Я мог бы поздравить себя со столь успешным началом, если бы как раз в этот момент мы не попали в тиски — совершенно некстати снизу подоспела поднятая по тревоге охрана.

— На пять этажей вниз все под завязку забито вооруженной охраной, — сообщила Милая. — Лифты не работают. На восемьдесят первом этаже — всего их в здании восемьдесят шесть — в целях безопасности они поставили заглушки в шахтах лифта, так что нам нужно будет добраться до восьмидесятого этажа (на восемьдесят первом находится мощный контрольно-пропускной пункт) и уехать. Также на восемьдесят шестом этаже располагаются служба видеонаблюдения и центральный командный пункт. Оптимальным вариантом было бы стравить спецназ с местными и, воспользовавшись возникшей неразберихой, незаметно уйти, но для этого понадобится очень сильно постараться. Мы сейчас находимся как раз между ними.

Если бы у меня на хвосте не висела группа преследования, состоящая из десяти прекрасно вооруженных и обученных профессионалов, я мог бы попытаться без шума и стрельбы, тихо и незаметно миновать пять опасных этажей и раствориться среди людского потока, заполняющего бесчисленные офисы и конторы этого громадного здания.

Но следующая буквально по пятам погоня уже самим своим существованием начисто отметала подобную возможность.

Правда, у меня было одно небольшое преимущество перед преследователями. Я мог устроить засаду за любой дверью и в любой комнате, а мог и просто бежать к выходу сломя голову. Они не могли предугадать мои действия, поэтому должны были быть предельно осторожными, тратя определенное время на проверку каждого помещения. Инцидент в самом начале, когда я устроил засаду на крыше, выведя из строя четверых, только усилил их уверенность, что я способен на многое...

Если по следу преступника мчится стая гончих численностью в пятнадцать голов, а он не только не использует всю возможную фору во времени, чтобы как можно дальше уйти, но еще и устраивает засады, чтобы подпустить вырвавшихся вперед поближе и нанести удар, когда его никто не ждет, значит, это не простой беглец. Это, может быть, даже в некотором роде охотник, и тогда уже начинают стираться грани между преследователями и преследуемым, охотниками и дичью. Остается в силе только суровый закон эволюции: прав даже не сильнейший, а тот, кто в конце концов выжил.

— Двое охранников с разных сторон держат под прицелом дверь единственного выхода с крыши на этаж, — предупредила Милая. — Я вывела из строя всю их систему видеонаблюдения, но они успели зафиксировать твое приземление, а также первое убийство, и моментально объявили тревогу. Другой возможности проникнуть на этаж нет, поэтому, с их точки зрения, никуда ты не денешься... Вооружены автоматами МР-5, с глушителями. И они все еще не представляют масштабов катастрофы, обрушившейся на это здание, поэтому собираются прикончить вас с девчонкой тихо, без лишнего шума. Далее. Про спецназ местная служба безопасности пока ничего не знает, иначе вела бы себя совершенно по-другому.

Вся эта информация была передана непосредственно мне в мозг (очень болезненно) за неполную секунду. Я даже не успел пожалеть, что у меня нет световой гранаты, с помощью которой можно было бы решить все проблемы, как Милая уже продолжала все в том же сумасшедшем темпе:

— Встань сбоку от двери... Да, вот здесь. Теперь поднимай ствол автомата (я на всякий случай прихватил оружие убитого на крыше охранника) и по моей команде открывай огонь... Сейчас...

Пули прошили дверь и голодной стаей беспощадных пираний впились в лицо человека, выбравшего, как ему казалось, идеальную позицию для засады...

Он умер раньше, чем успел осознать свою ошибку.

В магазине оставалось около двадцати патронов, и я выпустил их все, чтобы быть уверенным, что хотя бы несколько из них достигнут цели, не отклонившись в сторону после того, как пробьют дверь.

Таким образом, с одним охранником было покончено, но его напарник сразу же вплотную прижался к стене, так что повторить трюк со стрельбой через дверь не представлялось возможным...

Пока я разбирался с этой проклятой засадой, промежуток времени, отделявший нас от авангарда спецназа, сократился до неполных тридцати секунд.

Прошло всего семнадцать часов с начала «красной тревоги», а Зет уже мог поздравить себя с тем, что не только обнаружил пришельца (он был твердо уверен, что предчувствие его не подвело и это действительно тот, кого он ищет), но и на основе полученной информации имеет полное представление о его перемещениях, начиная с утра и заканчивая этой минутой.

Чужой — аналитик для простоты называл его про себя так — один или вдвоем с напарницей — роль девушки была пока неясна, она могла оказаться и простым обывателем, — они находились в баре «Эмилия» в тот самый момент, когда туда ворвался один из членов банды «Гончие ада» и устроил кровавую бойню.

Прошло двадцать семь минут, после чего в результате погони и перестрелки на пятьдесят четвертом хайвее остались лежать четыре трупа.

Приехавшая на место происшествия местная полиция, вместо того чтобы арестовать Чужого, позволила ему захватить заложника и скрыться на полицейском вертолете, за которым, в свою очередь, проследовал армейский «Black Hawk» с близлежащей военной базы с группой спецназа на борту.

Полчаса назад их угораздило приземлиться на крышу небоскреба, в котором сегодня гуляют на помолвке бонзы преступного мира.

С тех пор связь с группой потеряна, и на запросы не отвечают ни они, ни экипаж вертолета.

Генерал Коррел получил приказ блокировать своими войсками два квартала вокруг небоскреба и три минуты назад отдал приказ о начале боевой операции.

Также на крышу здания и в его окрестности были высланы еще шесть вертолетов со спецкомандами, имеющими в арсенале только резиновые пули, — стрелять на поражение было категорически запрещено. Зет распорядился взять туда же полицейского, захваченного Чужим в заложники. Разумеется, освобожденный заложник не запомнил всех подробностей, но не исключалось, что он сможет опознать того, кого они ищут.

Еще одним побочным результатом бешеной гонки за Чужим стало то, что банда «Гончие ада» прекратила свое существование...

Вообще-то Зет не верил в то, что эти недалекие наркоманы владеют какой-нибудь ценной информацией и не в силу чистой случайности утопили в крови бар «Эмилия» именно тогда, когда в нем находился Чужой. Однако при подобных ставках рисковать было никак нельзя, поэтому лучшие силы полиции вкупе с армейскими подразделениями были брошены на задержание всех числящихся в картотеке членов банды.

К настоящему времени из списка в семьдесят шесть человек шестьдесят два были арестованы и направлены в застенки 24-го особого сверхсекретного отдела, имеющего кроме цифрового индекса кодовое обозначение «Ворон». Хотя больше подошло бы определение «Стервятник» или «Мясник». Попасть в лапы сотрудников этого отдела означало сгинуть навсегда.

Там в стерильных, покрытых кафельной облицовкой комнатах с безжизненным освещением ламп дневного света из клиентов выбивалась правда всеми дозволенными и недозволенными методами. После чего для них не оставалось иной дороги, как в печь крематория...