Особенно остро вопрос сбора ценных сведений и военных тайн России встал для европейцев в начале XX века. Времена начались нелегкие, обстановка накалялась, так как Германия, укрепив свои позиции Тройственным союзом с Австро-Венгрией и Италией, перетягивала одеяло на себя. Кайзеру никак не давали покоя Турция и Балканы – это как минимум, а как максимум – мировое господство. Англия пыталась усилить свою коалицию, дабы не проиграть немцам, неожиданно начавшим наращивать военные мощности. В этой взрывоопасной ситуации российское правительство тоже старалось найти свою выгоду.

С одной стороны, мы входили в англо-французскую Антанту, с другой – обезопасили себя рядом соглашений с Германией. То есть в случае военного конфликта Берлина и Лондона Петербург мог бы сохранять нейтралитет, наблюдая истощение обоих государств. Такая политика дала бы России небольшую мирную передышку для восстановления былого военного могущества после этой заварушки с Японией. Но подобная перспектива раздражала и англичан, и немцев, провоцируя их наращивать шпионские подразделения и вести сложные разведывательные операции в надежде выяснить, что на самом деле задумал Николай II и какова в данный момент военная мощь нашей державы.

Методы использовались самые различные, вплоть до вскрытия военной корреспонденции, которое наладили австрийские шпионы, внедрившиеся в почтово-телеграфное ведомство в Киеве и до некоторых пор безнаказанно поставлявшие Тройственному союзу ценные сведения военного характера, при этом официально работая на российское правительство. И когда императору поступали предупреждения о том, что в киевском почтовом отделении что-то происходит, тот их игнорировал: шли они из разрозненных источников, а общего ведомства, которое бы детально проверяло такие донесения, еще не было.

Очеретина была ужасно возмущена, что с таким трудом добытую информацию вовремя не приняли к сведению, а теперь вот приходится разбираться с последствиями.

Тем временем Англия, которая натравливала Японию на Россию, имея агентов и в центральной части страны, проявляла живейший интерес к восточным областям, конечно, из-за опасений за Индию. С другой стороны, помимо защиты своих индийских колоний, англичане были не прочь увеличить свое влияние в Азии.

Английская служба разведки действовала не менее профессионально, чем австро-венгерская. В русский Туркестан засылали шпионов, прошедших подготовку в разведшколах Индии, где они изучали русский, персидский, китайский, афганский языки. В Россию обученные агенты попадали через Афганистан и без труда находили контакты с местным населением, говоря на их языке, а то и вовсе прикидываясь афганцами. Уже на российской территории они тайно сопровождали британских офицеров, которые приезжали легально с дипломатической миссией.

Мария несчетное количество раз предупредила Бориса, что в Англии он должен проявить все свои лучшие качества, чтобы соответствовать высочайшему уровню подготовки британских агентов. Не стоило, конечно, забывать и о службе контрразведки, которую следовало опасаться в первую очередь.

– Эти джентльмены действуют быстро, четко и слаженно. Там таких промедлений, как у нас, просто не бывает. Чуть что не так, вас тут же ликвидируют. И это в лучшем случае. В худшем – арестуют и раздуют международный скандал.

Также было недвусмысленно замечено, что любая мелочь, вышедшая из-под контроля, любой неверный шаг станут последними в карьере Бориса, и без того не особо удачливой.

– Это я отлично понимаю, – вежливо ответил Родин-старший, а Георгий, присутствующий при этом разговоре, отметил про себя, что брат непроизвольно сжал кулаки. Все-таки эта женщина иногда слишком много себе позволяет. Даже терпеливый Борис уже не выдерживает. – И знаю, насколько сильна английская служба разведки. Нам до них еще далеко, вы правы. Но будем стараться! – браво закончил он.

– Постарайтесь, милейший, постарайтесь, – приговаривала Очеретина, как бы не замечая реакции Бориса. – Вы же знаете историю о том, как англичане разведали все о крепости во Владивостоке?

– Помилуйте, я был на фронте! Там не было возможности неспешно читать корреспонденцию за чашечкой утреннего кофе, – съязвил, не стерпев, Борис.

– Я думала, вы в курсе основных военных событий, особенно тех, что касаются Дальнего Востока.

– Информационное сообщение работает хуже, чем вы думали. Повторяю: это – война!

– Хорошо, хорошо. Возможно, вы кое-что пропустили, но непременно наверстаете. Если поменьше будете проводить времени в вагоне-ресторане, а проявите больше усердия. И вас, Георгий, это тоже касается, – заметив гневные взгляды братьев, она быстро продолжила: – Так вот, один смелый доброволец, английский офицер из Гонконга, проник во Владивостокский порт во время сильной метели и, пока часовые укрывались внутри от непогоды, быстренько составил план всех ходов и выходов крепости с местами расстановки орудий и даже их калибром! Вот так вот! Разумеется, англичане поделились сведениями с японцами.

– Так вот в чем дело!

– Именно! Теперь вы понимаете, о каком уровне подготовки я говорю?

– Теперь понимаю, – опустил голову Борис. Вскоре они разошлись по вагонам, чтобы продолжить штудировать свои папки.

Немецкий император Вильгельм, хоть и заверял Николая II в лояльности и дружбе, регулярно писал содержательные письма, трогательно называя своего кузена «дорогим Ники», не пренебрегал отправлять своих агентов в Россию. Развернув шпионскую сеть по всей Европе, немцы тщательно следили за всем, что происходит вокруг. Германские разведчики действовали под видом студентов-иммигрантов или просто путешествующих офицеров.

В прошлом году произошел инцидент с одним немецким репортером – Теодором Ройссом, который частенько стал наведываться в Лондон якобы по долгу службы. Разумеется, по службе – но вот какой именно, тут-то и вопрос! А Ройсс в Великобритании времени не терял и, как и полагается, сразу же стал внедряться в местные круги: вступил в ряды масонов и стал активистом «Британской социальной лиги». И оттуда его исключили, как только выяснилось, что он работает на германское правительство и шпионит за семьей Карла Маркса, который жил в Англии после изгнания из Германии, а потом и из Франции. Естественно, кайзер не хотел упускать из виду раздражавшего его революционера. А Теодор Ройсс так и остался в Лондоне и основал германскую масонскую ложу, которая позже стала называться орденом восточных тамплиеров.

Об этой истории Борис уже слышал и надеялся найти дополнительные подробности в папках, которые ему предстояло изучить во время поездки. Эта масонская ложа отличалась от других, поговаривали, что члены общества увлекаются оккультизмом и у них есть какой-то секрет, который они оберегают как зеницу ока. Должно быть, эта тайна имеет большое значение, если масоны так трепетно к ней относятся. Об этом Борис пока не стал рассказывать ни Марии, ни Георгию, а приберег в качестве еще одного запасного варианта. Надо будет попробовать подобраться поближе к этой ложе и разузнать, что же они там прячут.

А тем временем на территории нашей страны немецкая разведка активно работала в тандеме с австро-венгерской. А это означало, что немцы почти так же свободно имели доступ к стратегически важной военной информации, перехваченной австрийцами из уже упомянутых источников. Кроме своих агентов, засланных в Россию из Германии и Австрии, Тройственный союз активно вербовал в шпионы и наших соотечественников.