владыка. – И с инфарктом – тоже вовремя. Вы даже представить не можете, как вы нас выручили с этим инфарктом… Добрались, надеюсь, без приключений?

Дон Жуан лукаво покосился на затрепетавшего полковника:

– Благодарю вас, превосходно… – На доне Жуане был светло-серый английский костюм и французские туфельки на спокойном каблуке – всё из гардероба полковницы.

Генерал тем временем вернулся за стол и, лучась приветом, стал смотреть на гостью. Глаза его, однако, были тревожны.

Странное лицо, подумалось дону Жуану. Лоб, нос, глаза, несомненно, принадлежали мудрецу, аналитику и – чем чёрт не шутит! – аристократу. Рот и нижняя челюсть наводили на мысль о пропащих обитателях Злых Щелей.

– Ну, как там Пётр Петрович? – осведомился наконец генерал.

– О-о! Пётр Петрович!.. – молвил дон Жуан с многозначительной улыбкой.

Генерал понимающе наклонил прекрасной лепки голову. По обеим глубоким залысинам скользнули блики.

– Да, – признал он. – Что да – то да. Так вот, возвращаясь к инфаркту… Работа, должен признать, безукоризненная. Но с баржей, воля ваша… того… переборщили. Нет, я прекрасно вас понимаю. Бушлаты – на дне. Тот, кто списывал, суду уже не подлежит. Полковник Непалимый, сами видите, по гроб жизни вам благодарен…

Дородный красавец-полковник растроганно шевельнул собольими бровями. Генерал вздохнул.

– Но теплоход-то зачем? – продолжал он, морщась и потирая залысину. – Шума теперь – на всю страну. Утром соболезнование от правительства передавали, назначают комиссию, опять же водолазы вызваны… Но это, я надеюсь, вы сами уладите. – Он замолчал, покряхтел. – Теперь насчёт коры…

– Да что, собственно, кора? – сказал дон Жуан. – Заваркой больше, заваркой меньше…

Генерал вздрогнул. Полез в боковой карман, достал платок и, не спуская с дона Жуана зеленоватых насторожённых глаз, медленно промокнул обе залысины.

– Так-то оно так, – внезапно осипнув, проговорил он. – Однако после кончины очередного нашего… – Генерал кашлянул. – Словом, кое у кого возникли подозрения, что речь уже шла не о двух-трёх, но о десятках заварок… Кусок коры взяли на экспертизу. – Глава милиции вздёрнул рыжеватую бровь и смерил полковника глазом. – Фёдор Прокофьич, распорядись насчёт кофе.

– Сию минуту. – Полковник повернулся и скрылся за дверью.

Генерал дождался, пока она закроется, и подался через стол к дону Жуану.

– Кора оказалась дубовой, – сообщил он сдавленным шёпотом.

– Да что вы!.. – тихонько ахнул дон Жуан и откинулся на спинку кресла.

– А вы не знали? – с подозрением спросил генерал.

– Я же только что прибыл… ла, – напомнил дон Жуан, мысленно проклиная родной язык Фрола Скобеева, в котором глаголы прошедшего времени, чёрт их знает почему, имели ещё и обыкновение изменяться по родам.

– А… Ну да… – Генерал покивал. – Представьте себе, оказалась дубовой… Теперь будут проверять всю цепочку и начнут наверняка с нас. Но вы-то, я надеюсь, подтвердите, что на нашем участке подмены быть не могло… – Он запнулся и снова уставился на гостью. – Простите… Это ведь, наверное, не вы у нас были в прошлый раз?

Времени на колебания не оставалось.

– Разумеется, нет, – ровным голосом отвечал дон Жуан, хотя сердце у самого проехало по рёбрам, как по стиральной доске.

Генерал не на шутку встревожился.

– А ваш предшественник? Он согласится подтвердить – как считаете?

– Какие могут быть разговоры!

Дверь приоткрылась, послышался знакомый бархатный баритон: «Не надо, я сам», и в кабинет вошёл полковник с подносиком, на котором дымились две чашки кофе.

