же заколка, такие носили замужние женщины. Ну и жемчужина, как мы помним, означает «Маргарита». В том, что «Форнарину» написал сам Рафаэль, сомнений не было никогда: на левом плече модели есть браслет с подписью «Рафаэль Урбинский». Так оставляют метку влюблённые художники.

Когда Рафаэля не стало, его любимый ученик Джулио Романо внёс кое-какие поправки в полотно: заменил пейзажный фон миртовым деревом, символом чистоты и непорочности. Возможно, это была попытка подправить небезупречную репутацию Форнарины. А ещё на пальце модели было обручальное кольцо, которое Джулио Романо закрасил – оно вернулось на своё место при реставрации картины в конце XX века. Может, Форнарина всё-таки была замужем за Рафаэлем? Тайный брак, который следовало скрыть после смерти художника, иначе репутация папского любимца пострадала бы, и ученикам пришлось бы долго ждать новых заказов…

Злые языки поговаривали, что и у Джулио была связь с любимой натурщицей Рафаэля; во всяком случае, спустя годы он тоже написал её портрет, цитируя своего учителя… Картина называлась «Дама за туалетом, или Форнарина», сейчас она находится в собрании ГМИИ имени Пушкина.

Форнарина позировала Рафаэлю для картины «Святая Цецилия» – и, по словам Вазари, когда художник из Болоньи Франческо Райболини по прозвищу Франча увидел эту работу, он в тот же миг осознал ничтожность своего таланта и скончался спустя несколько дней «от горя и тоски».

Но самое известное изображение своей возлюбленной Рафаэль оставил там, где мы меньше всего ожидаем его увидеть, – в «Сикстинской мадонне».

То ли девушка, а то ли виденье…

Шедевр Высокого Возрождения, одно из самых – наравне с «Моной Лизой» – тиражируемых художественных произведений, копию которого можно встретить в любой части света, «Сикстинская мадонна» создавалась в 1516 году для монастыря Святого Сикста в Пьяченце. Есть версия, что эту огромную картину заказали для траурной церемонии прощания с папой Сикстом II (останки его планировали перезахоронить) – поэтому ангелочки-путти опираются на доску гроба. Согласно католическим традициям, образы, написанные для траурных церемоний, не могли использоваться в богослужениях, потому картину и сослали в заштатный бенедиктинский монастырь Пьяченцы, откуда она спустя многие годы попала в Дрезден, в коллекцию саксонского курфюрста Августа.

Алтарный образ, созданный Рафаэлем, – небесное видение Мадонны с младенцем святому Сиксту и святой

Варваре. В этой картине гений Рафаэля проявлен в полной мере: благодаря чётко выстроенной композиции и идеальным пропорциям у зрителя возникает 3D-ощущение – кажется, что Мадонна идёт по облакам прямо к тебе. Приглядитесь, облака на заднем плане на самом деле представляют собой ангельские головки (как вариант – нерождённые души), а у левого ангелочка-путти не хватает одного крыла – Рафаэль сделал это сознательно, дабы придать картине ещё большую лёгкость, которую обеспечивает асимметрия. Есть у «Сикстинской мадонны» и другие секреты, главный из которых касается цифры 6. Существует легенда, будто бы Рафаэль был приверженцем гностицизма, религиозного течения, где чтили цифру 6. Сикст в переводе означает «шестой», дескать, именно поэтому на картине шесть персонажей, образующих шестиугольник, и у Святого Сикста шесть пальцев на правой руке. На самом деле это не шестой палец, а внутренняя сторона ладони святого. Но персонажи и вправду находятся в полной геометрической гармонии: если провести линию от левой щеки Мадонны к правой святого Сикста, затем продолжить её вниз до ног святого и локтя левого ангелочка, а потом увести к ногам святой Варвары и её правой щеке, получится правильный шестиугольник.

«Сикстинская мадонна» заслужила признание и восторги публики только после своего переезда в Дрезден, до этого она пребывала практически в полном забвении. В Германии у картины началась новая жизнь – к ней потянулись паломники со всех концов света. Гейне плакал перед нею. Жуковский признавался: «Час, который провел я перед этой Мадонною, принадлежит к счастливым часам жизни… Вокруг меня всё было тихо; сперва с некоторым усилием вошёл в самого себя; потом ясно начал чувствовать, что душа распространяется; какое-то трогательное чувство величия в неё входило; неизобразимое было для неё изображено, и она была там, где только в лучшие минуты жизни быть может. Гений чистой красоты был с нею».

Знакомые слова? Всё верно, Пушкин позаимствовал их у своего учителя, назвав «гением чистой красоты» Анну Петровну Керн. Едва ли не все русские классики от Карамзина до Льва Толстого и Достоевского, особенно почитавшего Рафаэля, совершали паломничество в Дрезден, чтобы увидеть ту самую Мадонну, – а смотрели между тем на Форнарину. Это вне всяких сомнений то же самое лицо, которое мы видим в «Донне Велате» и «Мадонне делла Седия»: та же хрупкость и сила, то же терпкое очарование, та же тревога и доверчивость…

Восхищаться «Сикстинской мадонной» довольно быстро стало расхожим. Казалось, устать от красоты и совершенства невозможно, но оказалось, что новое время требует новых лиц и новых методов изображения. Искусствовед и монахиня Венди Беккет сказала: «Рафаэль нынче вышел из моды, в наш неряшливый век его произведения кажутся чересчур идеальными, слишком безупречными». Какие точные слова! Портреты кисти Рафаэля – взять хотя бы портрет Биндо Альтовити (1515, Вашингтон) – раскрывают характер модели, но при этом почти всегда льстят ей. Живописец понимал желание людей выглядеть лучше, чем в жизни, и выполнял его. Его картины спустя века показались слащавыми и к тому же чересчур продуманными. Зрители переели классики, потянуло на горькое, солёное и неудобоваримое искусство Нового времени – а когда и это приелось, выяснилось, что дороги назад нет – и не будет. Отныне на пути к Рафаэлю скалой стоит Пикассо… Кстати, Пикассо чрезвычайно волновала история взаимоотношений Рафаэля и Форнарины – у него есть целая серия почти что порнографических рисунков, где за любовными играми пары наблюдает папа римский.

Даже спустя столетия Форнарина заставляла мужчин трепетать от желания. Энгр оставил нам знаменитый двойной портрет Рафаэля и Форнарины, а также подарил её черты «Большой одалиске». Гениальный Тёрнер изобразил Рафаэля и Маргариту на фоне колоннады Святого Петра, к тому времени ещё не построенной. Русский композитор Аренский посвятил «Форнарине» оперу, о ней писали книги и снимали фильмы… Всех волновала и занимала тайна Форнарины, её загадка, непрояснённая судьба.

Что же касается «Сикстинской мадонны», то критиковать её стало со временем хорошим тоном. Слишком красива. Слишком безупречна. Слишком засмотрена… Но вспомним слова Фаины Раневской, адресованные, правда, «Джоконде»: «Эта дама в течение стольких веков на таких людей производила впечатление, что теперь она сама вправе выбирать, на кого ей производить впечатление, а на кого нет!»

Жизнь после смерти

Рафаэль скончался 6 апреля 1520 года, в возрасте 37 лет, в