Во время торжественного коронационного обеда в Грановитой плате императорской чете вино наливал обершенк (от нем. Oberschenk, то есть буквально – старший виночерпий). Этот придворный чин повторно введен в иерархию придворных должностей при подготовке к коронации Александра II в 1856 г. и являлся высшим придворным чином II класса. Изначально необычная придворная должность существовала и в XVIII в., поскольку в 1723 г. введена в иерархию придворных должностей, заменив традиционного кравчего. Например, графиня В. Н. Головина упоминает в мемуарах, что в 1812 г. ее муж «снова вступил в службу, и его назначили обер-шенком». При Николае I должность ликвидировали, но ее восстановил его сын.

В 1911 г. Николай II посетил имение «Новый свет», хозяином которого являлся Лев Сергеевич Голицын. Любопытно, что князь Голицын был юристом по образованию (образование получил в Сорбонне и Москве), но все его знали как лучшего винодела России.

Князь приобрел имение «Новый свет» в Крыму в 1878 г. Там он отрабатывал технологию производства шампанского по технологии Шампани. Первые опыты по производству шампанского начал в 1882 г. Необходимой частью технологии производства шампанского является наличие хороших подвалов. Для этого в 1890 г. в монолитной скале гор Коба-Кая и Караул-Оба вручную пробили тоннели для хранения вин. Уже первые марки шампанского князя Голицына «Новый свет» и «Парадиз» получили международную известность. С 1891 по 1898 г. князь Голицын по приглашению Александра III стал управляющим виноградарством и виноделием Кабинета Его Величества, занимаясь и Массандрой на южном берегу Крыма, и Абрау-Дюрсо на Кавказе. В 1896 г. Голицын создал новую марку шампанского, названного «Коронационным», поскольку оно было впервые «представлено» Николаю II во время коронационных торжеств в мае 1896 г. Это шампанское получило «Гран-при» на Всемирной выставке в Париже в 1900 г.

Визит Николая II к князю Голицыну в 1911 г. подтолкнул последнего к дарению имения «Новый свет» в казну. Один из офицеров «Штандарта», сопровождавший царя, оставил описание этого визита: «Узкая тропинка, бегущая с берега через горы к имению, привела все общество к громадному, массивному входу в погреба, где хранились у князя все его замечательные вина. Дверь специально вделали прямо в скалу, и она вела в большую залу, из которой начинался коридор прямо в скалах, местами расширяющийся опять в залы. Все эти помещения были уставлены горками бутылок, весьма аккуратно выровненных, в многолетней пыли, а по стенам шли полки, на которых тоже лежали сотни и тысячи бутылок различных форм: от обыкновенных до пузатых, приземистых, квадратных, с орлами и вензелями разных эпох и годов, имелись и штофы. Одним словом, настоящий музей различных напитков и вин. Некоторые залы были отделаны кафелями, обставлены деревянной старинной мебелью, и в них стояли бочки с вином и бочки для сидения, как бывает в крупных винодельческих учреждениях в Германии или Франции, да и у нас, в России.

Многие усомнились, полны ли все эти бутылки, в особенности фрейлина О. Е. Бюцова… Князь несколько обиделся и не без гордости сказал, что во всей Европе нет такого хранилища вина и такой коллекции, и, как говорили знатоки, это было сущей правдою». Как хлебосольный хозяин князь Голицын накормил все общество обедом: «Посуда и сервировка были исключительно старинные, настоящие музейные вещи. После разных закусок подали блюда отличных чебуреков – татарских особенных вареников, варившихся в бараньем жиру, с бараньей же начинкой, и подавали эти деликатесы только сам князь и Трубецкой, который был камергером… После этого начали подавать вина, одно лучше и стариннее другого, причем князь рассказывал, откуда это вино, сколько ему лет и как называется лоза. Знаток это был удивительный, и, по-видимому, в свое время большой любитель этих прекрасных напитков»[62].

