного насильника. Второй раз не выдержу.