года в селе Коломенском под Москвой. Произошло это в тот самый день, когда ее отец Петр I должен был въехать в Москву, желая торжественно отметить свою блестящую победу над шведским королем Карлом XII под Полтавой. Когда Петру сообщили о рождении дочери, он, обрадованный, сказал: «Отложим празднество о победе и поспешим поздравить с пришествием в этот мир мою дочь!»

Тогда Петр еще не состоял в законном браке с Мартой Скавронской, после перехода в православие ставшей Екатериной Алексеевной. Поэтому Елизавета считалась внебрачной дочерью императора. Впрочем, через два года, перед выступлением в несчастливый для себя Прутский поход Петр все же обвенчался с Екатериной, и Елизавета стала считаться «привенчанной», то есть законной дочерью царя.

Уже смолоду Елизавета отличалась красотой и живостью характера. По мнению французского посланника Леви, Елизавету можно было бы считать совершенной красавицей, если бы не ее рыжеватые волосы и курносый нос. Зная об этом, Елизавета, став императрицей, категорически запрещала художникам рисовать ее в профиль.

Царевна любила танцы, веселие, развлечения. Но, в отличие от своего отца, неутомимого труженика, она была чрезвычайно ленива и прохладна к учебе. Систематического образования Елизавета так и не получила. До конца дней своих она отказывалась верить в то, что Британия – это государство, расположенное на острове. Впрочем, родители не особо обращали внимание на образование дочери. С точки зрения Петра, женщинам оно было без надобности.

Вечная невеста

Но все же Елизавета неплохо знала французский – язык, на котором разговаривали европейские дворяне. Была и еще одна причина, по которой Петр поощрял Елизавету к изучению французского языка. Он хотел выдать дочь за ее ровесника, короля Франции Людовика XV, или за герцога Орлеанского. Однако Бурбоны не захотели породниться с Романовыми из-за незнатного происхождения матери Елизаветы. Напомним, что родители Марты Скавронской были крепостными.

Но сама Елизавета не особенно огорчилась тем, что ее брак с французскими принцами не состоялся. После смерти отца и матери она все свое свободное время проводила на балах и на охоте, забыв, казалось, о своих правах на российский престол. У нее сложились дружеские отношения со своим племянником, юным императором Петром II. Они были настолько дружескими, что поговаривали даже об их возможном браке. Но разница в возрасте – Елизавета была на шесть лет старше – и то, что она была теткой своему предполагаемому мужу, заставили их отказаться от этого выгодного во всех отношениях плана.

Елизавету еще дважды пытались выдать замуж. Первый ее вероятный жених, принц Мориц Саксонский, не понравился всесильному фавориту ее матери князю Александру Меншикову и был им отвергнут. А герцог Карл-Август Голштинский приехал в Петербург свататься к Елизавете. Но до брака дело не дошло, потому что жених скоропостижно скончался.

После смерти племянника, императора Петра II, российский трон заняла кузина Елизаветы Анна Иоанновна. «Дщерь Петра» оказалась в полуопале. Она получала из казны мизерное содержание, одевалась в скромные платья и потому редко появлялась на дворцовых празднествах. Но у нее стал складываться свой «малый двор» из людей не знатных, но умных и энергичных. Среди них были: лейб-медик Жан Лесток, камер-юнкеры Михаил Воронцов и Петр Шувалов.

Проживала Елизавета вдали от двора своей коронованной кузины в районе Смольного двора, где еще при Петре I был для неё построен небольшой деревянный дворец. Неподалеку от Смольного двора располагался лейб-гвардии Преображенский полк. С его офицерами и солдатами Елизавета поддерживала хорошие отношения, соглашалась быть крестной матерью у гвардейцев. Все это ей позднее пригодилось.

Корона или клобук?

Если Елизавета кое-как, но ладила со своей двоюродной сестрой Анной Иоанновной, то с регентшей Анной Леопольдовной, точнее, с фактическим правителем России канцлером Остерманом, ей поладить было трудно.

Все чаще и чаще в Петербурге среди высшей знати шли разговоры о том, чтобы заменить императора-младенца дочерью Петра Великого. До поры до времени Елизавета не реагировала на эти разговоры, опасаясь за свою жизнь и свободу.

Но вскоре к зарождающемуся заговору подключился шведский посланник Нолькен. Швеция готова была помочь Елизавете, за что та должна была вернуть Швеции земли, перешедшие к России по Ништадтскому миру. Елизавета, однако, приняв помощь от шведов, никаких твердых обещаний им не дала.

Елизавета все еще колебалась, но Остерман, желая избавиться от нее, решил выдать Елизавету за герцога Людовика Брауншвейгского, а в случае отказа царевны заставить ее уйти в монастырь. Елизавета не желала замуж за герцога – к тому времени у нее уже был тайный муж, бывший пастух из малороссийского села Лемеши под Черниговом, Алексей Разумовский. Ну а в монастырь жизнелюбивой царевне идти совсем не хотелось.

К тому времени Швеция, желая оказать давление на Россию, объявила ей войну. Гвардейский Преображенский полк, в котором было много сторонников Елизаветы, собирались отправить на фронт. Елизавета могла лишиться реальной вооруженной силы, которая могла бы совершить переворот.

Последним толчком к действию для царевны стали картинки, которые показал ей лейб-медик француз Лесток. На них была нарисована Елизавета на троне и Елизавета в монашеском одеянии, а внизу надпись: «Выбирайте». И Елизавета сделала выбор.

Бескровный переворот

Царевна, которая была человеком глубоко верующим, долго молилась перед иконой Божьей Матери об успехе переворота. Поговаривают, что именно тогда она и дала обет: во время своего царствования не подписать ни одного смертного приговора. И она сдержала слово – за почти двадцать лет ее правления в России никто не был казнен. Она также заставила поклясться своих приверженцев в том, что в ходе переворота не будет пролито ни капли крови.

Елизавета надела кавалерийскую кирасу, села в сани и по темным улицам столицы Российской империи отправилась прямиком в казармы Преображенского полка. Там она обратилась к солдатам со словами: «Ребята! Вы знаете, чья я дочь, ступайте за мной». Гвардейцы отвечали: «Матушка, мы готовы». Елизавета взяла крест, встала на колени, а за нею и все присутствующие, и сказала: «Клянусь умереть за вас, клянетесь ли вы умереть за меня?» – «Клянемся!!!» – ответили преображенцы.

На Адмиралтейской площади Елизавета вышла из саней и в сопровождении трехсот солдат направилась к Зимнему дворцу. Царевна с трудом шла по глубокому снегу. Здоровенные преображенцы, сжалившись над ней, подхватили Елизавету на свои могучие плечи и внесли ее в Зимний. Караул сразу же перешел на сторону Елизаветы. Писали, что, ворвавшись в спальню правительницы Анны Леопольдовны, Елизавета произнесла: «Сестрица, пора вставать!»

Был «арестован» и младенец-император. Гвардейцы принесли его Елизавете. С ребенком на