Немного пыльцы, чуть-чуть земли. Если хочешь, могу предоставить тебе полный список, но мой вывод есть в протоколе, который ты явно читала: ничто не указывает на конкретное место убийства, никаких признаков, что трупы перевозили в багажнике. Или в лодке, но это уже звучит совсем неправдоподобно. Три разные лодки с различных пристаней? Вряд ли.

– О личностях убитых тоже ничего не известно?

– Никаких совпадений: ни по зубам, ни по ДНК, ни по отпечаткам пальцев.

– Они ведь могут быть иностранцами?

– Это следователям решать, – пожал плечами Робин. – Наверное, они послали запросы, по крайней мере, внутри ЕС.

– Ничто не указывает на то, что эти люди были похищены?

Робин быстро переглянулся с Ангеликой Роклунд.

– Похищены? – осторожно переспросил он.

Блум внимательно наблюдала за обоими специалистами. Между ними явно происходил какой-то незримый диалог. Молли сидела молча и ждала. Наконец, Робин пробормотал:

– Мы обсуждали такой вариант.

– Но это всего лишь домыслы, – поспешила вставить Роклунд, однако без уверенности в голосе.

Откашлявшись, Робин продолжал:

– Это бы объяснило тот факт, что тела не смогли опознать, а также происхождение толстовки «Nautica»: похищенные иностранцы. Но у этой версии абсурдные последствия.

– Типа того, что целая компания иностранцев сидела в плену в Швеции с девяностых годов, – сказала Блум. – Больше ничего об одежде в твоих отчетах не говорится.

– Нет, – задумчиво ответил Робин. – Не знаю, стоит ли тут копать дальше. Вряд ли они сидели в неволе с подросткового возраста.

– А если все-таки копнуть?

– Как будто у меня уйма времени. К тому же тогда потребуется, чтобы местная полиция запросила расширенное криминологическое исследование.

Молли Блум пристально посмотрела на Робина. Ничего не произошло. Наконец, она повернулась к Ангелике Роклунд.

– А почему вы обсуждали версию с похищением?

– На самом деле, у меня лишь косвенные намеки. Я тоже не проводила расширенной экспертизы, только обычное стандартное вскрытие. Но у всех троих я обнаружила покраснения и непонятные, еле заметные шрамы. И еще этот анализ ДНК…

– Да, по ДНК совпадений не нашлось, – согласилась Блум. – Но что именно указывает на то, что их похитили?

– Тут, к сожалению, ответ еще более размытый, – ответила Роклунд, поморщившись.

– Но у тебя же колоссальный опыт, Ангелика, – возразил Робин, глядя в телефон. – Ты такое сразу видишь. Через пять минут я убегаю.

– У них нездоровый вид, – коротко ответила Роклунд.

– Нездоровый? – воскликнула Блум.

– Разумеется, они мертвы, а значит, по определению, не здоровы, но я осматривала их вскоре после их смерти. У них такой вид, будто они давно не были на свежем воздухе.

– И теперь вы предполагаете, что это как-то связано с необъяснимыми покраснениями и шрамами?

– Возможно.

– Это касается всех троих?

– Нет, кроме пожилого мужчины, – сказала Роклунд. – Он, напротив, в прекрасной форме для своего возраста. Если не считать восьми ножевых ударов в лицо. Но как раз насчет его ДНК мы получили неоднозначный ответ.

– Как это неоднозначный?

– В английском есть более удачный термин – inconclusive[1].

– Но ведь в отчете просто написано, что совпадений не обнаружено?

– Не обнаружено. Но поскольку я заподозрила, что образец по дороге испортили или подменили, я послала новый. Тот же результат. Тогда я решила выйти за рамки бюджета и отправить образец ДНК настоящим звездам в Великобританию.

– В Великобританию? И каков ответ?

– Пока никакого, они там не сильно торопятся.

Робин поднялся, от чего, казалось, стены затряслись.

– Мы еще вернемся к этому делу, – сказал он и поспешно вышел.

Блум и Роклунд остались сидеть за столом, ощущая некую неловкость. Потом судмедэксперт встала.

– Никогда раньше не встречала частных детективов, – сказала она.

– Ну, и как ощущения, не очень травматичные? – усмехнулась Блум.

Ангелика Роклунд впервые улыбнулась.

– Нет, – ответила она. – А сейчас я снова пересмотрю все свои записи по делу. Попробуйте уговорить полицейских на местах послать запрос на расширенную экспертизу. Все три трупа по-прежнему лежат у меня в холодильнике.

С этими словами она удалилась.

12

Вторник, 30 мая

Когда Бергер выглянул в мрачный внутренний дворик полицейского управления, он впервые не ощутил ностальгии. Возможно, потому, что ломка прошла, а может быть, потому что чувствовал себя зрелым в роли консультанта по безопасности.

Созрел до того, чтобы перестать ощущать себя полицейским.

После нескольких безумных недель, связанных с делом о «Свободе», жизнь постепенно вошла в спокойное русло. Маленькое существо по имени Мирина словно накрыло его беспокойное существование теплым одеялом мирного счастья. И Молли теперь была рядом, они работали вместе, совместными усилиями разоблачили нескольких налоговых мошенников, прекрасно понимали друг друга.

Но «нас» по-прежнему не существует.

Сэм пообещал Молли, что их фирма будет держать низкий профиль, они не станут заниматься рискованными делами – все-таки их ребенку еще года не исполнилось. Все месяцы, что прошли после страшной трагедии вокруг «Свободы», он держал свое обещание. С Кипром связывалась Блум, это она настаивала на том, чтобы заняться делом Скарпарис. Возможно, она что-то задумала. А нежелание помогать Ди – лишь фасад.

Мысли Бергера прервал полицейский в форме, зашедший в свой кабинет. Он бросил косой взгляд на Бергера, непринужденно закинул фуражку на вешалку, сделал пару решительных шагов в сторону окна. И обнял Бергера.

Тот продолжал стоять неподвижно. А потом, наконец, тоже обнял полицейского.

– Ну как дела, старый сыщик? – спросил Самир, опускаясь на эргономичный, индивидуально подобранный офисный стул.

– Похоже, ты на нем много времени проводишь, – заметил Бергер, выдвигая гораздо менее эргономичную табуретку для посетителей и усаживаясь рядом с Самиром. На мониторе виднелся обгоревший и покореженный остов автомобиля.

– Да, когда я сам не в разъездах, – спокойно ответил Самир. – А так сижу, координирую наших дорогих дорожных полицейских.

– Тут у нас особый случай, – продолжил он, махнув рукой в сторону монитора.

Машина на фотографии выглядела полностью обгоревшей, к тому же она, похоже, въехала прямо в скалу. Бергер, кажется, никогда не видел таких разбитых автомобилей. А ведь во время учебы в аспирантуре он немало часов провел в отделении дорожной полиции.

Бергер подвинулся ближе к экрану. Ему удалось разглядеть регистрационный номер. ZUG 326.

– Особый случай? – переспросил Бергер.

– Сегодня утром. На полной скорости врезался в опору моста на E18 близ Вестероса. Вестйедра. Машина всмятку. Когда мы, наконец, смогли подобраться ближе, то обнаружили на переднем сидении два обгоревших скелета. Два человека, тщательно пристегнутых. Но после наших прошлых перипетий – когда это было, год назад? – подобное кажется детским лепетом.

– Что?

– Тебя здесь кто-нибудь видел?

Поняв, к чему такой вопрос, Бергер покачал головой.

– И чего ты хочешь? – спросил Самир без обиняков.

– Это тоже своего рода… особый случай, – сказал