я остановился на общей книге по буддизму. Мне понравилась идея отсутствия бога, а также то, что в буддизме акцент делался на доброте и сострадании. Также меня привлекла и теория перерождений. Почему, собственно, человеческое существование должно восприниматься как прямая линия, имеющая начало и конец? Всё, что я изучал в научных дисциплинах, было больше похоже на круг. Земля была сферой без краёв. Вселенная была криволинейной и тоже не имела границ. Даже времена года были цикличными. Почему же человеческая жизнь должна быть другой?

Мне было наплевать, к какой школе буддизма относились мои тогдашние воззрения. Дело было в начале 1970-х, и, исходя из того немногого, что тогда было доступно в Британии, у меня не было другого выбора, кроме как посещать все буддийские школы подряд. Однажды я побывал на учениях японского мастера дзен. Он почти не говорил по-английски, но на меня произвело огромное впечатление то, как чётко он излагал свои мысли со столь ограниченным словарным запасом, который у него был. Когда кто-то спросил его о впечатлениях от буддизма в Англии, он очень красноречиво ответил: «Книги, книги, книги! Слишком много! Мусорное ведро!».

Потом наступило время, когда я решил, что хочу стать монахом. Это может показаться очень упрощённым, но причина, по которой я выбрал для себя тайскую традицию, заключалась в том, что её монахи больше всех улыбались. Это не имело никакого отношения к философии, а, скорее, было связано с их улыбками. Они были счастливы. Меня привлекли их улыбающиеся лица, и это было началом моего интереса к тому, что я называю хахаяной, – колеснице на буддийском пути.

Не махаяна, хинаяна, тхеравада или мантраяна. Хахаяна.

Когда я только стал буддийским монахом, то не ощущал себя принадлежавшим к какой-то школе по той простой причине, что в той части Таиланда, где находился Ват Па Понг, просто не было монастырей других школ. Мы находились в полной изоляции. Позже, когда я начал путешествовать, то, конечно же, я встретил монахов других традиций. Теперь я много езжу по миру. Иногда я останавливаюсь в храмах других школ. Мы вместе с местными монахами проводим церемонии и строим замечательные дружеские отношения. Всякий раз, когда я оказываюсь в храме друзей, я как будто нахожусь в своём собственном. Я действительно не вижу никакой разницы. Просто у нас разные одеяния. Один и тот же торт, просто с разной глазурью.

Хахаяна выражает великую радость и счастье духовного пути. Слишком долго мне говорили, что духовный путь сух и строго интеллектуален. Эта мудрость холодна. Но я своими глазами видел, что мудрость великих учителей тепла и полна юмора. Они всегда признают первенство взаимоотношений между людьми. Они стремятся создать отношения, которые будут тёплыми, вдохновляющими и весёлыми! Они постоянно настаивают на том, что речь идёт не обо мне или тебе, а всегда, всегда, всегда только о нас.

Если религия – это отношения между людьми и истиной, то почему эти отношения не могут быть весёлыми? Почему это не может быть чем-то радостным? Реальность такова, что это радостно. Весело! Но это не просто пустая забава, а что-то, имеющее смысл.

Люди посещают наши обучающие программы, чтобы научиться мудрости. Уходят они, став и счастливее, и мудрее.

Можно дать очень простое определение тому, что такое любовь: это сочетание счастья и мудрости.

Исследуйте сами правильность этого утверждения, и вы откроете для себя силу хахаяны.

Когда я впервые давал на Западе учение, посвящённое Четырём благородным истинам, то, как вы можете догадаться, начал с Первой, гласящей о том, что жизнь является страданием. Услышав эти слова, большинство слушателей бросились к выходу. Они достаточно страдали дома и на работе. «Пожалуйста, больше никаких страданий, – говорили они. – Нам их и так хватает».

«Хм, – подумал я. – Что-то это не работает».

Тогда, как хороший маркетолог, я подумал, что лучше было начать с привлекательных качеств Благородных истин. Поэтому я переставил их местами.

Начал я с третьей, которую обычно называют «истиной окончания страданий». В чём же состоит окончание страданий? Это же счастье! Как только я заговорил о счастье, люди оживились и стали останавливаться, чтобы послушать.

Вторая благородная истина, гласящая об источнике страдания, превратилась таким образом в источник происхождения счастья. Далее я продолжил, что иногда, бесспорно, мы несчастны, – и это Первая истина. Почему же мы несчастны? Я объяснил: причина нашего несчастья кроется в том, что мы просим у жизни чего-то такого, что она не может нам дать. Я указал на путь разрешения этой дилеммы, Четвёртую благородную истину – буддийский Путь. Я утверждаю, что это была совершенно правомерная перестановка местами Четырёх благородных истин. Такая перестановка, по словам моих друзей – менеджеров по рекламе, сделала их гораздо более привлекательными для слушателей. Тот же продукт, просто в другой упаковке.

В буддизме важно никогда не привязываться к какому-то определённому пути или образу действий. Моя тяга к нарушению установленных порядков проявилась довольно рано. На стене Кавендишской лаборатории физического факультета Кембриджского университета, где я учился, кто-то намалевал граффити: «Известность великих учёных можно измерить временем, на которое они останавливают научный прогресс в своей области».

Когда мы слишком сильно увлекаемся какой-то конкретной ортодоксией, это душит наши собственные исследования. Наше творчество. Нашу способность открывать. Играть. Да просто веселиться!

Таков был дух Кавендиша. Меня учили не быть верным какой-то определённой теории или какой-то научной школе, а всегда бросать вызов. Всегда изменяться. Всегда перемешивать. Двигаться вперёд и переосмысливать.

Я привнёс этот подход и в свой метод обучения буддизму. Я крайне скептически отношусь ко всем видам ортодоксии.

Есть поговорка: никогда не стойте в тени великих людей. Лучше залезьте им на плечи.

Я же говорю – нет: встаньте в их тени, дайте пинка под зад и скажите, чтобы они убирались с вашей дороги.

Стремительный пинок. Слияние счастья и мудрости. В этом дух хахаяны.

9. Никаких «если бы»: сделай это наилучшим образом

Меня никогда не перестаёт удивлять, сколько времени и энергии люди тратят на принятие решений. Повернуть налево или направо? Идти туда или сюда? Сделать то или это?

Люди постоянно приходят ко мне и говорят: «Я влюблён, но никак не могу решить, жениться мне или нет».

«Само решение о женитьбе не имеет большого значения, – отвечаю я. – Главное – это то, что ты будешь делать потом».

Чем более серьёзное решение нам предстоит принять, тем больше мы тревожимся. На взвешивание всех за и против той или иной возможности уходит огромное количество энергии. Мы пытаемся предвидеть будущее, как гадалки с хрустальными шарами. Решения принимаются с таким трудом, как будто наше счастье