Однако он всего лишь фыркнул и коротко бросил жене:

— Черта с два. Не дождетесь!

— Рада слышать это, — весело прощебетала Джорджина и так же беспечно пояснила окружающим: — Когда он сознает, что виноват, с ним просто невозможно жить.

— Черт возьми, Джордж, ни в чем я не виноват!

И слова, и тон показались Габриеле достаточно правдивыми, и все же Джорджина не удержалась от колкости:

— Ну да, разумеется, это сразу видно. Придется положиться на твои слова, хотя, клянусь, нам с тобой лучше знать, верно?

— Джордж!..

Явное предупреждение и столько угрозы всего лишь в одном слове… Но женщина как ни в чем не бывало спокойно объявила спутникам Габриелы:

— Джентльмены, вы можете успокоиться. Сегодня мой муж никого не собирается лишать жизни.

— В отличие от тебя, дорогая. Кто знает, что ты сделаешь, когда поймешь, что, согласившись выполнить просьбу, мы будем вынуждены отменить путешествие.

Джорджина нахмурилась.

— О Господи, об этом я и не подумала.

— Я так и понял, — кивнул Мэлори.

— Ах вот почему ты так раздражен! Вообразил, что я расстроюсь?

Мэлори и не подумал отнекиваться. Наоборот, осторожно спросил:

— А ты не расстроишься?

— Нисколько. А вот Джек — наверняка. Ты же знаешь, как нетерпеливы дети. Но мы вполне сможем отправиться в Бриджпорт на следующий год. Тоже не опоздаем.

В Габриела ахнула, сообразив, что своим вторжением нарушает планы хозяев, и поспешила вмешаться:

— Прошу вас, не нужно ничего менять из-за меня! Отец, разумеется, просто не принял в расчет, что у вас могут быть свои дела. Он решил послать меня сюда под влиянием момента. Мы можем снять дом, подождать, пока он не приедет, и уж тогда что-нибудь придумаем.

— И когда же он приедет? — осведомилась Джорджина. Но Габриела не успела и рта раскрыть.

— Ничего не выйдет, — вставил Охр. — Он ушел в плавание, так что долго еще не появится в Англии.

— Нет, так не пойдет! — категорично заявила Джорджина.

— Вы остаетесь! — твердо постановил Мэлори.

И это положило конец спору. Однако Мэлори еще не все сказал. Голосом и тоном, не допускавшими возражения, он обратился к спутникам девушки:

— Я имел в виду только мисс Брукс. Вас я видеть не желаю. Вы исполнили свой долг, и теперь она на моем попечении. Дверь вон там.

Нужно сказать, что Охр и Ричард и сами не остались бы в этой части города, так что Габриела наскоро обняла их на прощание. Ей было не по себе оттого, что Джеймс Мэлори только что не вышвырнул их из дома, но, наверное, этого не произошло бы, сумей Ричард вовремя придержать язык. Его неосторожная реплика, пробудившая ревность в Мэлори, стала причиной их поспешного ухода.

Оставшись наедине с хозяином дома, она еще больше занервничала. Но от слов Джорджины ей сразу стало легче.

— Может, переберемся в столовую? Если вы еще не ели, там кое-что найдется. Мы не созываем никого к завтраку, так что все обитатели этого дома спускаются вниз, когда им вздумается. В любом случае давайте выпьем по чашке чаю и познакомимся поближе.

Габриела последовала за леди, и, к сожалению, к ним присоединился и Джеймс Мэлори. Да в его присутствии она ни на секунду не сможет расслабиться! Он слишком устрашающий, и, кроме того, она настолько смущена несвоевременным вмешательством в их жизнь, что едва сумела пробормотать извинения.

— Мне ужасно жаль, что мое присутствие разрушило ваши планы, — повторила она.

— Ни слова, дорогая, — отозвался Мэлори уже гораздо дружелюбнее. — Рискуя заработать неодобрительный взгляд Джордж, не могу не признаться, что ваше появление было более чем своевременным.

— Вам не хотелось отправляться в путешествие? Джеймс не ответил.

— Он все еще боится моих неодобрительных взглядов, — смеясь, пояснила Джорджина. — Видите ли, в настоящее время он из кожи вон лезет, чтобы угодить мне, так что путешествие, которое я хотела предпринять, было подготовлено, можно сказать, молниеносно, тем более что корабль моего брата Дрю стоит на якоре в лондонской гавани. Но к сожалению, муж не слишком ладит с моими братьями…

— И ни к чему подсахаривать пилюлю, Джордж, — перебил Мэлори. — Я презираю ее братьев, а они презирают меня. Так что, к нашей общей радости, эти чувства взаимны.

Габриела удивленно приоткрыла рот, но Джорджина закатила глаза к небу.

— Он все слишком упрощает, но на самом деле они честно пытаются ладить.

— Она хочет сказать, что больше мы не пытаемся убить друг друга, — добавил Джеймс. И хотя казался при этом совершенно серьезным, Габриела просто не верила собственным ушам. И от сознания, что он шутит, ей сразу стало легче.

— В любом случае, — продолжала Джорджина, — Джеймс не так уж и рвался плыть на корабле моего брата, поэтому он в восторге от того, что наше путешествие откладывается.

— Видите ли, у меня есть горничная, и если вы позволите ей жить в доме… — пробормотала Габриела.

— Разумеется, — кивнула Джорджина. — Если бы вы не привезли ее с собой, все равно пришлось бы кого-то нанять.

— Спасибо. Я воспользуюсь вашим гостеприимством всего на несколько недель, пока не приедет отец и не найдет нам другое жилье. Я крайне благодарна, что вы согласились представить меня обществу. Кстати, вы не обидитесь, если я спрошу, каким образом вы познакомились с моим отцом? — спросила она Джеймса.

— Он вам не сказал? — осведомился тот.

— Нет, его решение послать меня сюда было слишком внезапным. И я была очень расстроена, когда он отказался плыть со мной, потому что у него остались незаконченные дела. Я хотела дождаться его, но сезон уже начался, и он потребовал, чтобы я как можно скорее добралась до Англии. Поэтому я просто не успела его расспросить.

— Я тоже сгораю от любопытства, — призналась Джорджина, глядя на мужа. — Чем ты обязан ее отцу? В письме ничего не говорится.

— Во сколько ты оценишь жизнь? Брукс спас мою. И я даже не просил его об этом.

— Когда это было? — допытывалась жена.

— Задолго до того, как я тебя встретил. Затеял драку не в том месте, не в то время, и человек двадцать пьяных матросов пытались меня прикончить.

— Всего двадцать? — фыркнула жена. — И ты считаешь, что твоя жизнь была в опасности? Ты?!

— Приятно знать, что жена так в тебе уверена, — хмыкнул Джеймс. — Но к тому времени они уже пустили в меня пулю, ударили ножом и объявили мертвым.

— А ты действительно был почти мертв? — встревожилась она.

— Нет, но один из матросов успел к тому же раскроить мне голову, так что я валялся на полу, ничего не чувствуя и не соображая. А они были слишком пьяны, чтобы заметить, что я еще дышу.