— Угу, — зевая, отозвался Санька. — Тоже мне проблема. Двери на запорах, решетки в окнах. Не дежурство, а одно название.

— И чтоб на царское место не садиться. — Берендей показал Саньке кулак. — Голову откручу, ежели замечу.

— Раз все ясно, тогда с богом. — Хряк еще раз осмотрел зал. — Да, чуть было не забыл. Мы тебя на всякий случай запрем, так что если какая надобность, то терпи до утра.

Щелкнул замок, и наступила тишина.

Стоять на часах — нудное и безнадежно скучное занятие. Поначалу еще можно было развлечься разглядыванием обстановки, но вскоре совсем стемнело. Редкие свечи давали мало света, вытягивая тени в длинные причудливые узоры. Стоять на месте радости мало, а сесть не на что: из всей мебели на весь зал был один царский трон. Во время приемов сидел только Берендей, все остальные стояли. Санька привалился к дверному косяку и, уныло разглядывая расписной потолок, подумал, что не так уж она и хороша, эта царская служба.

«А может, мне температуру смерить, не заболел ли я? Вместо того чтобы домой добираться, в дружинники определился. Нормальные люди давно спят, и все, между прочим, дома. А где мой дом? Где моя подушка? Никто не знает».

В зале стояла полная тишина. Потянуло в сон. Глаза непроизвольно закрывались.

Сразу начали раздаваться какие-то странные стуки, вздохи, шаркающие шаги. Санька приоткрыл один глаз. Звуки прекратились.

«Уже сны снятся», — подумал он, встряхнулся, нехотя отклеился от стены и решил еще раз пойти прогуляться. Но не успел сделать и двух шагов, как у него за спиной кто-то бегом пробежал через весь зал. Он резко обернулся. Никого.

Откуда-то сбоку налетел шальной порыв ветра, и половину свечек задуло.

«Какой еще идиот двери внизу открыл, сквозняк устроил?» — со злостью подумал Санька. И тут его бросило в жар: двери-то закрыты; откуда тогда ветер дует?

Внезапно раздался громкий стук в дверь. Он подошел к двери и почему-то осипшим голосом спросил:

— Кто?

В ответ гробовое молчание, а затем забарабанили в окно. Санька на цыпочках, едва дыша, подкрался к окошку и попытался разглядеть хоть что-нибудь снаружи. Но на дворе стояла сплошная темень, и ничего не было видно.

«Наверное, дерево ветром качает».

Охрана царского дворца на деле оказалась не таким уж безобидным занятием, как представлялось поначалу. И от часового, похоже, требовались очень крепкие нервы. Сзади заскреблись. Он моментально развернулся и выхватил меч. Ладонь, судорожно сжимающая рукоять, стала скользкой от пота. Невидимая опасность всегда кажется намного страшнее и больше, чем она может быть на самом деле.

Вдруг стены зала потряс сильный грохот, за окном мелькнула яркая вспышка, и в дальнем углу зала появилось слабое мерцание. Санька замер. От страха у него начало подергиваться ухо. Он выставил впереди себя оружие и с ужасом ждал, что же будет дальше. Между тем свечение становилось все ярче и ярче, пока перед перепуганным часовым не возникло зыбкое видение: седобородый старик с высоко поднятыми руками.

— У-у-у-у… — завыл ночной гость.

— Фу ты, господи, — обмяк Санька, увидев, что это всего-навсего привидение.

Он уже настолько привык к таинственному и волшебному, что появление призрака показалось ему чем-то само собой разумеющимся.

К тому же от привидения неожиданно повеяло чем-то родным, далеким. Ведь что ни говори, а вокруг в основном были сказочные персонажи. И вот сейчас перед ним впервые, можно сказать — наяву, предстал один из тех, которых и в прошлой (то есть будущей) жизни было предостаточно. Все мало-мальски уважающие себя издания пестрели сообщениями об аномалиях, НЛО, барабашках и прочих потусторонних явлениях. С ними встречались на каждом шагу по десять раз на дню. Одному Саньке не везло. То ли веры было маловато, то ли сами привидения обходили его стороной. И вот оно, явление: живое и… вредное. Пугать вздумало.

А чего пугаться? Если есть старинный дворец, то в нем просто обязано жить жуткое привидение. Иначе что это за дворец.

К тому же, объявись привидение в другой обстановке, быть может, все и повернулось бы по-другому. Сейчас же измученному часовому больше всего на свете хотелось завалиться подремать в какой-нибудь угол и хотя бы пару минут не видеть ни этого зала, ни этого гостя. Поэтому он безразлично взглянул на старика и побрел дальше. Призрак оторопел, ошарашенно уставился на удаляющуюся спину, а затем снова забежал вперед.

— У-у, — неуверенно повторил он.

— Не ори, — пробурчал Санька.

— Кто? — окончательно изумился призрак.

— Ты. Спать давно пора, ночь на дворе.

Привидение опустило руки и уставилось на парня:

— Так мы это, того, только по ночам и ходим. А ты что, совсем не боишься?

— Кого? — теперь уже удивился молодец.

— Меня. Я ведь самое страшное проклятие этого дворца.

— А мне-то что. Я здесь человек новый. — Санька почувствовал, что ему совершенно расхотелось спать. — Слушай, дед, а не расскажешь ли ты мне свою историю? Глядишь, и время быстрее пройдет.

Призрак немного помялся, затем пристроился рядом:

— Знаешь, ты первый человек, который решил меня вы слушать. Все остальные обычно разбегались, если успевали, конечно, или падали в обморок.

— Меньше выть нужно. Да мне и бежать-то некуда. Двери заперты, до утра далеко, и делать абсолютно нечего. Вы создания бесплотные. — Он просунул руку сквозь привидение. — Почему я должен бояться?

— Тогда сиди и слушай. Я — прадедушка Берендея, царя нынешнего…

И царский прадед начал повествование о своей прошлой жизни и о том, как его подсидели родственнички.

История была длинной и запутанной, Прадед постоянно сбивался, перескакивал с одного на другое, иногда, для полноты впечатлений, подпрыгивал и летал по залу.

Саньке было хорошо. Он сидел, прислонившись спиной к трону, и мирно дремал, тихо посапывая под монотонное журчание рассказа. Иногда, правда, старик замолкал, но парнишка слегка приоткрывал глаза и говорил: «С ума сойти». Ободренный таким вниманием призрак продолжал дальше свою печальную повесть.

Время потихоньку шло, и темнота за окном постепенно расползалась по щелям. Когда Санька в очередной раз открыл один глаз, то дернулся и вскочил: дверь в зал была приоткрыта, а в образовавшейся щели торчали две головы с разинутыми от удивления ртами.

— Караул бдит! — лихо отрапортовал часовой и вытянулся по стойке «смирно».

Привидение, поперхнувшись на полуслове, поглядело вслед за Санькиным взглядом и, увидев новых слушателей, взлетело и радостно завыло:

— У-у-у-у.

Раздались два глухих удара об пол: царь и воевода лежали на полу без движения.

Прадед облетел вокруг них, удовлетворенно хмыкнул и вернулся назад к Саньке, который вытаращенными от удивления глазами наблюдал за происходящим.