Я осторожно поднял левую руку. При том, что чувствительность к обычным раздражителям у сожженной кожи пока не восстановилась, проблем с улавливанием даже слабых потоков магической энергии я не испытываю. Как мог, я растопырил пальцы, зажмурился и прислушался к ощущениям.

— Оберег, — тихо произнес я.

— Как у твоей квартиры? — спросила она.

— Ну, не такой сильный, — ответил я, осторожно проводя рукой слева направо. — И примитивнее. Мой можно сравнить с кирпичной стеной и режущей проволокой. Этот больше похож на алюминиевый сайдинг и стальную сетку. Но энергии в него закачано от души. Огненной, похоже, — я нахмурился и огляделся по сторонам. — Ха. Убить, пожалуй что, не убило бы, но вломило бы крепко.

— А огонь привел бы в действие пожарную сигнализацию, — добавила Мёрфи. — Заставил бы людей покинуть дом. Вызвать полицию.

— Ага, — подтвердил я. — А еще выдать с потрохами твоего условного подозреваемого, какой бы природы он ни был — сверхъестественной или нет. Эта штука не рассчитана на убийство, — я отступил на шаг и кивнул Мёрфи. — Подойди и постучи.

Она посмотрела на меня, не веря своим глазам.

— Ты шутишь, да?

— Если этот оберег сделан тяп-ляп, он может среагировать на мою ауру и сработать.

— А просто нейтрализовать его ты не можешь?

— Кто бы его ни сделал, он не пожалел ни времени, ни сил для того, чтобы обезопасить это жилище, — сказал я. — Было бы невежливо просто взять и сломать его.

Мёрфи склонила голову набок, и тут до нее дошло.

— И ты напугаешь их, если пройдешь сквозь барьер так, будто его нет?

— Угу, — негромко подтвердил я. — Они напуганы, Мёрф. Мне необходимо держать себя как можно мягче, иначе мне не добиться от них ни малейшей помощи.

Мёрфи кивнула и постучала в дверь.

Дверная ручка повернулась, не успела она коснуться двери пальцами в третий раз.

За дверью обнаружилась миниатюрная, пухлая женщина. Ростом она уступала даже Мёрфи, на вид лет сорока, светловолосая, с румяными ангельскими щечками, похоже, привыкшими к улыбке. Одета она была в платье бледно-лилового цвета, а в руках держала маленькую собачку — кажется, йоркширского терьера. При виде Мёрфи она расплылась в улыбке.

— Добрый день, сержант Мёрфи. Я вас сразу узнала.

— Добрый день, — с легким опозданием — всего на секунду, не больше — произнесла Мёрфи. — Моя фамилия Мёрфи, я работаю в отделе расследований… черт.

Мёрфи зажмурилась и замолчала.

— Ой, — произнесла женщина. — Простите, пожалуйста… я мола бы и подумать, прежде чем говорить, — она сделала рукой неопределенный жест. — Ну я и дура.

Я открыл было рот, чтобы представиться, но женщина опередила и меня.

— Ну конечно же, вас нельзя не узнать, мистер Дрезден, — она прижала пальцы к губам. Пальцы чуть дрожали. — Ой, опять. Простите меня. Меня зовут Эбби.

— Рад познакомиться, Эбби, — негромко произнес я и протянул руку ладонью вниз под нос ее маленькому йорку. Тот осторожно обнюхал ее и оживленно завилял хвостиком. — Привет, собака страшная.

— Тото, — представила песика Эбби. — Ну да, классика, — продолжала она прежде, чем я успел что-то сказать. — Если не испортилось, зачем тогда чинить? — она кивнула мне. — Прошу прощения, сейчас хозяйку позову, она с вами поговорит. Я просто ближе других к двери оказалась, — и дверь захлопнулась у нас перед носом.

— Ну конечно, — сказал я, обращаясь к закрытой двери.

Мёрфи повернулась ко мне.

— Дичь какая-то.

Я пожал плечами.

— Ну, хоть псу я, вроде, понравился.

— Она ведь знала, что мы собираемся сказать, Гарри — прежде, чем мы рот успевали раскрыть.

— Я заметил.

— Она что, вроде телепата?

Я мотнул головой.

— Не в том смысле, как ты себе это представляешь. Она не делает тайны из того, чем занимается, так что если бы она по-настоящему залезала в чужие головы, Совет разобрался бы с ней уже давным-давно.

— Тогда откуда она знала, что мы собирались сказать?

— Думаю, она ясновидящая, — ответил я. — В смысле, она может заглядывать в будущее. Возможно, всего на секунду-другую, и вряд ли она умеет сознательно управлять этим процессом.

Мёрфи задумчиво хмыкнула.

— Такое может пригодиться.

— В некотором отношении — да, — кивнул я. — Только ведь будущее не на камне высечено.

Мёрфи нахмурилась.

— Это как если бы я в последний момент решила представиться ей не как сержант, а как Кэррин Мёрфи?

— Угу. Получилось бы, что она ошиблась. Люди вроде нее способны ощущать… ну, скажем так, некое облако потенциальных будущих. До сих пор мы с тобой здесь не попали еще в непредсказуемую ситуацию — для этого никаких магических способностей не требуется. Обычное вежливое общение — на вид она увидела именно то, что должно было последовать. Но это не так. Ей ведь пришлось прикинуть наиболее вероятную возможность, что в нашем случае оказалось не слишком сложно.

— Это потому у нее вид такой рассеянный, — задумчиво предположила Мёрфи.

— Угу. Она одновременно отслеживала происходящее, то, что могло произойти, отсеивала то, что вряд ли могло произойти — и это все в считанные секунды, — я покачал головой. — Вот когда они способны заглянуть в будущее дальше, чем на пару секунд — это уже гораздо хуже.

Мёрфи нахмурилась.

— Почему?

— Потому, что чем дальше ты можешь заглядывать, тем больше вероятных сценариев развития событий, — объяснил я. — Представь себе шахматную партию. Начинающий шахматист рад, если способен просчитывать игру на четыре или пять ходов вперед. При попытке просчитать ее на десять ходов вперед число комбинаций, которые позволяются правилами игры, увеличивается в геометрической прогрессии. Мастера-шахматисты способны и на такое, а когда к делу подключаются компьютеры, возможности открываются и вовсе фантастические. Трудно даже себе представить, какие.

— И это еще на ограниченном, условном пространстве шахматной доски, — кивнула Мёрфи. — А уж в реальном мире…

— Игра крупнее, и ставки выше, — я покачал головой. — В общем, небезопасный талант. И побочный эффект непредсказуем. Врачи почти всегда ставят людям вроде Эбби диагнозы типа эпилепсии, болезни Альцгеймера или чего-либо вроде этого. Ставлю пять баксов на то, что медицинский браслет у нее на запястье имеет гравировку «эпилептик» — и что эта ее милая собачка обучена чуять приближение припадка и предупреждать ее.

— Браслета я не разглядела, — призналась Мёрфи. — Ставка не принимается.

Пока мы беседовали так минут пять перед запертой дверью, в квартире тоже кипела дискуссия. Сквозь дверь до нас доносились приглушенные, напряженные голоса, в конце концов разом заглушенные еще одним, громче остальных. Прошла еще секунда, и дверь открылась.