В ходе этого визита в 1911 г. принципиально решился вопрос о переходе имения в собственность царя. Мемуарист констатировал: «Таким образом, государь сделался владельцем имения, которое было поднесено Голицыным, чтобы сохранить удивительный в смысле вин и коллекции хрусталя уголок старины. Князь Голицын, впрочем, оставался как бы попечителем этого сокровища до своей смерти…»[63].

В январе 1912 г. князь Л. С. Голицын обратился к Николаю II с прошением о передаче имения и подвалов «Новый свет» в дар царю: «…посвятив всю жизнь делу русского виноделия, я чувствовал бы себя вполне удовлетворенным, если бы был уверен, что и в будущем мои труды не только не погибнут, но и получат дальнейшее развитие и усовершенствование…»[64]. Николай II принял ключи от «Нового Света» и дарственную 15 июля 1912 г., посетив имение вторично. Князь Лев Сергеевич Голицын умер 26 декабря 1915 г. в Феодосии и похоронен в фамильном склепе среди виноградников имения «Новый Свет».

Говоря о винодельческих хозяйствах Удельного ведомства на юге России, несколько слов надо сказать и о Массандре. Виноградарство и виноделие Массандры началось с 18 га виноградников, посаженных по распоряжению графа М. С. Воронцова на Южном берегу Крыма. Предварительно граф закупил и вывез в Крым крупные партии лучших европейских сортов винограда. Выписанные из Франции специалисты не оправдали надежд, поскольку слепо копировали агроприемы своей родины, без учета особенностей Крыма. В 1889 г. наследники Воронцова продали Массандру Удельному ведомству Министерства Императорского двора. В 1891 г. во главе Массандры встал князь Л. С. Голицын. В 1894 г., уже по указу Николая II, в Массандре начинается строительство завода под контролем князя Л. С. Голицына. Работы продолжались до 1897 г. За три года построили семь тоннелей по 150 м длиной и 5 м шириной, расходящихся веерообразно от соединительной галереи. Глубина тоннелей была разной, но самые глубокие достигали 52 м. В тоннелях поддерживалась постоянная температура (10–12 °С) естественным путем. Кроме этого, Голицын положил начало коллекции массандровских вин и практике их дегустаций. В начале XX в. Массандра стала одним из главных поставщиков удельных вин к императорскому столу. Примечательно, что Николай II, периодически посещавший подвалы Массандры, предпочитал портвейн красный «Ливадия». Императрица Александра Федоровна предпочтение отдавала «Алеатино Аю-Даг» («Лакрима Кристи»).

Десятилетиями собираемые императорские винные коллекции в одночасье погибли в ноябре – декабре 1917 г. Как известно, после вступления России в Первую мировую войну в России ввели запрет на продажу крепких спиртных напитков. В целом в 1914 г. это решение императора встретили с пониманием. И дело было не только в начавшейся в войне, но и в том, что к этому времени в России набрало силу довольно мощное трезвенническое движение.

Когда же Николай II подписал отречение, Россия начала погружаться в революционный хаос со всеми его издержками, включая и алкогольные. После того как большевики арестовали министров Временного правительства в Зимнем дворце, штурмующие быстро узнали о том, что в подвале дворца хранятся бесценные вина. Надо сказать, что тогда по стране прокатилась волна самочинных захватов винных складов. В такой ситуации Советское правительство приняло решение об уничтожении винных запасов Зимнего дворца. Об этой истории подробно пишет комендант Смольного балтийский матрос П. Д. Мальков: «Уже с начала ноября по городу покатилась волна пьяных погромов. Она разрасталась и ширилась, приобретая угрожающий характер. Иногда погромы возникали стихийно, а чаще направлялись опытной рукой отъявленных контрреволюционеров, стремившихся любым путем нанести ущерб Советской власти, подорвать и вовсе уничтожить советский строй.