Он изо всех сил старался угодить посетителям всех 270 питейных заведений района, тратя по $175 в день на организацию выпивки. Он работал в афроамериканском гетто. В те дни темнокожее население голосовало за партию Линкольна. Нужно было суметь привлечь их к выборам. Томпсон наносил визиты и уверял – ему не все равно. Незавидная участь угнетенных людей возбудила чувство справедливости неугомонного парня.

Томпсон победил. За него проголосовали 2516 избирателей, за Гантера – 2113.

Кофлин и Кенна осыпали Томпсона лестными благодарственными словами и всевозможными почестями. Он проголосовал за передел границ, что гарантировало переход на второй срок. Томпсон не остался в долгу перед жителями Черного пояса: добился разрешения построить там первый городской парк развлечений.

Этот шаг принесет ему выгоду несколько позже.

В 1902 году он получил должность федерального комиссионера, со вторым по величине относительным множеством голосов[34]. Позже Томпсон несколько отошел от дел.

Тем временем Большой Джим Колозимо добился успеха и разбогател. В 1905 году он добавил ресторан и два борделя к уже имеющимся у них с Викторией. Колозимо организовал прибыльную оптовую торговлю проститутками. Средний возраст девушек составлял 23–24 года. Они не задерживались в крупных борделях больше чем на пять лет. После уходили в мелкие бордели, затем – на улицы. Потребность в свежих поставках была стабильно высокой. Колозимо объединил усилия с Морисом Ван Бевером, элегантным сутенером, передвигавшимся в экипаже, управляемом кучером в цилиндре и ливрее с золотыми пуговицами.

Организованную ими систему обслуживания клиентов называли «кругом белых рабынь».

Эта сенсационная формулировка прикрывала страшную действительность. В первое десятилетие XX века газеты с мельчайшими подробностями муссировали, как порядочные на вид прохожие заманивали отравленным лимонадом пятнадцатилетних деревенских девушек, появлявшихся в городе. Они вели разговоры о браке, а в итоге девушки попадали в бордели, где их многократно насиловали (этот процесс назывался «введением»), избивали, не давая одеться. В бульварных газетах любили писать про бегло нацарапанные послания на обрывках бумаги, выброшенные из окна, когда никто не видит.

Социолог из Чикаго детально изучил вопрос и пришел к заключению, что зверства таких масштабов были редкими. Но даже то, что они вообще имели место, красноречиво говорит о бесчеловечности сутенеров. Подмешивание наркотиков в напитки, избиения и изнасилования были явными излишествами.

Большая часть проституток начинала деятельность исключительно из отчаяния. В 1913 году Уильям Баулер, сержант полиции Чикаго с тринадцатилетним стажем, четыре года прослуживший в Дамбе, дал показания следственной комиссии сената штата Иллинойс:

Одна журналистка была вынуждена переехать в комнату с арендной платой $2 и устроиться на работу в универмаг. Девушка работала шесть дней в неделю, с понедельника по субботу с 08.15 до 18.35. На работе старалась незаметно облокачиваться на прилавок, потому что боль в ногах была невыносимой. Девушка пыталась выжить на $6 и 50 центов в неделю. Завтрака за 15 центов хватало на час, по истечении которого она снова чувствовала мучительный голод. То же касалось обеда, ценой от 14 до 17 центов, и ужина. По воскресеньям она считала недельные расходы. Даже с чаевыми в 15 центов ей не хватало 11 центов. «Чтобы как-то держаться на плаву, – писала она, – приходилось обходиться без ужина за 20 центов в воскресенье. Для бедной женщины питаться крекерами с молоком – дело обыденное. Хотелось купить газету, но денег не оставалось».

В таких условиях никого не нужно было усыплять и заманивать – сами шли. Проанализировав сведения, полученные из 805 страниц показаний и вещественных доказательств, следственная комиссия пришла к выводу, что «Бедность является основной причиной… проституции. К сожалению, не признавать это – значит врать себе».

Воспользовавшись ситуацией, Колозимо и Ван Бевер начали устанавливать первые связи с сутенерами в других городах: Нью-Йорке, Сент-Луисе и Милуоки. Между городами был налажен обмен проститутками. Это было грамотным бизнес-решением, гарантировавшим постоянные поступления в бордели новых девушек, каждую из которых можно было продать за $400.

Деньги текли рекой. Успех Колозимо привлек внимание мародеров из банды Black Hand, придерживавшихся одной и той же тактики. Преуспевающему итальянцу приходило письмо. В нем был контур руки, закрашенный черными чернилами. Рисунок мог быть дополнен изображениями черепа, костей, наложенных одна на другую в форме креста, собственно крестами, ножами. Требуемая сумма приводила в отчаяние. Не обходилось и без угроз семье, имуществу или всему сразу. Письмо могло быть выдержано в высоком слоге в лучших традициях Старого Света:

Но чаще угрозы были прямыми и неприкрытыми, учитывающими все возможные последствия, которые могут наступить для жертвы:

Еще одно письмо от Black Hand заканчивалось следующими словами: «Даже если уедете из города, вам не избежать самой жестокой мести». Некоторые смельчаки игнорировали письма от Black Hand. Это, как правило, приводило к разрушению жилищ и предприятий и массовым убийствам. В какой-то момент письма от Black Hand приобрели особый вес, отношение к ним начало меняться. По разным показаниям, от сорока до шестидесяти независимых банд, выдававших себя за банду Black Hand, за тридцать лет убили в США свыше четырехсот человек.

Так продолжалось, пока федеральные власти не догадались внести поправки в закон о неприкосновенности почтовых вложений.