Я искоса бросил на нее взгляд. Темные глаза внимательно смотрели на меня из-под взбитой на лбу каштановой челки. Воздух начал постепенно темнеть. Пока чуть-чуть, еле заметно.

— У полиции в таких случаях всегда есть сомнения.

— А у вас лично?

— Мои мысли никого не волнуют.

— И все же.

— Я познакомился с Биллом Чессом только сегодня. Он показался мне человеком вспыльчивым. Да и по его собственным словам можно судить, что он далеко не ангел. Но жену, видимо, любил крепко. Не возьму в толк, как он мог целый месяц жить у озера, зная, что она разлагается в воде. Выходить утром на солнышко, смотреть на голубую гладь и думать, что она там, под водой, и ты сам ее утопил. Нет, вряд ли.

— Я тоже не могу себе этого вообразить, — тихо сказала Берди Кеппел. — Да и никто у нас не может. И все же такое случалось и случается. Вы занимаетесь недвижимостью, мистер Марло?

— Нет.

— А чем, позвольте спросить?

— Мне бы не хотелось отвечать.

— Это все равно что ответить, — кивнула она. — Кроме того, док Холлис слышал, как вы назвали Паттону свое полное имя, а у нас в редакции есть справочник по Лос-Анджелесу. Но я никому не разболтала.

— Спасибо.

— И не разболтаю, если вы не хотите.

— Что с меня за это причитается?

— Ничего, — сказала она. — Абсолютно ничего. У меня нет журналистских амбиций. Да и газета не даст материала, если он во вред Джиму Паттону. Таких, как Джим, еще поискать! Но все в конце концов само раскроется. Разве нет?

— Не спешите с выводами, — сказал я. — К тому же Билл Чесс меня совершенно не интересует.

— А Мьюриел Чесс?

— С какой стати?

Она осторожно стряхнула сигарету в пепельницу под щитком.

— Как угодно, — сказал она. — Но есть одна вещь, о которой вам, может быть, захочется поразмышлять, если вы про нее еще не слышали. Полтора месяца назад сюда приезжал полицейский из Лос-Анджелеса. Звали его Де Сото. Эдакий громила с хамскими манерами. Нам он не понравился, и мы его отшили. Я сейчас имею в виду нас троих из редакции. Он разыскивал некую Милдред Хэвиленд, и у него была с собой ее фотография. Обычная увеличенная карточка, не такая, как из полицейского досье. Он сказал, что им известно, будто эта Хэвиленд живет где-то в наших краях. Женщина на фото напоминала Мьюриел Чесс. Волосы, правда, какие-то рыжеватые, прическа, другая, да и брови тонкие, выщипанные. Лицо от этого сильно меняется. Но все равно чем-то она была похожа.

Я побарабанил по двери машины, немного помолчал и спросил:

— И что вы ему ответили?

— Ничего. Во-первых, не было уверенности, что это она. Во-вторых, нам не понравилось, как он себя держит. В-третьих, даже если бы это была Мьюриел и он бы нам понравился, мы бы все равно не пустили его по следу. Каждый человек совершает в жизни ошибки. Возьмите хоть меня. Когда-то выскочила за профессора классических языков из Редлендского университета. Потом развелась.

Она хихикнула.

— У вас могла бы получиться статья для газеты, — заметил я.

— Конечно. Но здесь мы прежде всего просто люди.

— А этот Де Сото виделся с Джимом Паттоном?

— Думаю, что виделся. Но Джим ничего не рассказывал.

— Он предъявил вам документы?

Она наморщила лобик и отрицательно покачала головой.

— Нет, вроде бы, нет. Мы поверили ему на слово. Но держался он, и вправду, как нахальный городской фараон.

— Значит, скорей всего, никакой он не полицейский. А Мьюриел о нем кто-нибудь сообщил?

Она долго смотрела в ветровое стекло, мялась, наконец, повернула голову и кивнула:

— Я сама. Хотя, какое мне было дело, не пойму.

— И что она ответила?

— Ничего, только как-то смущенно хохотнула, словно я отмочила сомнительную шутку. Потом она ушла, но мне показалось, в глазах у нее что-то мелькнуло. Ну как? Мьюриел Чесс все еще вас не интересует?

— С какой стати? Раньше я о ней вообще ничего не слышал. Честно. И ни о какой Милдред Хэвиленд тоже не знаю. Отвезти вас назад?

— Нет, спасибо. Я лучше пройдусь. Тут всего два шага. Очень вам за все благодарна. Надеюсь, Биллу не грозят неприятности. Особенно такого сорта.

Она спустила ногу на подножку, выбралась из машины, затем тряхнула кудрями и рассмеялась.

— Говорят, что я очень неплохая парикмахерша. Думаю, что не врут. Но вот брать интервью явно не умею. Спокойной ночи.

Мы попрощались, и она ушла в сгущающиеся сумерки. Я сидел и смотрел ей вслед, пока она не исчезла за углом на главной улице. Потом выбрался из «крайслера» и пошел к избушке, где была телефонная станция.

Дорогу мне преградила ручная олениха с кожаным собачьим ошейником. Я потрепал ее по ворсистой шее и открыл дверь переговорного пункта. За маленьким столиком сидела маленькая девушка в брючках и что-то заносила в журнал. Она объяснила мне, как позвонить в Беверли-Хилс, и наменяла монеток. Телефон находился снаружи, у входа.

— Вам там понравится, — сказала она. — Тихо, никто не мешает.

Я вошел в кабинку и закрыл дверь. За девяносто центов я мог говорить с Дерасом Кингсли пять минут. Он оказался дома, и нас быстро соединили, но слышимость была плохая — много помех из-за горных кряжей.

— Что-нибудь раскопали? — спросил он чуть пьяным, но по-прежнему жестким и начальственным голосом.

— Много чего, — сказал я. — Но все не то, что нас интересует. Вы сейчас один?

— А какое это имеет значение?

— Для меня никакого. Но я знаю, что собираюсь рассказать, а вы нет.

— Можете говорить.

— Я долго беседовал с Биллом Чессом, который маялся от одиночества. Месяц назад его бросила жена. Они тогда разругались, он уехал, чтобы напиться, а когда вернулся, ее уже не было. Она оставила записку, что скорей умрет, чем будет с ним жить.

— По-моему, Билл слишком много пьет, — голос Кингсли звучал совсем издалека.

— В общем, вернувшись, Билл не застал сразу обеих женщин. Куда уехала миссис Кингсли, у него нет ни малейшего представления. Лавери был здесь только в мае. Но он и сам этого не скрывает. Он, конечно, мог подъехать, когда Билл пьянствовал, но это маловероятно, да и гнать вниз пришлось бы сразу две машины. Я было подумал, что миссис Кингсли и Мьюриел уехали вместе, но у Мьюриел оказалась своя машина. К тому же от этой и без того не очень стоящей идеи меня заставили отказаться дальнейшие находки. Дело в том, что никуда Мьюриел не уезжала. Она оказалась в вашем озере, а выудили ее только сегодня. При мне.

— Господи! — искренне ужаснулся Кингсли. — Вы хотите сказать, утопилась?