что тебе смотреть на меня тошно, — пожала плечами она.

— Ты была пьяна, — напомнил он. — Всю ночь пила и пьяной под руку с Юрием престала передо мной и моей семьей! Где ты шаталась?! — повысил тон Гелиан. — Где разодрала себе щеку и ногу поранила?!

— Я не шаталась! — закричала Терра и стукнула кулаком по кровати. — И не смей со мной в таком тоне говорить! Перед тобой не блудная девка!

— Тогда и веди себя достойно! Как подобает!

Прав он был… Не гоже девице добропорядочной напиваться и ночью одной по поселку бродить…

— Я у Прокофьи ночевала, — сбавив тон, объяснила Терра. — Если бы жива она осталась — подтвердила бы слова мои.

Она отвернулась и прижала ладонь к губам. Повисло молчание. Гелиан медленно приблизился и присел перед ней на корточки. Приподняв подол рубашки, он стал разглядывать ее огромный синяк:

— Ты упала?

— Да. Споткнулась обо что-то и рухнула.

— Так и голову могла разбить, — Гелиан опустил рубашку и оставил ногу Терры в покое.

— Могла, но не разбила…

— Но щеке досталось.

— Заживет.

Гелиан опустил голову и исподлобья взглянул на Терру:

— Антон кожу тебе опалил. За это он уже наказан.

— И что ты с ним сделал? — нахмурилась она.

— Ему было больно. Но все заживет.

Дня три назад Терра улыбнулась бы его словам. Сейчас же улыбаться ей совсем не хотелось. Плакать — возможно, но слез не было.

— Могу я взглянуть на твои ожоги? — спросил Гелиан.

— Нет, — отрезала Терра, а он не стал настаивать.

Она слишком устала. Ей не хотелось ни его прикосновений, ни его взглядов. Она хотела лечь на кровать, спрятаться под одеялом и больше никогда оттуда не вылезать. Терра хотела увидеть своего отца живым, хотела поговорить с мамой, посмеяться с Лисой над Шанталь, спросить у Прокофьи, какую пасту приложить к ранам…

— Почему ты не плачешь? — спросил Гелиан. — Зачем сдерживаешься?

Терра поджала губы:

— Слез не осталось.

— Это глупо, ты же понимаешь? — не скрывая раздражения, буркнул он. — Нельзя все держать в себе. От этого можно сойти с ума.

— Ни слезы, ни бормотуха не смогут ничего изменить.

Холодный взгляд Гелиана заскользил по ее телу и замер. Терра опустила голову и увидела, что сквозь тонкую ткань рубашки просвечивает ее грудь. Именно на нее Гелиан и смотрел. Терре стало противно. Еще вчера он пялился на грудь Шанталь, а теперь вот разглядывает ее грудь как товар на прилавке торгашей.

Гелиан, будто услышав ее мысли, поднял глаза. Их взгляды пересеклись. Холодный серый и презирающий фиалковый…

— Завтра же пришлю к тебе врача, — не моргая, произнес Гелиан. — Пусть осмотрит тебя.

— Не нужен мне твой врач, — отчеканила Терра. — Я сама себе врач!

— Я не сомневаюсь в твоих знаниях и опыте, но мой врач может знать то, чего не знаешь ты.

— Так значит, — прошипела она.

— Именно так.

Он продолжал смотреть ей в глаза, не мигая. Как будто бросал вызов и проиграть непременно должна была она. Терра прищурилась, но не моргнула.

— Не я их убил, — вдруг произнес он.

Терра молчала. Она сжала зубы с такой силой, что челюсть свело судорогой.

— Так и будешь играть в игру «кто кого переглядит» или, может, моргнешь, наконец? — спросил он.

Терра ухватилась за вырез рубашки и потянула его вниз, обнажая грудь.

— Так лучше видно, ты не находишь? — прошипела она.

Гелиан продолжал смотреть ей в глаза.

— Решила предложить себя?

— Лучше самой предложить, чем ждать, когда ты захочешь.

Гелиан надменно улыбнулся и опустил глаза. На его челюсти заиграли желваки.

— Будь я скотиной, не стал бы отказываться. Но потерять самоуважение гораздо легче, чем проверить его на прочность, не так ли, Терра? — взгляд вернулся к ее глазам.

Холодный, расчетливый, надменный взгляд, покрывающий ее тело тонкой коркой льда.

— Тебе виднее, — ответила она и спрятала грудь.

Гелиан встал. Несколько секунд он смотрел на нее с высоты своего роста, а затем отвернулся и направился к двери.

Терра продолжала сидеть неподвижно, с ужасом глядя на мужчину, о котором когда-то мечтала. Больше не мечтает.

— Твой ужин скоро принесут. Поешь и спать ложись. Утром я загляну к тебе. Вместе позавтракаем.

— Спокойной ночи, — произнесла Терра и улыбнулась, показав оскал.

— И тебе, — ответил Гелиан и оставил ее одну.

***

Он несколько минут стоял у двери в ее комнату, приходя в себя. Любая оплошность может обернуться для него грудой проблем. Видит Бог, если бы у него был другой выход — он бы выбрал его. Но, увы. Юрий… В данный момент он ненавидел этого сукиного сына, хотя, по большому счету, ему должно было быть все равно.

Гелиан закрыл глаза, складывая руки на груди. Он знал, на что подписался. Путей к отходу у него нет. Сейчас она смотрит на него с презрением и ненависти в ней нет только потому, что он спас ей жизнь. Пять лет коту под хвост. Он сделал ставку, но облажался. Придется все начать сначала. Он даст ей время прийти в себя. Две недели — достаточный срок. Нет, неделя. Да, недели хватит.

Гелиан открыл глаза и тяжело вздохнул. Внешне спокойный, он готов был взорваться в любую минуту и разгромить коридор собственного дома.

— Господин, с вами все в порядке? — спросила Аврора, стоящая на посту охраны чуть поодаль.

— Нет. Но это ведь ничего не изменит, не так ли? — он натянуто улыбнулся и направился прочь оттуда.

***

Кашу и воду принесли спустя двадцать минут. Девушка в узкой рубахе и штанах синего цвета вошла в комнату после стука и полученного дозволения. Терра не сводила глаз с неестественно белых волос незнакомки, пока та несла поднос с тарелкой и стаканом. Когда девушка нагнулась, чтобы поставить поднос на стол, у Терры отвисла челюсть. Штаны девицы будто прилипли к ее заду, отчего казалось, что барышня перед ней и вовсе голая.

— Госпожа, еще чего-нибудь желаете? — спросила девушка.

Терра только отрицательно покачала головой и кивнула, когда девица пожелала ей приятного аппетита и откланялась.

— Мама дорогая… Да она же без белья разгуливает…

Терра подошла к окну и одернула штору, прижимаясь лбом к стеклу, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь за окном. Увы… На улице уже было слишком темно.

Терра присела за стол и долго смотрела на тарелку с овсяной кашей. Проведя по краю тарелки пальцем, она подняла ее вверх, рассматривая дно. Очень легкая тонкая тарелка была абсолютно гладкой и белой со всех сторон. Терра взяла в руки металлическую ложку с тонкой ручкой и отведала овсяной каши, сваренной на молоке. Каша была сладкой, хотя