– Я… За свежей рыбой. Для отца…

– Конечно. За чем же еще? – Климена улыбнулась. – Они прибудут через два дня.

– Кто? – Мина спрятала глаза.

– Яр. И другие участники состязаний со Священным быком. Да не смущайся. Станешь старшей жрицей – выйти замуж не сможешь. Но любить боги не запрещают. Садись, мне надо с тобой поговорить.

Мина забралась в изящную, расписанную золотыми пчелами и цветами шафрана коляску, которая тут же повернула не ко дворцу и не к причалу, а к длинной косе, выдвинувшейся в море. Там в тени под пальмами стояла скамья.

Возницу Климена оставила на дороге. К скамье повела Мину тропкой между цветущими рододендронами.

– Ты готова к состязаниям? – спросила, усаживаясь и кивая Мине на место рядом. – Учти, Арья – отличная гимнастка. Я видела, как она перескакивала через спину обычного быка. А он был побольше и позлее, чем Священный белый бык.

– Я готова. – Мина открыто взглянула в глаза Климены: этого разговора она не боялась, не то что про Яра…

– Не хочу тебя пугать. Но у меня есть враги, которые захотят навредить и тебе. Арья все сделает, чтобы стать второй жрицей – для начала. Да и братец ее… Это очень важно. С этого дня ничего не пей и не ешь из чужих рук. Не ходи в таверны.

– А в пекарню? К Пафосу? У него такие вкусные сладости!

– Только если он при тебе достанет из печи целый лист. И еще. Если тебя куда-то позовут… Скажут, от меня или из школы жриц. Иди, только если гонец скажет вот это слово: «Акалла».

– Акалла… Красивое. Что оно значит?

– Так звали дочь Миноса Первого, которая стала первой Верховной жрицей. Она, как и ты, понимала язык животных. Но, может, ты пойдешь дальше. Ведь ты умеешь с ними разговаривать. Запомнила?

Мина кивнула.

– Тогда увидимся на совете.

Климена встала, собираясь уйти. Но наткнулась на нерешительный, просительный Минин взгляд.

– Что-то хочешь спросить?

– Я… Нет… Да… А правду говорят: если ночью пойти на гору Юкта и бросить в огонь для богини Рато мертвую лягушку, толченый шафран и цветок амарилиса, то твой избранник влюбится в тебя на всю жизнь?

– Откуда ты только эту глупость берешь!

– Нет, не глупость! У нас двум девчонкам помогло!

– Что ж сама не сходила, не проверила?

– Лягушку жалко.

Климена рассмеялась:

– Не надо никаких заклинаний. Сам влюбится. Ладно, беги!

Мина как на крыльях унеслась. Ведь если Верховная жрица говорит, что он влюбится, то, наверное, она это знает?

И только когда Мина скрылась из виду, Климена подумала: «Совсем еще девчонка. Может, рано бросать ее в этот жертвенный котел?»

Было у нее тут и еще одно дело.

– Когда ваше судно возвращается в Тиру? – окликнула она маящегося от жары дежурного на корабле, на котором приплыл вчера Атимбр.

Дежурный, завидя Верховную жрицу, вскочил, шагнул из-под слабой тени мачты под палящее солнце.

– Не знаю, о медоносная! Капитан должен сказать. Обещал – дня три постоим.

– А где капитан? – спросила Климена, чтобы не выдать своего печального знания.

– Во дворце. За покупками поехал.

– Кто-то был с ним?

– Нет. Один уехал.

– А здесь, на судне. Не приходил ли кто к нему? Не было кого-то из посторонних?

Ей показалось, дежурный на секунду замялся. Но покачал головой:

– Я никого не видел, медоносная. Лучше спросить у капитана.

– Хорошо. Постараюсь его увидеть.

Климена сама удивилась, какой болью ударили ей в сердце эти неуместные слова.

Но она его увидела.

– Пропустите, пропустите! – кричал возница, когда, вернувшись во дворец, они подъехали к главной площади.

Улицу перегородила толпа. Из-под строительных лесов двое рабочих выносили завернутое в белую ткань тело. На месте головы ткань быстро пропиталась красным…

Толпа охнула.

– Что случилось? – спросила Климена у пробегавшей мимо девчонки.

– Ой, беда! Одного моряка из Тиры бревном убило! Упало ему прямо на голову! Голова всмятку!

Рядом с каретой тут же возник Гупан, откуда только взялся. Громко, чтобы слышали те, кто сгрудился вокруг повозки, доложил:

– Несчастный случай, о медоносная! Капитан из Тиры зашел посмотреть, как готовится загон для Священного быка. Очевидно, тронул одно из бревен. Оно и упало. Рабочие его еще не закрепили, ушли обедать. Мы проведем расследование. Рабочих накажем. Хотя всех предупреждали: на место стройки не ходить!

– Наказывать не надо. Поставьте заграждение. Капитан был нездешний, он просто не знал, – сказала Климена, провожая глазами повозку, в которую погрузили тело. Сердце сжало нехорошее предчувствие.

А Гупан наклонился к самому ее уху и прошептал еле слышно:

– Все сделано. Убийцу Атимбра ищем.

И тут же растворился в толпе.

Пока шла в свои покои, Климена все думала: что показалось странным в этом мимолетном разговоре? И только войдя к себе, поняла.

Давая задание Гупану, она велела сделать так, чтобы не замарать имя убитого. Но само имя не назвала. А Гупан его тогда не спросил. Интересно почему?

– У меня объявление! – Зычный голос Раисы звучал над яхтой ударным гонгом.

Мы только что вышли в море, и в нашей клетке с тигрицами наступило временное затишье. Все разбрелись. Алекс села на самом носу, свесив нескончаемые ноги. За ней на палубе разлеглась Изольда, раскинув блестящие от крема конечности в разные стороны, будто она витрувианский человек.

Мы с Машкой устроились на левом борту яхты с видом на бухточки Крита.

Пышнотелая Оксана, печальная Татьяна и энергичная телевизионщица Валерия сидели на корме с видом на капитана, наблюдая, как он рулит: в отсутствие других особей мужского пола Димитрос быстро набирал очки.

Капитан рулил уверенно, смотрел строго вперед, но непонятно, куда именно: на проложенный курс или на болтающую ногами Алекс.

Никаких парусов мы, естественно, не поднимали: я заметила, что большинство наемных яхт трюхает себе под моторами. Да и ветра не было. Тишь да изумрудная гладь.

– Рай! – мечтательно воскликнула Машка.

Тут-то из яхтенного пуза со своим трубным криком и вынырнула Рая: решила, что мы по ней стосковались.

– Девочки! Что я придумала! Сейчас назначим дежурных по камбузу. И каждая в свое дежурство приготовит любимое вегетарианское блюдо!