В новых джинсах Lee Cooper и копеечной пластмассовой майке (но красной!!!) Oregon State University (да, на суку купил, по случаю) я был неотразим. Я взахлеб рассказывал о чудных йеменских горах, минаретах, рынках живописных, о людях, их обычаях, о быте нашем. Мой дядя Миша, никогда кроме Ашукинской никуда не выезжавший, слушал рассказы, сидя на даче, качал головой и переспрашивал:

— Ишь ты… А кошки там есть?

Видно, в его представлении обычного земного на том краю Земли было немного. Но я, усмехаясь наивности, отвечал:

— Есть, дядь Миш, есть.

— О, как. А собаки, стало быть?

— И собаки есть, только драные все…

Приготовления к отъезду в отпуск начинались с поиска… коробок. Это сейчас все летают с объемными китайскими сумками, да с чемоданами, а тогда до такой роскоши нам было не добраться: и дорого, и лишний вес. Вес был ограничен стандартными 20, по-моему, килограммами, 80 — это только по завершении командировки. Ну, что можно впихнуть в 20 кг после года лихорадочной скупки кассет и джинсов? Немного, прямо скажу я вам. Поэтому крафт — картонные легкие прочные в достаточной мере коробки, обычные короба из-под сигарет, всяких там MARLBORO & ROTHMANS шли на ура. Кстати, именно последние были особо популярны в силу своей чрезвычайно высокой доли рынка, позволяющей некоторым наблюдателям назвать Йемен «страной Ротманс». Козы очень любили сигаретные пачки этой английской фирмы почему-то, но это из другой оперы).

Умелые хабиры, вернее их жены, обшивали эти коробки плащевым водостойким материалом, так что и какая-никакая дополнительная безопасность достигалась, да и эстетика отправления значительно улучшалась. Я тоже пытался, но у меня криво получилось, и я отказался от идеи….

Потом следовало договориться с кем-нибудь из коллег-отъезжающих на предмет возможного перевеса. Действительно, не платить же дорогие тугрики вредному «Аэрофлоту», ей богу. Хорошо, когда отъезжала семья с детьми, да по окончании командировки — там всегда почти оставался вес, можно было приткнуться. Еще идеально подходили для проноса допвеса дипломаты. Их вообще не проверяли, но у меня в тот период с дипломатами знакомыми было негусто. В общем, говоря языком простым, проблемы с перевесом во время отпуска — это вечный геморрой. Но как-то же их решали…

Во второй отпуск, зимой (это когда в Москве было минус 38, но я не застал эти дни, слава богу), я летел уже вдвоем с молодой женой, (в первом отпуске я женился), а стало быть — уже все 40 килограммчиков, не забалуешь!!! Но все равно не хватало, барахла набиралось много, и ведь все по большей части никчемное, мещанское барахло. Время такое было, на безрыбье и рак щука, так что везли все, что могли: в Союзе достать было нельзя ни открывалки для вина, ни посуды, да еще небьющейся, ни диковинных пневмотермосов, ни одежды приличной — ничего.

Падок, ох падок был на иностранщину наш советский человек, проявлял идеологическую нестойкость, разменивался на ширпотреб. «Сегодня носит Адидас, а завтра Родину продаст». Опасность такого поворота событий, хоть и ничтожная, но существовала! А Родина меж тем запускала космические корабли в безвоздушное пространство, варила сталь, для новых танков в основном, и совершенно забывала, что для того, чтоб откупорить советскому человеку бутылку вина, нужна немудреная открывалка…

К тому моменту все реформы (косыгинские так называемые) в легкой промышленности были давно похоронены, и страна прочно села на импортный ширпотреб, являвшийся вожделенным дефицитом для советских граждан. А тут вот он, лежит себе, родимый, на полках в лавках, и хошь тебе Wrangler джинсы, хошь кримплен в рулонах на выходное платье — все в пределах доступности, и совсем не по талонам, не по блату. Ну, скажите, как можно от возможности все увезти с собой, — и плевать на двадцать килограмм!! — отказаться? Решительно никак.

