слышными, но разносимыми повсюду звонким эхом хрустом и шорохами. Усилием воли стараясь сдержать очередной волной пробегающий по спине озноб, он задрал голову вверх и успел заметить, как одна из этих теней вдруг сорвалась с высоты, стремительно мелькнула в воздухе, обдав резким запахом будто бы дыма, как от горящей спички, на миг ажурной змейкой обвилась вокруг шеи Сегуна, так же плавно соскользнула вниз по его рукаву и исчезла в глубокой широкой трещине между камнями. Правитель проводил её взглядом и чуть улыбнулся Кейру тонкими бледными губами:

– Отныне вы наша кровь и наши ученики, молодые тули-па, – его второе лицо-маска, наплывающее на первое, обнажило короткие острые клыки. – Вам дарована великая сила и право распоряжаться ей, чтобы вместе с нами стать хозяевами этого мира.

– Сп-пасибо, – еле слышно пробормотал переминающийся с ноги на ногу по правую руку от Кейра Тим.

– Ты чем-то смущён, малыш Аспид? – мягко спросила его Правительница.

– Меня… не оставляет ощущение, что я во сне, – ответил тот, не поднимая глаз.

– Меня тоже, – неуверенно фыркнул Кейр, отчаянно силясь избавиться от навалившегося на него тягостного оцепенения. – Во сне или в мультике.

Донья Милис окинула их долгим задумчивым взглядом и неожиданно рассмеялась, поворачиваясь к Сегуну:

– Вот видишь, кобэсими, к чему приводит избыток торжественных речей? Мальчики только-только впервые приняли зверя, дай же им немного опомниться. Я всё понимаю, – негромко продолжила она, обращаясь к ним обоим. – Нелегко обретать подлинное видение, и вам ещё немало предстоит узнать. Но у вас всё получится, я обещаю.

– А сегодня им предстоит сделать ещё кое-что… – Сегун поднял взгляд на неровную, покрытую извилистыми трещинами скальную стену со множеством ниш, тянущуюся высоко вверх и усыпанную искрящимися прозрачными кристаллами.

К одной из этих ниш, освещённой тревожно мерцающим розоватым светом, вела широкая изогнутая лестница с выщербленными ступенями, по которой тонкими струйками стекал вниз густой бело-фиолетовый туман. Донья Милис вытянула в сторону тонкую изящную руку; пара туманных нитей дымом поднялась в воздух и поползла по её ладони, словно втягиваясь в кончики пальцев, и Правительница согласно наклонила голову:

– Да… он ждёт.

Кейр снова на мгновение ощутил смутное, тянущее беспокойство – как во сне, когда перед тобой вдруг обрывается тропинка, но ты всё равно по инерции шагаешь во тьму, а сон при этом ещё и не думает кончаться. Глюк или не глюк, а ему ведь, кажется, больше уже не удастся очнуться от этого глюка по собственной воле…

– Идите за мной, – донья Милис положила горячие ладони им на плечи. – Мы должны представить вас Владетелю…

* * *

Верена спустилась вслед за Алексом в нижнюю рекреацию, залитую ослепительным солнечным светом. Алекс купил в кафетерии два ломтя бананового хлеба, молча протянул один Верене, и она послушно откусила кусок. Потом они вышли на улицу и пошли вглубь университетского парка по узкой, засыпанной ярко-жёлтым песком дорожке.

Молчание затягивалось, и Верена честно пыталась ни о чём не думать. Когда с тобой за такой короткий срок случается разом столько всего странного и иногда страшного, то иногда хочется некоторое время просто… просто ни о чём таком не размышлять. Вот, например, стоит дерево с ветками до земли и иголками, как у сосны, но в ладонь длиной – интересно, как оно называется? Алекс не скажет, наверное. Он же совсем недавно из России.

Или…

– Алекс, а ты… ты вообще человек? – наконец решилась спросить Верена. Ситуация, да и сам вопрос, были насколько бредовыми, что она произнесла это почти на автомате, даже не успев привычно сравнить себя с персонажем из какого-нибудь сериала.

– И да, и нет, – ответил Алекс, жуя. – Больше да, чем нет. По крайней мере, я на это надеюсь… Слушай, давай-ка присядем вон туда на скамейку.

Они сели. Алекс отломил от хлеба тёмную корочку и стал задумчиво крошить её и бросать крошки вездесущим ибисам. Один из них приковылял совсем близко и любопытно ткнул тонким длинным клювом её босые пальцы. Верена поджала ногу.

– Ты… так и собираешься молчать?

– Нет-нет… прости. Просто собираюсь с мыслями. Это всё действительно трудно объяснить, – признался Алекс.

– А ты попробуй…

– Это просто будет звучать для тебя как что-то… да ладно, чёрт с ним. Думаю, ты сейчас уже не будешь особенно придирчива к словам. Главное, что это всё началось бесконечно давно и страшно далеко отсюда.

Глава 5

– Лучше не отпускайте зверя, пока вы внутри, – посоветовала донья Милис. – Потом, может быть… но в первый раз вам иначе будет тяжело, – она подтолкнула их вперёд, к затянутой светящейся розоватой туманной пеленой нише.

– Многообещающее начало, – тихонько шепнул Кейр, повернув к Тиму гротескную, словно карнавальная маска, волчью морду.

Тим видел, что парню здорово не по себе. Он и сам отчаянно робел, и ему очень хотелось сейчас тоже отпустить какой-нибудь скептический комментарий – вот только, как назло, ничего не приходило в голову.

Оба неуверенно шагнули вперёд.

Первым, что почувствовал Тим, было странное онемение во всём теле. Они оказались в облаке смутно струящегося розового света, в котором было почти невозможно различить очертания стен небольшого зала. Впереди, над небольшим каменным возвышением в центре, висело в воздухе… нечто.

Больше всего это походило на гигантскую шаровую молнию, какой её изображают в фильмах. Сгусток белого огня с крошечными аметистовыми прожилками, живой, пульсирующий и распространяющий попеременно волны тепла и холода. Он делался всё ярче и крупнее и внезапно ослепительно вспыхнул. Глаза резануло неожиданной болью, и Тим зажмурился, но это совершенно не помогло, и тогда он прикрыл их перепончатыми лапами. Он слышал, как рядом, пробормотав какое-то ругательство, упал на карачки Кейр.

«БЛИЖЕ».

Голос прозвучал так громко, что заложило уши, и в то же время Тим понимал, что он раздаётся не снаружи, а будто бы прямо внутри черепной коробки. Он шагнул вперёд, не управляя больше своим телом.

«БЛИЖЕ, ЮНЫЕ ВОИНЫ».

Все кости пронзило невыносимой, гудящей вибрацией, как в трансформаторной будке. В грудь, казалось, закачали кубометр лишнего воздуха, лёгкие разрывало от боли, но он не мог выдохнуть, только судорожно открывал рот, словно рыба, выброшенная на берег. Шею пережало невидимой удавкой; Тим схватился за горло и упал ничком. Ему казалось, что от камня пышет жаром, как от раскалённой сковородки.

«Я знал, что ждать придётся долго, – звучал голос. – Пока первый не пришёл ко мне с гор вашего северного материка…»

Перед глазами стремительно замелькали рваные, перепутанные картинки, как во сне; Тим не успевал их осознавать. Ослепительно-белые заснеженные вершины, короткий меч в чьей-то исполосованной