– Почему только через пять лет после гибели сына старушке назначили пенсию? – спросил Антон заведующую собесом.

Заведующая заглянула в документы, порылась в них и объяснила:

– Пенсия назначена с того времени, как Гайдамакова обратилась к нам с заявлением. Первоначально было приложено к заявлению извещение, что сын пропал без вести. Пришлось уточнять через военкомат. Оказалось, кормилец Гайдамаковой погиб.

Антон закрыл скоросшиватель с документами и, увидев на корочке карандашную надпись «9 августа 1974 г.», поинтересовался:

– Это что за дата?

– Эта?… – заведующая наморщила лоб. – В этот день Гайдамакова была у меня по поводу пересмотра пенсии. Видите в чем дело, в связи с недавним Указом, пенсии потерявшим кормильцев в годы войны увеличиваются. Вот я и объяснила Гайдамаковой, что она теперь будет получать ежемесячно на пятнадцать рублей больше.

«Вот когда Кумбрык привозил в райцентр старуху», – подумал Антон, ругнул в душе Торчкова, который умудрился спутать собес с больницей, и, поблагодарив заведующую, заторопился в райотдел. Слава Голубев был уже там. Его сообщение поразило и расстроило Бирюкова больше, чем неудача в больнице. Директор заготконторы авторитетно заявил Голубеву, что из-за неукомплектованности штата в этом году Березовку выездные заготовители не обслуживают.

– Как это так?… – пораженно спросил Славу Антон.

– Элементарно. Никто из заготовителей нынче в Березовку не ездил, – быстро ответил Слава. – И еще могу добавить: одноруких заготовителей в заготконторе нет.

– Ну, а что в сберкассе?… – уже обреченным тоном проговорил Антон.

– Тоже сюрприз. В августе месяце мотоцикл «Урал» с коляской выиграл врач-стоматолог районной больницы Станислав Яковлевич Крохин. Больше подобных выигрышей в этом году в районе не было.

Бирюков устало опустился на стул.

Бориса Медникова пришлось ожидать в ординаторской – он заканчивал, как сказала дежурная сестра, срочную операцию. Из операционной Борис пришел осунувшийся и утомленный. Протянув Антону руку, вяло ответил на пожатие и, тяжело присев на застеленную белоснежной простыней кушетку, устало закрыл глаза.

– Аппендицит… пустяк… Но стоило опоздать на два-три часа, было бы поздно, – словно объясняя свою усталость, проговорил он.

Узнав, что Бирюкова интересует характеристика врача-стоматолога Крохина, Медников долго сидел, не открывая глаз. Затем достал из стола сигарету, но, не найдя спички, положил ее обратно и наконец сказал:

– Осторожный мужик Крохин.

– И это все, что ты можешь о нем сказать?

– Почти все.

– Знаешь о том, что он выиграл по денежно-вещевой лотерее мотоцикл «Урал» с коляской?

– Не только я, все сотрудники больницы об этом знают.

– Крохин показывал лотерейный билет?

– Несколько дней с ним, как с писаной торбой, носился.

– На радостях?

– Ты бы, на его месте, равнодушным остался? За три гривенника отвалить такой мотор, о котором мечтает половина жителей района! Подвернись такая удача, каюсь, тоже радостью бы заплескался. А Крохину сам бог велел радоваться – у него долгов, как семечек в подсолнухе… Мелких, но много.

– Откуда эти долги?

– Дом недавно построил, а тут с ходу и очередь на «Жигули» подошла. Не выкупишь, жди потом… – Медников где-то в закутке стола все-таки отыскал спички, закурил. – Понимаешь, чтобы сколотить деньжонок, мужик курить бросил. Года два одним винегретом, хлебом и чаем питался. Жене на обед не больше двадцати копеек выдавал.

– Жена его работает?

– Контролером в сберкассе.

– Послушай, Боря… – Антон на какую-то секунду задумался. – А не могла она, как работник сберкассы, так сказать, посодействовать выигрышу? Допустим, перекупить билет…

Медников отрицательно покрутил головой.

– Нет. Я хорошо знаю Машу. Исключительно порядочная женщина. Да и сам Станислав, сомневаюсь, чтобы пошел на махинацию. Скопидом он изрядный, но уголовный кодекс уважает. Кстати, ты его должен знать… Высокий такой, кудрявый. По-моему, я вас как-то знакомил.

Бирюков напряг память и действительно вспомнил рослого широкоплечего брюнета. Поводом для знакомства послужило анонимное письмо, поступившее в уголовный розыск, в котором врач районной больницы Крохин обвинялся в спекуляции коврами. Антон зашел тогда в больницу только ради того, чтобы узнать, существует ли в реальной жизни человек, которого обвиняет анонимщик. Крохин существовал, и Антон передал анонимку сотрудникам ОБХСС, поскольку борьба со спекуляцией их кровное дело. Недели две спустя поинтересовался принятыми мерами. Инспектор, проводивший расследование, заявил, что факты, указанные в анонимке, не подтвердились. В торговую сеть района более полугода ковры не поступали, и, естественно, приобрести их Крохин не мог. Не было и других каналов для приобретения. Случай произошел не так давно, месяца полтора назад.

– Ну и что он, Крохин?… Получил мотоцикл или деньгами стоимость выигрыша взял? – спросил Медникова Антон.

– Этого не знаю. Не интересовался.

– Боря, расскажи о нем подробнее, как о человеке.

– Чужая душа – потемки, – с наслаждением затянувшись сигаретой и выпустив густое облако дыма, излюбленным своим философским тоном изрек Медников. – Как специалист Крохин не плохой. Институт закончил с отличием, дело свое знает толково – не в каждом районе найдешь такого стоматолога…

– Чем он дышит?… Чем живет? – поторопил Антон.

– Дышит, как все грешные, воздухом. Живет насущными заботами, которых у него тьма-тьмущая, – полушутливо-полусерьезно проговорил Борис – Короче, скажу так о Крохине: это неглупый человек, жизненное кредо которого: лучше быть в провинции губернатором, чем в столице из подворотни на жизнь глядеть.

Антон задумался. Медников с жалостливой миной на лице поглядел на катастрофически уменьшающийся окурок, еще раз затянулся и продолжил:

– Чтобы не тянуть время, постараюсь объяснить. Когда это началось, не знаю, но сейчас довольно крепенько сформировался этакий тип интеллигента районного масштаба. В общем-то, это неглупые, сравнительно трудолюбивые, но… ленивые умом люди. Их не прельщают слишком высокие посты, не влекут шумные города. На высоких постах – ответственность большая, а с закисшими мозгами в крупном городе – того и гляди, за бортом жизни окажешься. К чему рисковать, если жизнь дается один раз?… Не лучше ли обосноваться в тихой гавани, года три-четыре поработать на авторитет, а потом… пусть авторитет работает. И вот, когда авторитет начинает работать в полную силу, интеллигент тихонечко уходит в тень. Заводит собственную машину, особнячок, огородик, пасеку и… Живи-поживай да мед попивай. Кстати, он на рынке по четыре рубля килограмм…