Первые свои джинсы, именно Wrangler (это обязательная история любого взрослого человека из СССР, it’s a must, извините!!), я купил, конечно, с рук у однокурсника с факультета МО Димы Казимирова. У него папа был высокопоставленным дипработником и жил безвылазно в разных заморских странах. Мне было 20 лет. Мы с Димой писали песни вместе (я стихи, он музыку), именно у него я слушал первые релизы Uriah Heep и прочих кумиров детства. Ну, не подошли ему очередные джинсы, куда ж их девать?!

Мать, выдавая мне 70 целковых, строго-настрого предупреждала не говорить отцу, на что я потратил такие немыслимые деньги.

Без джинсов же в Институте было появляться уже просто неудобно. Моя сокурсница Маша Романова, у которой тоже снабжение одеждой было организовано не с базы «Мосшвейторга» какого-нибудь, даже спрашивала меня как-то, ничтоже сумняшеся:

— Щербаков, а ты почему никогда джинсы не носишь?

Ну как я мог ответить ей, что джинсов этих у меня просто нет!!! Жуткий юношеский комплекс неполноценности по тем временам. Я его компенсировал в Английском Клубе, было такое неформальное объединение в рамках факультета, редактируя стенгазету, ставя спектакли и выступая на сцене в роли звезды, ну и, может быть, отчасти, почти безупречной учебой. Хотя, конечно, все это не то. Вот джинсы — это круто, как бы сейчас сказали.

Так и получилось, что большую часть отпускного багажа и составляли именно всякие джинсы и другие джинсовые изделия — психологическая компенсация за голодное «безджинсовое» детство. Сейчас уже забылись анекдоты той поры, а ведь, помните, про грузина, который на вопрос дантиста: «Какой тебе зуб вставлять, на выбор — золотой, алмазный или сапфировый?», не раздумывая отвечал: «Вставляй джинсовый, дарагой!!».

Первый глоток московского воздуха по выходе из самолета — это сказочно!!! И не говорите, что в Шереметьеве дышать нечем, это в Сане дышать нечем, там реальная нехватка кислорода, а у нас просто коктейль какой-то кислородный. Тогда еще из самолетов не выходили сразу в «трубу», а спускались по трапу. Отпускной воздух пьянил с первого жадного глотка.

Ну, и тем более, что в те стародавние времена вокруг Шереметьева были еще почти девственные леса, минимальный пассажиропоток (а куда летать — то, и кому?) и, соответственно, не столь высокая концентрация этилированного высокооктанового бензина в воздухе, как сейчас.

Кстати, Ш-2 еще не был тогда построен, я в него прилетел только по окончании командировки, и зело был поражен хайтековским дизайном и не нашими какими-то материалами, нездешними запахами даже. Его только построили к Олимпиаде и еще не успели низвести до уровня позора нации, коим он стал в 90-е годы.

Помню, «знатоки» говаривали, что, дескать, построен он по образцу и подобию Франкфуртского аэропорта. Свидетельствую: наглая ложь. Но так как никто в те годы знать не мог, как он выглядит, Франкфурт, то и это сходило за правду. Сейчас исправляется, но медленно все, медленно… Слава богу, недавно убрали с потолка эти безумные коричневые стаканы, тележки появились бесплатные, даже вон недавно линию железной дороги проложили, почти доходит до терминала, пусть и ущербный пока сервис, но все же.

Я вот что совершенно не понимаю: визитка же государства, неужто не приходит в голову вложиться в основной аэропорт, как в приоритетный национальный проект, чтоб не терять реноме на входе? Не осталось в мире стран, кроме Бурунди, наверное, или Киргизии, да простят меня их дружественные народы, чьи «основные ворота» столь непрезентабельно убого выглядят. Ну, не по чину совсем, не по грандиозности страны. А мы говорим еще «Россия встала с колен»! Стыдно, товарищи, когда в главном аэропорту государства (я не беру в пример возродившееся из небытия Домодедово, там другие резоны, другие владельцы, частный бизнес), нет эскалаторов!!! Один единственный, что был на прилете, перед таможенным контролем, работал за мою 25-летнюю историю путешествий, ОДИН раз. Остальное время он стоял. Пока лет пять назад его просто не демонтировали за ненадобностью. Теперь там хоть простая честная каменная лестница. Взамен построили, как насмешку над людьми, политкорректный лифт для инвалидов. Или-или. Как в перестроечные времена говорили, «либо руки с мылом, либо чай с сахаром».