Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Считаю до трех и открываю огонь! — как можно более грозным тоном предупредил я и принялся считать: — Раз! Два!..
Снова зашуршало, на этот раз — громче.
— Не стреляйте! — донесся из темноты слабый, дрожащий голос.
В дверях появилась сгорбленная человеческая фигура. За ней — вторая, третья… Вскоре перед нами стояли четверо мужчин. Насколько я мог видеть — все разного возраста. Старшему, на взгляд, уже перевалило за сорок, а младшему было не многим больше двадцати. Стояли на ногах они очень нетвердо — все покачивались, а крайнего справа вообще поддерживал за плечо сосед. Запах, исходящий от них, я лучше описывать не буду.
— Вы кто такие? — Я опустил винтовку. Чем эти бедолаги могут мне угрожать, если сами еле на ногах держатся?
— С окрестных сел нас согнали, — ответил стоящий посередине — это его голос я услышал, когда пригрозил, что буду стрелять. — Заставили здесь работать…
— Ладно, — перебил его я. — Мы сейчас здесь заканчиваем. Пойдете с нами и потом все расскажете.
— Командир, мы уже все собрали! — послышался с обратной стороны дома голос Яна.
— Сейчас приду! — ответил я.
Внутри дома ничего не изменилось. Ну, почти ничего. Трупы, которые Ян и Славко тщательно обыскали, все так же лежали в различных, правда — уже иных, чем я помнил, позах. Все та же вонь, в которой запах пороха чувствовался уже гораздо слабее. Все те же лужи крови… Островком порядка среди всего этого хаоса выделялись только трофеи, аккуратно сложенные в кучку. Что тут у нас? Оружия мы собрали, если считать карабин охранявшего сарай полицая, — всего девять стволов. Два обреза и семь карабинов, один из которых, видимо принадлежавший немцу, был «маузером», аккуратным рядком лежали на чистом участке пола. По соседству, на расстеленном мешке, высилась внушительная горка патронов — не меньше двух сотен — и снятые с немца подсумки. Мое внимание привлекли три раздутых сидора и не менее набитый немецкий ранец. Это что ж туда Ян и Славко напаковали? Я нагнулся, чтобы развязать мешок, но тут один из освобожденных нами работников сделал шаг вперед.
— Ян, ты, шо ли?
— Генрих? — Ян присмотрелся к нему и хлопнул себя по бокам. — Точно, Генрих!
— Немец? — Антон тут же вскинул пулемет, но Ян отвел рукой ствол в сторону.
— Еврей. — Генрих поднял руки и отступил на несколько шагов. — Мы здесь все евреи…
— Антон, отставить! — скомандовал я. — Потом разберемся, а сейчас надо уходить.
Антон, скорчив недовольную мину, отступил в угол и принялся подозрительно наблюдать за Генрихом с товарищами. Я снова повернулся к заинтересовавшему меня сидору.
— Там хлеб, сало, консервы… — пояснил Ян и показал на остальные мешки и ранец. — В тех тоже. Едою, гады, запаслись хорошо. А еще тут такое нашли…
Ян достал из кармана небольшой сверток и, развернув ткань, положил на стол. В неярком свете заблестели часы, десяток колец, серьги и… золотые коронки.
— Это откуда? — спросил я.
— У шуцманов в карманах нашел, — пояснил Ян.
Я стоял и рассматривал блестящие на столе драгоценности. Явно ведь все это не принадлежало полицаям. Отобрали у кого-то, сволочи! Или с трупов сняли — что не лучше. Я взял одно из колец, повертел в пальцах и положил обратно. И что с этим делать? Часы и драгоценности, конечно, всегда пригодятся. А вот коронки… Я аккуратно собрал коронки и, взвесив их в руке, бросил в лужу крови под ногами.
— Это мы брать не будем, а остальное — пригодится. Собираем все и выходим. Пора заканчивать — и так уже задержались.
Кое-как навьючив на Славка, Антона и четверых освобожденных трофеи, мы вышли из дома.
— Антон, Славко, идете с остальными в лес и ждете нас с Яном. — Посмотрев вслед удаляющимся фигурам товарищей, я повернулся к дому. — Ян, я подожгу дом, а ты займись всем остальным.
Поджечь дом оказалось совсем не просто. Тем более опыта у меня в этих делах еще не было. Вот если б взорвать… Но нечем. Кстати, надо будет как можно скорее где-то раздобыть взрывчатку. Ладно, это потом. Сейчас — дом. Я снова осмотрел комнату. Что ж тут поджечь? Хоть бы бензин какой-то найти… Взгляд упал на висящую на вбитом в потолок крюке керосинку. Хм… Если есть керосиновая лампа — должен быть где-то и керосин. Пошарив по углам, я так ничего и не нашел.
— Ян! — Я высунулся в дверь. — Ты керосин здесь не видел?
— Был керосин, — ответил тот откуда-то. — Я его в один из мешков положил.
Блин, а мешок сейчас в лесу. У дожидающихся нас товарищей. Не бежать же за ним! Ладно, обойдемся тем, что есть. Со двора раздалось молодецкое уханье и громкий звон металла о металл. Что-то Ян там крушит… Я собрал все тряпки, которые смог найти в доме, и разбросал их по полу, стараясь, чтобы они не ложились в лужи крови. Затем снял с крюка лампу и, размахнувшись, бросил ее на пол среди тряпок. С жалобным звоном разлетелся мелкими осколками колпак, отскочила в сторону металлическая крышка… Керосин огненной змейкой вытек на тряпки, и вскоре приличный кусок пола весело полыхал. Будем надеяться, что этого хватит.
Я вышел из горящего дома. Оказалось, Ян тоже справился со своей задачей — навес над оборудованием уже занялся. А вот и он сам.
— Что это ты тащишь? — поинтересовался я у Яна, который успел еще что-то найти.
Вместо ответа, тот вывалил передо мной на землю кучу разного инструмента. Топоры, пара лопат, пилы, мотки веревки… Хозяйственный у меня товарищ, однако. А как смотрит на отблески пламени, играющие в окнах домика, прямо читается в его взгляде скорбь о пропадающем добре!
— И зачем нам все это? — поинтересовался я. — И так нагрузились трофеями. Лопаты-то зачем?
— Та может сгодиться, — ответил Ян, снова собирая инструменты. — Жалко оставлять. — Он бросил быстрый взгляд на дом, который уже успел хорошо заняться, и тяжко вздохнул: — Жалко…
Я почесал затылок. В принципе, он прав, что касается инструментов. Нам же еще лагерь надо будет построить. Может, землянки выкопать… Мы ведь их штыками копать не станем! Вот лопаты и пригодятся. Да и остальному применение найдется.
— Ладно. — Я отобрал у Яна половину груза. — Пошли к остальным.
Рассвет мы встречали уже в большом лесу, до которого добрались без приключений. Страх погони придал нам сил, и шесть километров по полям мы преодолели на одном дыхании. Даже Генрих со своими изможденными товарищами не отставал. Впрочем, опасения оказались напрасными. Если кто-то и поспешил на устроенный нами пожар, то мы успели проскочить раньше. Погони тоже не было ни видно, ни слышно. Повезло или хваленый немецкий «орднунг» оказался все же слишком переоценен в мое время? А может быть, вблизи не было немецких частей — одни полицаи? В любом случае дареному коню в зубы не смотрят. Ушли тихо — и хорошо.
— Генрих, отойдем, — сказал я, когда мы решили, что ушли уже достаточно далеко.