Затем в Союзе происходит смена правил игры: на место старой элитной прослойки приходит новая. А. Тарасов справедливо подчеркнул суть этой смены: «Самое главное, что советская номенклатура прибавила к власти еще и собственность. Это не поражение номенклатуры — это было поражение Советского Союза как не буржуазного государства. Но с точки зрения правящего слоя это не поражение. Единственный возможный конкурент — диссиденты — в этой борьбе не получил ничего. Значит, номенклатура выиграла. Значит, этими методами можно действовать и дальше, если у вас есть в руках властный ресурс» [27].

Одновременно следует признать, что это умная команда, что Соловьев, что Киселев, сами могут говорить, а не просто читать с телесуфлера. Они могут держать в напряжении массовое сознание целой страны. К тому же делают это в совершенно новых условиях — пришедшего царства интернета и постепенного ухода телевидения как источника информации.

В целом пропагандистский информационный продукт все еще находит своего потребителя. Однако такого же рода «разумные» действующие лица проваливают производство пропагандистского виртуального продукта. Это, к примеру, фильм «Крымский мост. Сделано с любовью», не собравший зрителей, и телесериал «Спящие», вызвавший критические дискуссии. Возможным объяснением является то, что пропагандистский информационный продукт пытаются строить по правилам виртуального с четкими ролями героев и врагов, а пропагандистский виртуальный продукт конструируют по правилам информационного, для передачи пропагандистских информационных месседжей. Первая операция является успешной, поскольку она «завышает» продукт, вторая — проваливается, поскольку «занижает» его.

Существенным минусом всех этих «действующих лиц», по мнению Тарасова, является то, что все они выходцы из позднего комсомола: «Самые первые эксперименты в этой области были сделаны людьми, которые относились к самому последнему призыву советского комсомола. Чему их там научили, то они и воспроизвели. Поэтому да, советские элементы явно проступают. Причем самые дурные, потому что они были в комсомоле тогда, когда он уже полностью разложился, утратил всякий смысл, остались ритуалы. Вот и у них есть только ритуалы, с которыми они и работают. По принципу: дайте нам много денег — мы вам наберем много членов. Дайте нам много денег — мы вам проведем большую красивую акцию. Много будет шариков и флажков. Смысл этих действий: когда вся эта игра начиналась, наверх, вплоть до Путина, транслировалась следующая идея: всякая оппозиция — нехорошая, она своими санкционированными или полусанкционированными акциями наносит ущерб имиджу власти. Льет воду на мельницу клеветников на нашу власть. Если мы противопоставим оппозиции такие же уличные, но проправительственные и более массовые акции, с численностью совершенно несопоставимой, можно будет смело всем говорить: у нас демократическая страна, у нас есть тоже есть недовольные, только их вышло на улицу 200 человек, а в защиту власти вышло 20 тысяч. А если между теми и другими произойдут вдруг столкновения, то власть тут не при чем: это же самодеятельные организации. Ведь где у „Наших” написано, что они созданы Кремлем?»

То есть солдаты ведут битвы, но никто не знает, чьи это солдаты. Те, которые победят, и будут признаны провластными. А руководит битвой двух армий один штаб…

Ю. Богомолов написал о передаче «Поединок», была и такая у Соловьева: «Это такая должность у человека на планете Земля — быть Соловьевым. Далее он объяснил: в чем его миссия в данной программе: „Моя задача через возможности общения разъяснить позиции каждого из вас людям”. Благородная задача. Только решает Соловьев ее крайне недобросовестным образом. Было видно, что он „играет” на стороне одного дуэлянта» [28].

Другой игры и не может быть, тогда бы исчезла нужда в такой передаче. Если есть возможность подыграть самому себе, то это обязательно произойдет. Но и над В. Соловьевым есть свой кукловод — А. Громов (о кремлевском пуле журналистов и А. Громове как организаторе всех информационных интервенций в российское массовое сознание [29–34]).

