перчатки скрывали изящную чешую на его когтистых лапах — изменившийся Клык Хартстрайкера. Несмотря на все это, пока голубка не спустилась через оставленную драконом дыру, тянущуюся до Небесных путей, Джулиус не понял, какого Хартстрайкера видел.

— Боб?

Красивый дракон стряхнул пыль с перьев и перевернулся, выбрался из кратера и улыбнулся Джулиусу.

— В мою защиту, — сказал он, — я не такой вход планировал.

— Не такой вход… — Джулиус умолк, кулаки сжались. — Что ты делаешь?

— Пытаюсь прийти в себя, — Боб огляделся и заметил что-то в темноте. — Ага!

Он схватил сумку, скрытую под краем тянущейся вверх дороги.

— Я убрал это сюда месяцы назад для такого случая, — сказал он, изящно расстегивая сумку длинными когтями, чтобы вытащить идеально сложенную чистую одежду. — Я хотел прилететь, а не рухнуть, но я лишь на пару футов от места, где планировал…

— Брогомир!

Имя прозвучало ревом, даже Боб вздрогнул. Челси вырвалась из разбитого дома. Она прошла расстояние в рекордное время, остановилась перед огромными когтями дракона, убивая взглядом.

— Что за игру ты сейчас ведёшь?

— В этот момент? — Боб поднял одежду. — Пытаюсь одеться, чтобы мы начали полноценный разговор. Я не хочу портить свой шумный вход наготой. Поверь, моя нагота сильно отвлекает.

— Ты всегда отвлекаешь, — прорычала Челси, но отвернулась. Улыбнувшись ей, Боб пропал в облаке дыма и радужных перьев. Когда он появился через миг, он был в рваных джинсах, застегивал гавайскую рубашку поверх заживающей груди. — Амелия тут?

— Где еще мне быть? — крикнула Амелия, проходя через обломки к ним. — Рада тебя видеть, — сказала она, отодвинув Челси, чтобы обнять брата. — Но, серьезно, сколько можно было заставлять нас ждать? Я уже не…

Ее слова затерялись в писке дочери Челси, которая пряталась с Фредриком на кухне, насколько помнил Джулиус. Она вырвалась из разбитого дома и побежала изо всех сил к Бобу. Она прыгнула на него через миг, сбила его в кратер, ударившись об его грудь, как ракета. Он обнял ее в ответ со смехом, держа пальцы подальше от ее острых зубов.

— Да, да, и я скучал, — сказал он, поднимая их на ноги. — Но не время для игр, кроха. Теперь беги к своей маме, — он понизил голос до сценического шепота. — Папочка ревнует.

Цилинь не был рад, глядя, как его младшая дочь, которая только начала давать ему касаться ее, обнимала пророка. Он нахмурился сильнее, когда малышка проигнорировала приказ, решив прилепиться к спине Боба, как обезьяна. Не он один был расстроен. Свена и Катя вышли из разрушенного дома, чтобы посмотреть причину шума, и когда Белая Ведьма увидела ребёнка, липнущего к Бобу, ее голубые глаза расширились от шока, от которого кровь Джулиуса похолодела.

— Боб, — тихо сказал он, нервно шагнув к старшему брату. — Вряд ли это хорошее время для…

— Это единственное время, — смех пропал из голоса Боба. — Не так я планировал все устроить, но все, что я вижу, говорит, что мы движемся по верному курсу, значит, это все время, какое у меня осталось.

— Может, даже меньше, Брогомир, — ответил низкий голос.

Джулиус повернулся и увидел, как Черный Размах прошел к краю крыльца, лишившегося крыши.

— Я дал тебе больше шансов, чем ты заслужил, но больше их не будет, — старший пророк поднял голову и посмотрел на Боба свысока. — Это конец.

От решимости в его голосе желудок Джулиуса сжался.

— Не может быть, — отчаянно сказал он, шагнув к конструкту. — Как это может быть конец? Все еще живы, и мы вместе. Мы можем одолеть Алгонквин!

— Я тут не для того, что может быть, — отмахнулся Черный Размах. — Я тут из-за того, что будет, — он посмотрел поверх головы Джулиуса на высокого дракона, стоящего на краю кратера за ним. — Это твой последний шанс, Брогомир. Поверни, и у тебя еще будет будущее.

— Если я отступлю, будущего не будет ни у кого, — сказал Боб, его голос дрожал впервые при Джулиусе. — Я проверил каждый путь миллионы раз. Это единственный, — он сузил зеленые глаза. — И ты это знаешь.

Черный Размах выдохнул, и ладонь Джулиуса опустилась на Клык на его бедре. Он даже не знал, что хотел делать — была ли у него сила против Черного Размаха — но он не собирался стоять в стороне, пока его брат умирал. К его удивлению, Черный Размах не стал атаковать Боба. Он только протянул руки.

— Если хочешь уничтожить себя, хотя бы отдай мне следующего пророка, — сказал он. — Ей еще рано видеть ее конец.

Просьба была разумной, но Боб не стал слушаться, да и с чего бы? Даже если бы он не восхищался малышкой на его спине — а он явно восхищался — было ясно, что он не собирался ничего давать Черному Размаху. Старший пророк должен был знать это, так зачем просил? Джулиус все еще размышлял, когда лед потянулся по земле, приковал ноги Джулиуса и Боба. Тогда он понял. Черный Размах просил ребенка не ради пророка.

Он сказал это для Свены.

Белая Ведьма стояла у крыльца со своей дочерью на руках. Белая кроха извивалась, но ее мать не замечала. Глаза Свены были прикованы к девочке, висящей на спине Боба. Человеческому ребенку, который оказался не человеком.

— О чем ты говоришь? — осведомилась она, поднимая свою дочь. — Это следующий пророк.

— Нет, — сказал Черный Размах. — У тебя просто дитя. Это, — он кивнул на золотоглазую драконшу на Бобе, — замена Эстеллы. Брогомир вылупил ее из яйца, используя огонь Амелии, Ходящей по измерениям, за полчаса до того, как у тебя была кладка, — он покачал головой. — Мне жаль, Свена из Трех Сестер. Боюсь, ты потеряла раньше, чем начала.

Его губы изогнулись в конце. Это было едва заметно, губы лишь дрогнули, но Джулиус наблюдал за сильными драконами всю жизнь. Он знал опасность, и, судя по тому, как Боб пытался вырваться изо льда, он тоже понимал.

— Нет, — прошептала Свена, иней стал формироваться во влажном воздухе вокруг нее. — Нет.

На втором «нет» странное выражение появилось на лице Боба. У другого дракона Джулиус назвал бы это паникой, но пророки никогда не паниковали. Он все еще пытался понять, что это означало, когда Боб схватил дочь Челси со своей спины и бросил ее Цилиню за секунду до того, как стена льда сбила его с ног.

Джулиус стоял рядом с братом и ощутил холод пролетающего льда, но ему не хватило скорости, чтобы что-нибудь сделать. Удар уже впечатал Боба в спираль дороги, которая прикрывала дом, и его меч — Клык Мага — улетел во тьму. Джулиус затаил дыхание, бетон трещал,