– Садись, – сказал старик, отпер замок и приглашающе распахнул дверцу автомобиля. Как и следовало ожидать, никакой сигнализации не было и в помине.

Митя не спешил забираться внутрь.

– Я даю тебе машину, потому что ты похож на меня. Упрямый и не из пугливых. Но о деньгах и обо всем прочем… – Дядя Коля заколебался и продолжил после небольшой паузы: – Мы с тобой об этом после поговорим. Езжай.

И протянул ключи зажигания.

– Но моя жена… – заговорил было Митя, – она же…

– Попробуй выехать и, если получится, звони мне, – чуть повысив голос, произнес старик, вынимая из кармана рубашки и протягивая Мите визитку. На белом прямоугольнике значилось: «Николай Васильевич Сомов» и был записан ряд цифр. – Я сразу схожу за твоей женой и помогу ей принести вещи. Сам погружу все в багажник и отвезу вас обоих в аэропорт.

Митя взял визитку и хотел было сказать, что все-таки заедет за Линой. Но в тоне Сомова было что-то непреклонное, и он не посмел ему возразить. Дядя Коля будто загипнотизировал его, и Митя подумал, что поначалу и вправду лучше попробовать выехать из городка самому.

Он забрался на сиденье, которое было неприятно горячим, и завел двигатель. Приглушенно заурчав, автомобиль тронулся с места, хотя Мите на минуту показалось, что странноватый дядя Коля по ведомым лишь ему одному причинам (скорее всего, желая подшутить) усадил настойчивого посетителя в неисправный автомобиль.

Покосившись на старика, Митя неуверенно улыбнулся, развернулся и проехал мимо. Сомов не ответил на улыбку: так и стоял с непроницаемым лицом, пристально глядя на уезжавшего в его машине молодого мужчину.

Вскоре дом дяди Коли и сам хозяин остались позади. Митя ехал по широкой заасфальтированной улице, мимо домов, киосков, клумб, отдыхающих и чувствовал, что напряжение потихоньку отпускает его. Он проехал большой, по меркам Локко, перекресток с единственным на весь городок светофором: пришлось притормозить и дождаться, пока загорится зеленый. Потом он повернул направо. Теперь нужно было двигаться по прямой. Этот небольшой отрезок пути заканчивался выездом из Локко.

Митя вспомнил, как они с Линой шли здесь в день приезда, и ощутил новый укол беспокойства, но поспешил отогнать подступившее волнение. Еще пара минут – и он окажется за пределами Локко. Позвонит Сомову, тот сходит за Линой.

«Зачем все-таки нужны были эти сложности?» – думал Митя, подъезжая к границе городка. Проехать оставалось совсем немного: теперь он ясно видел горы вдали, дорогу, тот самый пятачок, на котором Валера остановил тогда свою старушку-«Нексию».

Никакого серого тумана не было.

Облегчение и радость, которыми сопровождалось осознание этого банального факта, показали Мите, насколько он боялся того, что старик окажется прав.

– Получилось! Вот и все! – вслух проговорил Митя и немного смущенно засмеялся.

Хорошо, что рядом никого не было, а то решили бы, что у него крыша поехала. Он никогда бы не подумал, что может быть так счастлив, возвращаясь из отпуска. Еще немного – и они с Линой снова будут дома. От отпуска остались еще несколько дней, можно будет слетать в Питер – они с женой любили этот город.

Митя ехал и почти физически ощущал, как отступает, исчезает то, что мучило его еще совсем недавно. Он ехал и…

И вдруг увидел серое.

Митя словно провалился в яму. Клубящаяся серая завеса возникла из ниоткуда внезапно и сразу же плотно окутала автомобиль, похоронила все окружающие звуки, предметы, цвета. Серое было похоже на дым, но не имело запаха; было влажным и холодным, густым и обволакивающим. Оно липло к стеклу, как паутина, и одновременно легко просачивалось в салон автомобиля, так что Митя теперь не мог разглядеть не только дороги впереди, но и собственных рук, лежащих на руле.

Осознание всего это заняло доли секунды, отпечатавшись в мозгу огненной вспышкой.

Митя резко ударил по тормозам, и машина послушно замерла на месте. На миг ему показалось, что он врезался во что-то, чего не сумел разглядеть в тумане, и Митя инстинктивно зажмурился.

А открыв глаза в следующую секунду, не поверил тому, что видит. Он все так же сидел в машине, вцепившись в руль. Вот только автомобиль находился не на границе городка. «Шевроле Нива» стояла возле дома Сомова, возле неподвижно застывшего у ворот дяди Коли все в той же панаме.

Никакого серого. Мир вернул себе привычные очертания и краски.

Митя, не в силах осмыслить того, что видит, беспомощно уставился на старика. Ему показалось, что он вот-вот заплачет.

Калитка отворилась, на улицу вышли женщина с маленьким мальчиком. Ребенок громко сказал что-то, скорчив забавную рожицу, и женщина – симпатичная, полная черноволосая женщина в желтой футболке и белых шортах – заливисто рассмеялась. В руках у нее была пляжная сумка, мальчик обеими руками прижимал к себе полосатый мяч. Не обращая внимания на сидящего в машине мужчину с потерянным, опрокинутым лицом, на замершего рядом старика, малыш и его мать обогнули автомобиль и неспешно пошли по дороге, продолжая говорить и смеяться.

Звуки их голосов вывели Митю из ступора. Он опустил руки на колени, повернулся к старику и спросил:

– Я что, так и не выехал отсюда?

Дядя Коля отрицательно покачал головой.

– Но ведь я развернулся, поехал по этой… – Митя, не сдержавшись, выругался, – дороге! Я был там! И видел…

– Пойдем, – перебил его Сомов. – Нам нужно поговорить. Надеюсь, теперь ты мне поверишь.

Спустя десять минут они сидели все в той же деревянной беседке. Перед Митей стоял высокий стакан с лимонадом – на сей раз он не стал отказываться. Старик прихлебывал квас из глиняной кружки.

– А если попробовать уплыть отсюда? – спросил Митя. Он старался говорить спокойно, по-деловому, но плотина в его мозгу уже была разрушена, и сквозь нее грозило хлынуть отчаяние. – Или как-то обойти? Мы с женой ходили к мысу и не видели серого, так может…

– Не может. Люди пробовали. На море и в горах серое начинается чуть дальше. А мыс – это всего лишь отдаленная часть городка.

Митя немного помолчал, умоляя себя успокоиться, мыслить здраво. Из раскрытого окна второго этажа доносилась громкая музыка. Кто-то крикнул: «Убавьте немного, ребенок спит!» – и мелодия почти сразу стихла.

«Нет, нет, все это снится мне. Или я схожу с ума. Есть какое-то очень простое объяснение всему. Должно быть!»

– Сколько времени я там сидел? В машине?

– Минуту, – пожал плечами дядя Коля. – Может, еще меньше. Или чуть больше.

– Но мне показалось… Дорога до границы заняла минут семь, это точно! Я еще и на перекрестке постоял.

– Время в Локко не имеет никакого значения, – ответил Сомов, как будто эта туманная фраза все объясняла.

И Митя поверил. Он понял, что готов поверить всему, что скажет дядя Коля. Незачем переспрашивать, делать большие глаза, чертыхаться.