Девушка увлеклась своим занятием и не услышала, как отворилась дверь. И только стук трости Джерида вывел ее из состояния задумчивости.

Вздрогнув от неожиданности, Ноэль подняла голову.

- Здравствуйте, - робко сказала она.

Джерид вошел в комнату, оставив дверь открытой.

- Чем вы занимаетесь?

- Необходимо перепечатать для Эндрю кое-какие бумаги, а сегодня вечером ему пришлось отлучиться из дома, - пояснила девушка, застенчиво улыбаясь.

Джерид не удостоил ее ответной улыбкой.

- А я-то думал, рабский труд у нас давно уже отменен, - растягивая слова, насмешливо произнес он.

Ноэль вся напряглась, словно ожидая удара.

- Я никакая не рабыня, - проговорила она с чувством собственного достоинства. - Просто я делаю Эндрю одолжение, вот и все.

- И как часто вы делаете ему такие одолжения?

Почти каждый вечер, хотела сказать девушка, но быстро прикусила язык.

- Мне это совсем не трудно делать, Я ведь не плачу ни за свою комнату, ни за стол.

Джерид тяжело оперся на трость.

- Надеюсь, вы не настолько наивны и не думаете, будто счета в этом доме оплачивает мой сводный брат?

Ноэль покраснела до корней волос. Ей стало неловко от чувства зависимости, ведь ее жизнь в этом доме всецело зависела от милости Джерида. А она даже печатает и то не для него

Увидев, как густо покраснела девушка, Джерид почувствовал укол совести. Его тонкая рука крепче сжала набалдашник трости.

- Я не должен был этого говорить, правда? - спросил он. - Ведь вы честно зарабатываете себе на хлеб.

Ноэль немного приободрилась.

- Спасибо Я могла бы… печатать и для вас, когда вы откроете свою контору. Если хотите, конечно, - предложила она.

Джерид удивленно выгнул брови. Об этом он еще как-то не думал. Конечно, он являлся совладельцем конторы, но не здесь, а в Нью-Йорке, и секретарем у них с Алистером работал мужчина. Джерид сомневался, стоит ли предлагать эту должность Ноэль, и, главное, хочет ли он видеть своей секретаршей именно эту девушку.

- Думаю, мы обсудим это как-нибудь в другой раз, - ответил Джерид и подошел к столу, за которым сидела Ноэль, желая взглянуть на ее работу.

Вытащив из кармана футляр, он водрузил на нос очки для чтения. Вглядевшись в только что отпечатанный текст, Джерид остался доволен увиденным.

- А вы, оказывается, работаете очень аккуратно

Ноэль впервые видела брата Эндрю в очках. И от этого он показался ей еще более жалким и уязвимым. Она смягчилась по отношению к нему еще больше.

- Вы, похоже, удивлены тем, что я знакома с грамотой? - озорно улыбнувшись, спросила девушка.

- Верно, - Джерид протянул руку, взял со стола один из листов бумаги и слегка задел при этом плечо Ноэль.

Она заметно напряглась, и адвокат прищурил глаза. Ему явно не понравилась реакция девушки.

- Вы боитесь испачкаться от моего прикосновения? - спросил он, насмешливо взглянув в испуганные зеленые глаза. - В любом случае, я предпочитаю женщин, а не маленьких дразнящихся девочек.

Ноэль вспыхнула.

- Я и подумать бы об этом не посмела! - возмущенно воскликнула она.

- И как же Эндрю? - в свою очередь поддразнил ее Джерид.

- Эндрю - это совсем другое дело!

Кажется, Джерид намеренно выводит ее из себя. Девушка изо всех сил стиснула руки на коленях.

- Он молод, смел и добр. Он очень добрый, - повторила Ноэль.

- О, конечно Эндрю - полная противоположность мне, - сухо заметил Джерид и быстрым, привычным движением руки снял очки.

- Я этого не говорила.

- Но подумали. - Грузно опершись на трость, мужчина испытующе смотрел в лицо Ноэль, читая на нем явное смущение.

Его почему-то крайне раздражала мысль о том, что Ноэль ошибочно о нем думает и явно считает его полной противоположностью сводному брату. Причем, это сравнение явно в пользу Эндрю, а ведь Джерид еще помнил те дни, когда женщины смотрели на него с благоговейным трепетом, любовью и даже страхом. Но Ноэль оказалась первой, в чьих глазах Джерид прочел жалость. И когда он надел очки, то увидел на ее лице еще большее сострадание. Оставалось только выяснить, сочувствует ли она ему, как человеку или как какому-то жалкому калеке.

Стараясь подальше отодвинуться от длинных ног адвоката, девушка осторожно подалась в сторону.

- Но вы гораздо старше меня, - сказала она.

- Знаю, - медленно, растягивая слова, ответил Джерид. - Я для вас лишь старая искалеченная развалина, которой перед сном непременно стоит предложить стакан теплого молока, разве нет?

Ноэль покраснела.

- Мистер Данн!

Адвокат засмеялся.

- Когда я начинаю вспоминать о тех далеких днях и о том, как тогда на меня смотрели женщины… - задумчиво сказал он, скорее, самому себе. - Возможно, я и в самом деле становлюсь странным и старым, ибо не могу вспомнить случая, когда мне требовалось бы вызвать восхищение у какого-то рыжего котенка!

Выведенная из равновесия словами Джерида, Ноэль вскочила из-за стола.

- Я вам не котенок.

Джерид намеренно подошел к девушке ближе, и теперь его высокая, широкоплечая фигура показалась Ноэль еще более устрашающей. Он, буквально, нависал над маленькой худенькой девушкой. От Джерида шел тонкий аромат хорошего одеколона и туалетного мыла, и Ноэль удивили собственные ощущения, ей это даже нравилось, хотя перед ней стоял слишком старый, по ее мнению, человек, горожанин и, к тому же, калека.

Ноэль подняла голову и посмотрела Джериду в лицо. Она никогда раньше не холодела от чужого взгляда, но взгляд этого человека делал ее совсем беспомощной. Ноэль смотрела в его пронзительные голубые глаза и, казалось, не могла оторваться. Сердце ее при этом колотилось где-то в горле, а ноги заметно дрожали.

- Вы покраснели, - заметил Джерид ничего не выражающим тоном.

Он поднял свою тонкую изящную руку и медленно убрал с лица девушки выбившуюся из прически прядь волос. Это прикосновение подействовало на Ноэль, как удар электрического тока. Когда ее касались руки Эндрю, девушке хотелось улыбаться. А от прикосновения Джерида Ноэль бросило в жар, кровь вскипела в жилах, а глаза широко раскрылись. Его прикосновение показалось ей ослепляющей вспышкой молнии.

Джерид, хорошо знавший женщин, наблюдал за столь неожиданной реакцией девушки долгим, испытующим взглядом и про себя улыбался. Значит, она решила, будто отдала свое сердце Эндрю? Ее еще явно не касалась мужская рука. Эта мысль необычайно взволновала Джерида. Губы его плотно сжались, а в глазах в какую-то минуту промелькнуло жестокое выражение.