Неоднозначность и непростую позицию В. Соловьева передает и негативное отношению к нему собратьев по цеху, например, А. Невзорова, который высказался более чем ядовито: «Все эти соловьевы, прохановы, дугины, чаплины, смирновы, милоновы — это не идеологи. Понятно, что это кордебалет. Они честно пляшут, честно трясут своими пачками из бересты. Они ходят на пуантах, но они мелочь, они обслуга чужой идеи. Я посмотрел выступление Соловьева в Совете Федерации. Ну, чего, прелестное восхитительное зрелище. Действительно, Соловьева только жалко. Он честно учил этот Совет Федерации двигать ушами, а они на него смотрели как на любимый мультик. Мне его жалко, потому что я представляю себе, как тяжело ему смывать грим патриота перед тем, как слетать на дачку в Италии. Но понятно, что он артист, понятно, что это чистое фиглярство, и понятно, что это может пройти только в этой среде, где сидят проштрафившиеся со складчатыми загривками чинуши, которые в качестве утешения получили стул в Совете Федерации» [35]. С другой стороны, он возглавляет список 15 самых цитируемых журналистов России в июле 2019 года. [36]. Правда, если всмотреться, то всплеск интереса пришелся как раз на итальянские дачи… Также не очень радостно на него смотрят из далеких стран [37].

Усиленное информационное давление не может быть вечным. К нему приходит не только привыкание, но и отторжение. Вот как характеризуется текущее состояние информационного пространства: «На ТВ — уже превзошедший в массовости телегипноза Чумака, — неутомимый Соловьев. А в Интернете — нарастающая активность провластных СМИ и селебрити, крепчающие средства ограничения доступа и уже не фабрика, и целое НПО троллей» [38].

Сюда же отнесем постепенную потерю доверия к телевидению. Идут следующие цифры по 2019 году (данные «Левада-центра»): «Телевидение по-прежнему остается основным источником информации для большинства россиян, но его аудитория постепенно снижается. Если десять лет назад информацию по ТВ получали 94 % россиян, то сегодня — 72 %. Реже всего получает новости по телевизору молодежь: 42 % среди россиян до 25 лет против 93 % среди людей 65 лет и старше. У молодежи роль главного источника информации сегодня играет не телевидение, а социальные сети.

Среди основных телеканалов, из которых россияне черпают новости, лидируют „Россия 1” (снижение популярности с 57 до 48 %, за год) и „Первый канал” (самое серьезное снижение — с 72 до 47 %). За ними следуют НТВ (падение с 44 до 36 %), „Россия 24” (с 38 до 31 %) и РЕН ТВ (с 21 до 17 %). Далее идут „5-й канал” (13 %), „Звезда” (12 %), ТВЦ (9 %), ОТР (8 %), „Москва 24” (6 %)» [39].

Л. Кравченко, последний глава советского гостелерадио, рассказывал, что поскольку Политбюро решило прекратить глушение радиопередач из-за рубежа, надо было к этому подготовиться: «Об этом решении нам объявил Александр Николаевич Яковлев. На встрече присутствовали главный редактор „Правды” Афанасьев, Филипп Денисович Бобков из КГБ и я. Яковлев сказал, что есть такое мнение, и нужно предпринять некоторые шаги, чтобы удержать аудиторию, особенно молодежь, у телеэкранов рано утром и поздно вечером — у „голосов” это был самый прайм-тайм. Я придумал утренний канал — вначале он был без названия, просто подряд шли новости, мультфильм (психологи сказали, что очень важно, чтобы у телевизоров по утрам были дети) и эстрадные номера. Формат оказался удачным, потом продлили до часа, потом я придумал название „90 минут”, когда стало полтора часа, потом — „120 минут”, а когда дошли до двух часов с половиной, то не стали называть „150 минут”, потому что 150 с утра — это слишком, и передачу переименовали в „Утро”. Это что касается утреннего эфира. Что было с вечерним — хорошо известно. „Взгляд”, „До и после полуночи”» [40].