«Нет, везунчик распотрошил бы добычу на месте, набил бы карманы и дорожный мешок до отказа монетами и как можно быстрее постарался бы покинуть окрестности, – пришел к заключению Вебалс, осмотрев каждый дюйм под телегой и возле нее. – Сундука нет, золото по земле не рассыпано, да и выброшенных вещей не видно, а ведь он непременно избавился бы от дорожного хламья, чтобы освободить в мешках побольше места для ценного груза. Я на его месте поступил бы именно так, и не только я, любой, кто в здравом уме».

Вывод напрашивался сам собой. Нападение не было случайным, тварей подчинили своей воле и заставили атаковать именно этот отряд, тем более что вооруженные ополченцы – Не самая легкая добыча. «Глупо охотиться на дикого кабана, когда по скотному двору бродит ожиревший свин, у которого кстати, и мясо вкуснее». – Вебалс нахмурил лоб, пытаясь представить, кого бы он, будучи на месте Кергарна, «ангажировал» для этой работы.

Насколько он знал, в окрестностях водилось более тридцати видов чудовищ. Около двадцати отпали сразу, так как либо не имели рук, либо были совершенно неуправляемыми. Среди оставшихся выбрать было трудно, но, зная предпочтения своего заклятого врага, Вебалс сделал ставку на оборотней или вутеров, которых не зря боялись горожане. Большую часть времени, пребывая в человеческом обличье, и те, и другие были весьма уязвимы, а значит, более сговорчивы. Кергарн всегда путешествовал один, не брал с собой слуг из числа своих детищ, следовательно, участников грабежа стоило поискать где-то поблизости, например, в одной из местных деревень, где они могли спокойно прятаться под личиной обычных пахарей и скотоводов. Отличить их от людей было почти невозможно, даже вампиры-обладатели чуткого обоняния редко замечали подвох. Но он, Вебалс из рода Озетов, узнает тварь под любой маской; его кровожадным хитрецам было не обмануть.

Идея проверить окрестные деревни понравилась Вебалсу сразу. Она не только исключала необходимость шастать до полнейшего изнеможения по лесам да болотам, которых по дороге от Лютена до Дукабеса было великое множество, и уж всяко больше, чем пустошей да полей, но и давала возможность немного передохнуть на теплом сеновале, перекусить и разжиться хотя бы крестьянской одеждой. Судя по утру, день собирался быть немногим теплее, чем ночь. Вебалса бил озноб, и вот-вот должна была начаться горячка. Сама по себе простуда не представляла опасности для колдуна, но болезнь ослабляет организм, притупляет мозг и истощает силы. Он же должен быть в отменной форме, только в этом случае у него имелся шанс выжить и уйти от опасностей, скрывавшихся почти за каждым кустом, не говоря уже о служителях Ордена, мечтавших поднять его на копья и зачесть себе еще один рыцарский подвиг в нелегкой борьбе Добра со Злом.

Сомнительная цель полностью соответствовала несуразным способам ее достижения. Однако Вебалс уже устал убеждать тупоголовых прямолинейных «Небесных Братьев», что он не враг им, что он вне этой дурацкой игры, делящей всё и вся на черное да белое. Победить в войне с Орденом он не мог, красоваться на виселице или колу ему не хотелось, значит, оставалось только бежать, уходить от преследователей, постоянно путающихся у него под ногами и вечно мешающих успешной реализации его личных планов.

Вот он и бегал, притом как в переносном, так зачастую и в прямом смысле. В это морозное утро быстрое передвижение ногами позволило разогреть онемевшие от холода мышцы. На осмотр места схватки понадобилось не более четверти часа, но за это время колдун основательно озяб. Если бы в этот момент на дороге показались рыцари Ордена, то вряд ли промерзшая до самых костей «дичь» смогла бы оказать им достойное сопротивление, даже добежать до леса не хватило бы сил.

Через полчаса бега по пустынному тракту Вебалс достиг развилки. Дорога направо шла в Дукабес, поросшая травою и залитая дождевою водой колея слева уходила в лес, за которым наверняка находился небольшой хутор или маленькая стоянка лесников, занимавшихся не только заготовкой древесины, но время от времени и охотой, с недавних пор редким промыслом в здешних местах. Взвесив плюсы и минусы встречи с нелюдимыми покорителями леса, Вебалс все-таки решил свернуть налево, хотя и боялся, что бородатые мужики с топорами да пилами окажут ему весьма нерадушный прием, впрочем, опасения оказались напрасными. Примерно через версту дорога снова вывела бегуна на опушку, где находилась окруженная с трех сторон болотом маленькая деревушка.

Деревянные домики на дубовых сваях плотно прижимались друг к дружке стенами. Семь из дюжины строений были хозяйственными постройками, из которых потягивало специфическими ароматами сушеных лесных трав и целебного болотного мха. Жителей не было видно, только в одном из сараев копошился приземистый мужичок в овчинной шкуре, ворошащий вилами высушиваемую траву и аккуратно развешивающий на веревках пучки готовой зелени.

Болотник издали заметил приближение подозрительного чужака: голого по пояс, со странной стрижкой, да еще и с мечом на боку. Пегая борода пожилого крестьянина стала дыбом, а крепкие руки перехватили черенок вил, чтобы в случае покусительства незнакомца на святая святых, то есть его бесценные заготовки, было сподручнее нанести удар.

– Кто таков, чего надо?! – вопросил суровый мужик, как только Вебалс достиг перекошенной, тонущей на полметра в воде изгороди.

Крестьянин был не один: в маленькой хибарке, примыкавшей стеною к сараю, послышался тихий скрип половиц. Вебалс насторожился, и не потому, что кто-то наблюдал за ним через щель в двери, а потому, что в остальных домишках было мертвецки тихо.

– На большаке бандюги напали, – неподдельно стуча от холода зубами, пролепетал колдун. – Мне б обогреться, пожрать да вздремнуть.

– Не туда забрел, уходи, – проворчал неприветливый производитель сушеной травы и повернулся к гостю мокрым от сидения на сырых ступенях задом.

– Да куда ж мне, я вон до тебя едва доплелся. Не оставь в беде, мил-человек, я отблагодарю! – пустился в уговоры чернокнижник, который на самом деле и устал, и продрог. – У меня вон еще чего осталось… в сапоге запрятал.

Двухсиндорная серебряная монета описала в воздухе дугу и, пролетев более шести шагов, шлепнулась на настил точно под ноги болотника. Мужик повернулся, лениво посмотрел на упавший в грязь кругляш и махнул рукой, подавая знак: «Проходи!» Вебалс не заставил себя просить дважды: быстро перемахнул через шаткую изгородь и тут же уселся на пень возле небольшого костра, разведенного прямо у входа в сарай.

– Меч от разбойников тоже в сапоге схоронил, или он у тебя в штанах был запрятан? – поинтересовался крестьянин, не отрываясь от ворошения завядших стеблей тростника и пахучей серо-зеленой массы, смеси ила и мха.

«Он не подобрал серебра, нужно быть начеку», – отметил про себя внешне бесшабашный гость, осторожно подвинувшись и пересев на трухлявом пне так, чтобы было одновременно видно и бородатого мужика, и дверь, через которую за ним подглядывали.

– Не-а, меч отцовский, родовой, упросил оставить, – разыгрывающий из себя доверчивого простачка путник облегченно вздохнул; переворошив траву, докучливый хозяин все-таки поднял с настила монету и небрежно засунул ее за пазуху.