Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- И бритвой Дашку резала тоже она?!
- Так точно! За своего супруга сражалась, не хотела, чтобы он к девчонке ушел.
- И повторила ту историю годичной давности, когда Баранов бросил Эльзу из-за ее некрасивого шрама! - сообразила я. - Изуродовала Дашку, чтобы отвратить от нее своего гулящего Ягуара Ивановича!
- Угу. Хладнокровная дамочка! Вечером того же дня как ни в чем не бывало пошла под ручку с муженьком на фуршет…
- Стой, погоди, Сереж! А парня-то, значит, никакого и не было! А как же угрозы мужским голосом, которые Даша слышала, они ей померещились?
- О! Это тоже мадам Баранова изобретательность проявила… Нет, не буду рассказывать. Это надо видеть и слышать! Ты дома сейчас?
- Да, а что?
- Жди посылочку.
- Какую посылочку?
Вместо ответа - гудки.
Я позвонила Ирке, пересказала ей разговор с Лазарчуком, и подруга, бросив на плите недоваренный борщ, примчалась ко мне. Пока она ехала, я нашла в соцсети аккаунт жены Баранова и убедилась, что посты она пишет с ошибками и неизменно ставит вопросительный знак после восклицательного.
Ирка, должно быть, опять нарвалась на штрафы, зато успела опередить курьера с «посылочкой» от Лазарчука.
- Это что? - Я приняла от плечистого и крепкого парня высокую круглую коробку и плоский квадратный конверт. - Расписаться где-то нужно?
- Никак нет. - Парень, явно служивый, сразу ретировался.
Я отнесла все на кухонный стол и открыла большую коробку. В ней был торт. Проигнорировав его, Ирка подбородком указала на конверт:
- А там что?
В конверте обнаружилась флешка. Я притащила ноутбук и воткнула в него присланный носитель.
На экране замелькали кадры голливудского фильма «Быстрый и мертвый» - с молодым еще Леонардо Ди Каприо, Шэрон Стоун, Джином Хэкменом и Расселом Кроу. Мы терпеливо дождались знакомых фраз:
- Сейчас ты умрешь, девочка.
- Ты покойница.
- Тебе страшно? Ты дрожишь как осиновый лист.
- Вот было, было у меня ощущение, что я все это уже слышала! - Ирка, большая любительница телевидения и кино, стукнула кулаком по столу.
Оставленный на нем открытый конверт спланировал на пол и в полете выронил небольшую бумажку с перфорацией, явно вырванную из блокнота. Ирка проворно нагнулась, подняла ее и прочла с листа:
- «Спасибо за помощь, коллеги!» Почерк Лазарчука. - Она неуверенно улыбнулась. - Хм…
Это как понимать?
- Элементарно, Ватсон: как признание. - Я повернулась и выдвинула ящик кухонного стола, чтобы достать из него нож и лопаточку для торта.
Бог с ними, с лишними калориями.
До лета еще успеем похудеть - весна едва началась!
Татьяна Устинова
Мой муж не похож на Тома Круза, но…
Я была на пресс-конференции и отвечала на, честно сказать, туповатый журналистский вопрос: «Кто прототипы героев ваших романов? Где вы берете мудрых, в общем, настоящих мужчин?» Не успела я дать философский ответ: «В жизни!» - как мне позвонила мама моего старого приятеля.
С приятелем мы… приятельствуем не так чтоб очень тесно, не так чтоб очень душевно, но, в общем, довольно давно.
Его мама звонила мне в последний раз примерно лет пять назад, и с тех пор я ничего о ней не слышала.
После пресс-конференции я ей перезвонила.
«Он решил уйти с работы, - сказала мне его мама отчаянным голосом. - За последние три года он уже во второй раз меняет работу, никак не может найти себя, бедный мальчик. Ты имеешь на него влияние, - продолжала мама голосом придушенным. - Если он опять потеряет работу, мы останемся совсем без средств, а нам с отцом нужны дорогие лекарства и ежегодные обследования. Ты сама знаешь, какая нынче пенсия».
Ну да, я знаю. Мои родители, кажется, тоже ее получают, эту самую пенсию, и это никакая не пенсия, а плевок в лицо тем, кто всю жизнь много и тяжело работал.
В общем, я ему позвонила. «Родители перепуганы и в отчаянии, - сказала я, им нужны лекарства и некая стабильность, они это давно заслужили, а мы с тобой молодые и сильные лоси, мы-то в любом случае заработаем, и не важно, нашли мы себя или еще только в процессе поиска».
Он выслушал меня совершенно равнодушно, а потом объяснил, что в этой жизни каждый за себя. Ну, в том смысле, что никто никому ничего не должен. Никаких лекарств и обследований! Что такое, ей-богу!… Бывшая жена пристает, родители пристают! И всем денег подавай! А он не печатный станок. Он ищет себя.
Он говорил долго, постепенно распаляясь, я слушала, настроение стремительно портилось, и я ругала себя, что ввязалась не в свое дело, но…
Я-то знаю, как живется, когда денег нет вообще. Когда в магазине нужно долго и мучительно выбирать, что купить - пакет сушек или полкило колбасы. Когда не на что починить туфли. Когда нужно выкраивать на лекарства.
Я едва дождалась с работы Женю.
Он мыл руки, а я стояла над ним и спрашивала, что нам делать. Чужие родители совсем пропадут, покуда их сын ищет себя.
Как что делать, удивился мой муж, конечно, помогать!… Да, но придется помогать постоянно, пожалуй, всю оставшуюся жизнь. Ибо сын, даже если и найдет себя, наверняка примется искать еще что-нибудь возвышенное. Великую любовь, к примеру. Или святой Грааль.
Мой муж пожал плечами. «Ну мы же справимся, - сказал он, вытирая руки. - На лекарства для двух дополнительных стариков у нас хватит, а покупать им «Роллс-Ройс» вряд ли придется».
Я точно знаю, что отличает мужчину от существа неопределенного пола, но в брюках. Великодушие, вот что.
Мой муж трудоголик, зануда и доктор наук. Его невозможно оторвать от телевизора во время Кубка УЕФА, его невозможно затащить на светский раут. Он разбрасывает вещи, теряет ключи от машины, засыпает на модной премьере, и во время покупки пиджаков мы непременно разводимся. Да, еще он решительно не похож на Тома Круза, смеется над словом «биеннале» и забывает в машине свои очки, а потом сверху садится сам.
Кстати, тот, который ищет себя, всегда выглядит прекрасно, истово чистит ботинки, читает художественную прозу, красиво курит и вообще орел-мужчина.
И все это не имеет никакого значения.
А великодушие имеет.
Мы слишком многого хотим, понимаете? За досадными мелочами мы не видим мужиков и вбили себе в голову, что их на самом деле не существует, перевелись! Да нет же!
