– Ну что, товарищи, переходим к рассмотрению следующего вопроса…

Дело в НКВД на Потопяка Ивана Федоровича было закрыто. С легкой душой Дмитрий Дуюнов сдал папку и досье в архив.

Строгий выговор с Потопяка сняли только в марте 1939 года.

А до этого ему еще в 1937 г. пришлось участвовать в деле, которое было совсем уж не по душе. Его назначили председателем тройки по переселению корейцев из Черниговского района. Членами тройки стали первый секретарь Черниговского райкома партии Ларин и член бюро райкома Марти.

Потопяк лично объезжал села Черниговского района, составлял «поименные и похозяйственные списки корейских семей с указанием движимого и недвижимого имущества».

Практически это была первая в СССР депортация по этническому признаку, и проводилась она на основании совместного постановления Совнаркома и ЦК ВКП(б). Мотивировалась депортация корейцев тем, что летом 1937 года японские войска вторглись в Китай, а Корея в то время была частью Японской империи.

И хотя советские корейцы в целом в пособничестве врагу не обвинялись ни до, ни после постановления об их выселении, в центральной печати стали появляться публикации о подрывной деятельности корейцев.

В секретных протоколах того времени сохранились до нашего времени некоторые материалы о работе Черниговской «тройки» по переселению корейцев:

Протокол № 1

Заседания тройки по переселению корейцев

Присутствуют: Ларин, Потопяк, Марти

Слушали: О председателе тройки.

Постановили: Председателем тройки утвердить тов. Потопяка.

Слушали: Об уточнении учета наличия корейского населения в районе.

Постановили:

Командировать во все населенные пункты из райпартактива с заданием в суточный срок составить поименные и похозяйственные списки с указанием движимого и недвижимого имущества.

Концентрацию и подведение итогов по району поручить члену тройки тов. Марти.

Инструктаж посылаемых уполномоченных поручить тов. Потопяку и Марти.

Подписи: Председатель тройки Потопяк

Члены: Ларин

Марти

Протокол № 2

Заседания тройки по переселению корейцев

Присутствуют: Ларин, Потопяк, Марти

Слушали: О технических работниках для отработки материалов.

О выделении уполномоченных тройки для проведения массово-разъяснительной и практической работы по переселению.

Об учете, оценке и выплате денег за оставленное имущество…

Протокол № 3

Об утверждении плана работы тройки.

Об утверждении очередной разбивки по эшелонам.

Постановили: Утвердить следующую разбивку по эшелонам:

1 эшелон Черниговка

Алтыновка

Синхиндон

Горный Хутор

К-з Авангард

С количеством 256 хозяйств, населения 1141 чел. Требуется 51 вагон.

2 эшелон Энгельс

Лунза

Годенхоу

Шелко-станция

Военколхоз ТОФ

Дмитриевка (рабочая слобода)

Меркушевка

Меркушевка (рабочая слобода)»

…Незаметно подрастали дети. Василий – косая сажень в плечах, кудреватый чуб, васильковые, как у отца глаза, правильные черты лица – предмет воздыханий всех сельских девчат.

А вот присох он к Оксане – первой красавице в Черниговке, а на других девчат даже и не смотрел.

Василий твердо решил стать военным, а потому спорт – первое дело. Был он первым физкультурником не только на селе, но и в районе. На застиранной футболке теснились значки, подвешенные к красной звездочке на цепочке «Ворошиловский стрелок», «Готов к труду и обороне»…

В отличие от Василия Иван был тихим, скромным подростком, может быть, поэтому и дружил с сестрой-погодкой и аккуратисткой Октябриной. А та не могла жить в мире с другой сестрой – Леной, которую все в семье называли Лелей. Активная участница художественной самодеятельности, она и внешностью отличалась от всех Потопяков. У тех были синие, прозрачные глаза, а у этой черные с поволокой, да еще родинка на губе и легкая картавость.

Иван Федорович, да и Ксения только руками разводили, когда знакомые ехидничали:

– И в кого это ваша Леля удалась? А?

Самая старшая дочь Александра – уже отрезанный ломоть. После окончания сельскохозяйственной академии она работала агрономом в Черниговке, там же вступила в партию и собиралась выйти замуж за того самого лейтенанта Дуюнова, который вел дело Потопяка.

Ну а самый малый Володька – оторва из оторв. Там не только глаз да глаз нужен был, там бы и ремня не помешало.

В семье Потопяков детей ни за какие провинности не наказывали. Иногда только Ксения охаживала нарушителя спокойствия свернутым вдвое полотенцем. Не больно, не обидно. Во время разбирательства партийными органами и НКВД «пособника врага народа» Потопяка Ксения строго-настрого наказала детям ни слова, ни полслова не рассказывать о том, о чем говорят дома.

– Притворяйтесь, что не расслышали, – наставляла она детей, – если будут расспрашивать. А сами, тем более, не заводите разговоров. – А ведь батьку не только посадить могут, а то еще, что похуже, – всплакнула она.

И оторопела от ужаса, услышав от родного сына Василия жестокий приговор:

– Собаке – собачья смерть, – сквозь зубы выдавил Василий.

С того самого времени словно кошка пробежала между отцом и сыном. Василий перестал разговаривать с отцом на интересующие его темы, демонстративно уходил из дома, когда Иван Федорович возвращался с работы. Василий был сыном своего времени и твердо верил, что партия и органы не могут ошибаться…

А ведь правду говорят, что беда не приходит одна. Не прошло и года после партийного разбирательства, как Иван Федорович закрутил любовь с работницей финорганов из Ворошилова (как теперь называется Уссурийск). Во Франции устоял, а тут – на.

Потопяк стал часто ездить в командировки в город, нередко не ночевал дома, и отводил глаза в сторону, когда Ксения с молчаливым укором смотрела на него, словно безмолвно спрашивала:

– Что с тобой, Иван? Куда теперь-то вляпался?

Однажды вечером, когда вся семья была в сборе, Иван Федорович решительно вышел на середину горницы и заявил:

– В общем, так, Ксения Ивановна и дорогие дети! Я решил завести новую семью. А вас мы, – запнулся он, не решаясь назвать имя той, второй, – решили поделить. Троих младших – нам, а других тебе, Ксения Ивановна, – закончил он свою трудную речь. Ксенией Ивановной он называл свою жену только в ответственных случаях.