– Ну и слава богу! – Генерал заметно повеселел. – Стало быть, с корой тоже уладили… Что же касается розыска… – Он сочувственно прищурился и покачал головой. – Должен сказать прямо: трудная задача. Трудная. Ну посудите сами: мужчина, предположительно молодой, внешность неизвестна, развратник…

Дон Жуан вздрогнул и пристально посмотрел на генерала.

– Да таких сейчас полстраны! – проникновенно объяснил тот. – Ну, положим, испанский акцент. Положим. Я, правда, не уверен, что обычный оперуполномоченный сумеет отличить испанский акцент шестнадцатого века, скажем, от современного армянского… Сам я пока вижу лишь одну зацепку: что ему делать в России? Как это у Марины Ивановны?.. «Но, увы, клянусь вам женихом и жизнью, что в моей отчизне…» М-да… Стало быть, попробует выбраться на историческую родину и, не зная наших порядков, наделает глупостей… Что с вами? Обожглись? Ну что ж ты, Фёдор Прокофьич, такой горячий кофе принёс!..

– Марина Ивановна? – переспросил дон Жуан, дрогнувшей рукой ставя чашку на стол. – А кто это, Марина Ивановна?

– Просто к слову пришлось, – пояснил несколько озадаченный генерал. – Поэтесса. Покончила жизнь самоубийством…

«Значит, сейчас в седьмом круге, – машинально подумал дон Жуан. – Жаль, разминулись…»

Глава 10

С прогулки

Дон Гуан

Что за люди,

Что за земля! А небо?.. Точный дым.

А женщины?

А. С. Пушкин. Каменный гость

К вечеру он вышел на разведку. Чудовищный город вздымал к залапанному дымами небу прямоугольные каменные гробницы – каждая склепов на триста, не меньше. Заходящее солнце тлело и плавилось в стёклах. Трамвай визжал на повороте, как сто тысяч тачек с углём.

Похоже, пока дон Жуан горбатился во втором круге, мир приблизился к гибели почти вплотную. Все эти дьявольские прелести: тесные, как испанский сапог, автомобили, трамваи и особенно грохочущие зловонные мотоциклы – неопровержимо свидетельствовали о том, что Ад пустил глубокие корни далеко за Ахерон. Непонятно, куда эти четыреста лет смотрела инквизиция, как она допустила такое и чем вообще сейчас занимается. Скажем, те же генерал с полковником…

И всё-таки уж лучше это, чем угольные карьеры второго круга.

– Прошу прощения, – с истинно кастильской любезностью обратился дон Жуан к хорошенькой прохожей. – Будьте столь добры, растолкуйте, если это вас не затруднит, какой доро́гой мне лучше… – Он смолк, видя на лице женщины оторопь, граничащую с отупением.

– Набережная где? – спросил он тогда бесцеремонно и коротко – в лучших традициях второго круга.

Лицо прохожей прояснилось.

– А вон, через стройку!

С женщинами тоже было не всё в порядке. Какие-то озабоченные, куда-то спешащие. Кругом – изжёванные буднями лица, обнажённые локти и колени так и мелькают, но вот почему-то не очаровывает эта нагота. Даже уже и не завораживает.

Дон Жуан сердито посмотрел вслед прохожей, потом повернулся, куда было сказано. Если окружающий мир лишь слегка напоминал преисподнюю, то стройка являла собой точное её подобие. Вдобавок среди припудренных ядовитой пылью обломков стоял прямоугольный чан, в котором лениво побулькивала чёрно-зеркальная смола.

Чтобы не попасть в клубы липкого, ползущего из топки дыма, дон Жуан решил обойти смоляной чан справа.

– Эй, кореш! – негромко окликнули его на полпути мяукающим голоском.

Дон Жуан оглянулся – и отпрянул. На краю чана сидел полупрозрачный чертёнок.

– Чего шарахаешься? – хихикнул он. – Шепни