— И все? — спрашиваю я, уже готовая потягаться силами с судьбой и с этими сраными картами.

— Мир будет искушать тебя тем, в чем ты нуждаешься, но без чего можешь обойтись сама. Это такая проверка: будешь ли ты сильной сама по себе, или с помощью мужчины. Если ты выберешь последнее, то через боль и страдания тебя будут вести к первому варианту. К самостоятельности.

Я посылаю Пифию на хрен, и хлопнув дверью ухожу. Никто, черт возьми, не хочет поддержать меня. Порадоваться за меня. И не с кем поговорить. Меня как будто отрезало от всего мира.

***

С переездом карты не соврали, и под осуждающие взгляды своих бывших подруг я собираю вещи. Одновременно на радостях и с сожалением. Знаете, с тех пор, как я посралась с Анютой, я ни разу не смеялась. С ней то все понятно, и запихав последний свитер в сумку, я поворачиваюсь к Нэнси, чтобы попрощаться с ним.

Но он отворачивается.

Утирая слезы, я спускаюсь вниз. Руслан берет мои сумки, убирает в багажник, и обнимает, целуя в лоб. Говорит, что настоящие друзья будут поддерживать в любом начинании, а не играть в молчанку. Видимо, Русланчик, ты прав, грёбаный ты козел.

Он живет в центре, на проспекте Ленина. Просторная двухкомнатная квартира с хорошим ремонтом, хорошо обставленная, но как-то по спартански голая. Здесь не было женщины очень давно. Я бы, например, повесила занавески, и поставила бы на подоконнике цветы. Может даже розы. Завела бы кошку…

Сразу же по приезду идем в магазин за продуктами, так как у Руслана шаром покати, и питается он обычно в забегаловках. В "Пятерочке" набираем всего и сразу, а еще говорю, что хочу устроиться на работу. Руслан обнимает меня, и говорит, что мое рвение зарабатывать деньги очень похвально.

— Кстати, — говорю я, — Я не умею готовить.

— Нахуя мы тогда брали картошку? — спрашивает он.

— Я не знаю.

А в квартире мы напиваемся и трахаемся. Благо на кровати это делать гораздо удобнее чем в машине. Ночью я пытаюсь отправить Анюте сообщение, но обнаруживаю, что она заблокировала меня. Обратного пути нет.

12

Я устраиваюсь на работу в "Пятерочку". За тридцать кусков в месяц, которые раньше я зарабатывала за пару дней. Здесь не надо сосать и раздвигать ноги, но надо обслуживать покупателей на кассе, раскладывать товар, и проверять сроки годности. Со мной еще работают взрослые мамаши с ожирением, которые за чаем обсуждают своих мужей. Для них я как дочь, но я не намерена обсуждать с этими стервами своего Русю. А он приходит ко мне на работу, что-то покупает, и спрашивает как дела. Вечером он встречает меня, и мы вместе идем домой ужинать, трахаться, и спать. И я не говорю ему о том, что мне не нравится быть торгашкой, и что на работе мне очень скучно.

Все больше и больше я скучаю по своим подругам, но от них ни вестей, ничего. Я звонила Давыдихе, и она сказала, что Анюта пригласила жить в номер какую-то девку с огромным ртом как у Стива Тайлера. Да, меня это задело, но зато я пытаюсь жить нормальной жизнью, быть примерной женщиной своего мужчины. И еще я думаю стать администратором магазина, чтобы получать более приличные деньги. Мне уже стыдно просить у Руслана деньги на косметику и вещи, и однажды он сказал, что я красивая и без косметики.

Когда я пришла на работу без косметики, "девачьки" с кассы поинтересовались, не заболела ли я часом.

Поэтому зарабатывать на свои хотелки приходится самой. Я уже научилась обсчитывать покупателей, и забирать себе в карман по триста рублей в день. А раньше я могла в эти деньги только сморкнуться.

Но ведь с милым и рай в шалаше, да, моя крошка Бэмби?

У нас чарующий секс во всевозможных позах, и его член для меня как нечто святое, но я замечаю, что после ебли мне становится больно внутри, будто меня имел не один человек, а десять.

Но ведь ты душу дьяволу хотела продать из-за него. Разве не так, крошка Бэмби?

Он говорит, что я красивая, дерзкая в постели, но этот цвет волос… Этот цвет волос больше похож на паутину, и потому он настаивает на том, чтобы я покрасилась в черный. То есть — из идеального блонда, с которым я спокойно жила всю свою жизнь, он хочет, чтобы я сделала черный. Черный, после которого волосы осветлятся до рыжего, после чего их можно состричь без жалости под корень.

Стать для него идеальной… Крошка Бэмби, ты блять ебнулась!

И вот наш первый скандал. Из-за сраных волос, которые я специально отращивала по пояс, и которые осветляла с осторожностью хирурга. Я отказываюсь, а Руслан посылает меня в жопу, надевает ботинки, и куда-то уезжает. Это настолько абсурдно, что я начинаю смеяться. Ну не плакать же мне? Звоню ему, и говорю, что покрашу волосы, раз он так хочет. Итог: я хочу убить себя каждый раз, когда смотрюсь в зеркало. Мне не идут черные волосы.

И тут до меня начинает доходить…

***

До середины мая я еще терпела, но сейчас понимаю, что я в говне. Я кроме работы и его квартиры больше ничего не вижу, а на выходных занимаюсь уборкой и минетом. У меня нет свободного времени, и по душам я могу поговорить только с Русланом. Несколько раз я вслух задавалась вопросом как там мои подруги, на что он ответил, что я должна забыть своих проституток.

А что делает он? Он катается по городу, пьет, выëбывает из меня всю душу по ночам, и называет своей "малышкой". А я каждую ночь вижу во сне придорожный комплекс и плачу.

***

Первая пощечина пришлась на мои недовольства по поводу того, что он каждый вечер напивается. Знаете ли, это не больно. Просто шок от того, что тебя ударил человек, который говорил, что и пальцем не тронет, перекрывает все болевые ощущения. Я не стала ничего говорить, и просто начала собирать вещи. А он стал извиняться. Сказал, что не хотел меня бить, что это все алкоголь. Я схавала это, и простила. Но я помнила то, о чем говорил Нэнси.

Второй раз он ударил меня за то, что я не приготовила ужин. Опять я собираю вещи, опять он извиняется, и покупает мне кольцо. И я опять все сглатываю, а ночью мысленно стою на трассе. И за кассой