Сара с грозным видом появилась в дверях столовой, завязывая пояс прозрачного пеньюара. С ленивой усмешкой Дэвид поднял глаза от завтрака, и в его взгляде промелькнуло желание.

— Это не так. Я пришел бы разбудить тебя перед уходом. — Он отложил газету — Позвонить Энн, чтобы она принесла твой завтрак?

— Нет, спасибо.

Сара пригладила спутанные волосы и села напротив, утащив с его тарелки кусочек хрустящего бекона. Она не хотела видеть никого, даже Энн, которая была, наверное, одной из самых ненавязчивых женщин на свете. Ей нужен был только Дэвид. Никогда больше она не станет притворяться холодной и недоступной. Любовь — это такое счастье!

Жаль только, что нельзя рассказать Дэвиду о своих чувствах. Он женился на ней только потому, что это было удобно. То, что она оказалась страстной любовницей, конечно, льстило его мужскому самолюбию. Но признать, что ею движет настоящее, глубокое чувство, которое нужно бережно хранить, означало бы взять на себя огромную ответственность. Зачем ему эти хлопоты?

Сара залюбовалась мужем. Он был так хорош собой: темные волосы, еще влажные после душа, были гладко причесаны, снежная белизна сорочки оттеняла мужественное загорелое лицо. Она с трудом преодолела желание немедленно прикоснуться к нему.

Каждое утро, проснувшись, она тянулась к нему и будила, а потом они лениво, томно занимались любовью.

Но не сегодня.

Вчера они вернулись в Лондон. Последние дни на острове были так прекрасны, что Дэвид позвонил в «Бартон и Торн» и сообщил Джейн Моррис, что задержится еще на неделю.

Они приехали поздно вечером, а наутро, привычно протянув руку, Сара ощутила лишь холодные простыни и тут же запаниковала.

Она схватила халат и, на бегу запахивая его, выбежала из спальни, желая хоть одним глазком взглянуть на мужа прежде, чем он уйдет.

Увидев Дэвида, Сара сразу успокоилась.

— Чем ты займешься сегодня? — отодвинув тарелку, спросил он.

Она лениво пожала плечами и мечтательно улыбнулась.

Сара собиралась сразу же по возвращении из Италии выйти на работу, но согласилась на несколько неожиданное предложение мужа взять еще неделю отпуска. Она предпочла бы сидеть за своим рабочим столом, работать с ним, постоянно чувствуя его рядом. Но он настаивал, а она пребывала в такой эйфории, что не в состоянии была спорить.

— Может, мне купить новое платье? — спросила Сара. Она праздновала свою любовь к Дэвиду, но, поскольку пока что еще не могла ему открыться, быстро придумала подходящее объяснение: — В четверг мы принимаем Редфордов, и я должна выглядеть блестяще!

Сэр Томас Редфорд был владельцем компании, которая в последние годы быстро шла в гору «Бартон и Торн» была бы не прочь открыть для нее счет. В четверг вечером это могло решиться.

Дэвид допил остатки кофе, налил еще и протянул ей.

— Начинаешь транжирить мои деньги? — заметил он.

Сара кивнула с умным видом, поддерживая игру.

— Ты так соблазнительно выглядишь в этой штуке, — протянул он, не спеша, словно лаская, окинув взглядом ее всю: серебристые волосы, свежий румянец на щеках, покатые плечи, крепкие груди.

Прозрачный пеньюар был лишь частью комплекта, и его нужно было носить поверх однотонной ночной рубашки. Надетый на голое тело, он не скрывал наготы, придавая коже теплый розовый оттенок. Сара почувствовала, как его возбуждение передается ей.

На какое-то мгновение ей показалось, что муж сейчас подхватит ее на руки и отнесет в постель. Но потом она заметила, что он, подавив желание, словно отодвинулся от нее.

Да, работа для Дэвида Бартона всегда будет на первом месте, и это вызывает уважение, неохотно признала она, увидев, что он бросил взгляд на часы. Самое большее, на что можно было рассчитывать — это стать со временем столь же необходимой ему, как и он ей.

Маленький фитилек надежды, спрятанный глубоко внутри, согревал Сару и помогал верить в будущее. Она нравилась мужу, он ее уважал, наслаждался ее телом, — все это вместе составляло неплохой фундамент для любой постройки. И она должна строить, терпеливо, кирпич за кирпичом, скрывая глубину своей эмоциональной привязанности до тех пор, пока он не будет готов принять ее.

Дэвид встал, взял светло-серый пиджак, висевший на спинке стула, и надел его. Сара вскочила, полная желания прижаться к нему.

Но она не могла позволить себе такую роскошь.

Их брак был словно разделен на отсеки: сейчас, когда мысли мужа настроены на предстоящий рабочий день, ее несвоевременная пылкость может оказаться совсем некстати. Это, возможно, даже раздосадует его и, уж конечно, обнаружит всю глубину ее чувства.

Сара подставила ему щеку для прощального поцелуя, ожидая легкого, незначащего прикосновения. Но он помедлил, улыбаясь, и ее сердце снова забилось чаще.

Дэвид взглянул ей в глаза, и она едва удержалась, чтобы не броситься к нему на шею. Нужно быть осмотрительной, чтобы не загубить те слабые ростки духовной близости, что начали появляться в их странном браке. Эти отношения были еще слишком юны, слишком деликатно уравновешены, чтобы она могла хотя бы намекнуть ему на то, что чувствовала на самом деле. На этой стадии он мог испугаться последствий.

Он ласково провел пальцем по ее щеке и мягко произнес:

— Я приглашаю тебя на ланч. В час дня.

Сара закончила одеваться и уже спускалась по лестнице, когда Энн вышла из кухни.

— Вас к телефону, мадам. Филипп Торн.

— Спасибо, Энн. Я возьму трубку в кабинете.

Она тепло ответила на улыбку экономки. Преданность Энн Дэвиду распространялась теперь и на его жену.

— Принести вам завтрак, мадам? Яйца совсем свежие! — искушала она хозяйку.

Но та отрицательно покачала головой, признавшись:

— Я съела тост, который остался у Дэвида, спасибо.

Сара прошла в кабинет. Чего это Филу вздумалось ей звонить? Вряд ли он интересуется ее здоровьем. Они никогда особенно не ладили.

— Сара? — В голосе кузена звучал металл. — Слава богу, ты вернулась. Я боялся, что вы с Дэвидом застрянете там еще на неделю. Как скоро ты сможешь приехать ко мне?

— В чем дело? Что с дядей Николасом?

— Он в порядке, — огрызнулся Фил. — Но ты должна срочно приехать. Тут был Локвуд с очень неприятными требованиями. Это не телефонный разговор. Я жду тебя.

Сара все еще пребывала в шоке, когда подъехала к штаб-квартире «Торн Иншуранс». Но, отпустив Бэзила, она попыталась взять себя в руки и хоть как-то подготовиться к разговору с кузеном.

В остром, изысканном наслаждении своей любовью к Дэвиду, в радости, которую они открывали вместе этими золотыми днями и сверкающими ночами, она просто-напросто забыла о Марке Локвуде.