Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Веспер покачала головой.
– Я думала, что раз уж город заброшен…
Тор напрягся. Веспер закричала.
Огромный глаз гигантского кальмара смотрел прямо на них, занимая всю высоту этажа.
– Беги! – крикнула Веспер, и Тор чуть не споткнулся, вскакивая на ноги. Он бросился по коридору, который шёл вдоль стен спиральной башни, прыгая под полками и стараясь не оборачиваться.
Они спустились на этаж, потом ещё на один, и Веспер крикнула:
– Берегись!
Что-то так сильно обхватило Тора, что он ахнул. А потом его вытянуло в центр библиотеки.
– Дерись с ним!
Теперь кальмар держал его за пояс. Тор изо всех сил ударил кулаком по щупальцу, но кожа кальмара была крепкая, словно дублёная, а хватка присосок совсем не ослабла.
– Ты можешь уменьшить его? – спросил Тор, хватая ртом воздух.
Веспер с ужасом смотрела на него с балкона.
– Нет, я… я никогда не пробовала так делать с большими живыми существами!
Кальмар дёрнул щупальце, в котором держал Тора, вперёд. К своей пасти. Чудовище было раза в три больше, чем корабль Ночной Ведьмы, его тело занимало всю сердцевину башни.
– Хоть попробуй!
Веспер прищурилась и вытянула руку. Сосредоточилась. От напряжения у неё даже начала пульсировать вена на шее. Но кальмар так и остался гигантским. А Тор уже был почти у него в пасти.
Веспер вдруг просияла. Она отступила на несколько шагов и прыгнула с полуразвалившихся перил балкона, приземлившись на другое щупальце чудовища. Оно размахивало им туда-сюда, но Веспер крепко держалась. Тор увидел, как она снимает с браслета ещё один оберег и увеличивает его – и он превращается в кинжал. Веспер нанесла удар по мягкой коже между присосками кальмара.
Чудовище взревело, когда клинок достиг цели, и щупальце, державшее Тора, ослабло.
– Думай о чём-нибудь лёгком, словно пёрышко! – крикнула Веспер, когда Тор вывернулся.
Сначала он начал падать вниз, вслед за кальмаром. Но как только он подумал о прыгунах – гигантских красных воздушных шарах, на которых эмблемитяне путешествовали на далёкие расстояния, – странная подводная сила притяжения тут же перестала работать, и он поплыл вверх, вслед за Веспер, к вершине башни. В самом центре стеклянного потолка оказался небольшой зазор, и Веспер увеличила его.
Прежде чем гигантский кальмар успел прийти в себя (тем временем его щупальца превратили старинную библиотеку в руины, пока он опускался обратно в бездну), Тор и Веспер проскользнули в дыру и поплыли прочь из подводного города.
Пиратская Жемчужина
Когда-то в мире было две луны. Одна – высоко в небе, похожая на жемчужину, другая, её отражение, – на водной глади.
Небесная луна влюбилась в своё отражение и делала всё, что оно приказывало. Когда водной луне хотелось, чтобы начался прилив, небесная луна направляла воды к берегу. Когда ей хотелось, чтобы начался отлив, небесная луна так и делала.
Один пират узнал о том, каким влиянием пользуется вторая луна, и решил захватить её. Однажды ночью он срезал вторую луну с того места, где она качалась на волнах, и складывал её до тех пор, пока она не стала размером с маленькую жемчужинку.
Небесная луна разгневалась и решила отомстить, направив на корабль пирата ужасный шторм. Но жемчужина впитала в себя часть силы луны, и, просто подняв её над головой, пират остановил воды.
Новости о жемчужине быстро разошлись, и вскоре её попытались захватить искатели сокровищ со всех концов острова: кровавая царица, русалки, короли прибрежных стран, другие пираты. Они все кружили вокруг жемчужины, словно стервятники. В конце концов решено было устроить состязание, чтобы узнать, кто же достоин владеть ею.
Русалок посчитали слишком злобными.
Кровавую царицу – слишком мрачной.
Пиратов – слишком коварными.
Королей – слишком жадными.
В конце концов не нашлось никого, кто был бы достоин жемчужины, и все собравшиеся уже готовились объявить друг другу войну, но тут вперёд шагнула девушка с волосами серебряными, как у сирен. Она сказала: «Я пришла из Клинка-в-Чешуе, города, который просто хочет жить. Мы не желаем править морями – мы хотим, чтобы нас оставили в покое».
Вот так жемчужину отдали Клинку-в-Чешуе на хранение, пока не появится кто-нибудь по-настоящему достойный владеть её силой.
Корабль трещал под ногами Тора, сам он дрожал. Перед ним стояла Мельда, скрестив руки. От беспокойства она закусила щёку.
– Почему вообще морское чудовище напало на вас? Стражи библиотек ни на кого не нападают, если нет угрозы их территории.
Веспер устало пожала плечами.
– Возможно, он решил, что пророчество, которое мы забрали из черепа, и есть угроза.
Мельда зажала кусочек бумаги в руке – он, на удивление, оказался непромокаемым, вода просто стекла с него.
– Насчёт этого пророчества… можно ли ему вообще доверять?
Энгль всё ещё разглядывал его, широко раскрыв глаза, словно суперзрение изучало каждый изгиб чернил.
– Пророчества не врут – так ведь говорят, правильно? Вот почему уже давным-давно не рождался никто с эмблемой прорицателя! Такие люди слишком ценны и появляются только раз в сто лет, верно? А когда они рождаются, то изо всех сил скрывают свою метку – я бы уж точно так поступил. Представляете, какая толпа стояла бы у ваших дверей, чтобы узнать своё будущее?
Мельда закатила глаза.
– Представляю… Но к тому же пророчества – это ещё и загадки. Полные тайных смыслов.
Энгль повёл бровью.
– Я бы сказал, что здесь всё предельно ясно, Мельда.
Он был прав. Тор снова повторил слова про себя. Если верить прорицательнице, то их путешествие обречено. Более того, кто-то из них умрёт ещё до того, как всё закончится.
Мельда уже кричала:
– И что теперь нам делать?! Вернуться домой? Дать Калаверас разрушить Эстрель и весь Остров Эмблем? Сдаться? – Она покачала головой. – Мы знали, что это путешествие будет трудным. Но всё равно отправились в путь.
Энгль фыркнул.
– Ты помнишь пророчество! Мы даже не найдём жемчужину, наше путешествие бесполезно. А один из нас умрёт в пути. Лучше вернуться домой и попытаться сразиться с пиратами.
Мельда сжала кулаки.
– Я не позволю какому-то черепу в забытом городе управлять моей судьбой. Будущее подвижно, его можно изменить.
Веспер сидела в нескольких футах от Тора с полотенцем на плечах. Она не проронила ни слова.
Мельда повернулась к ней, её глаза горели.
