— Мерси прекрасно справляется со своими обязанностями, а остальное — твои выдумки, Уэбб, — съязвил Арнольд. — Пей пиво и прекрати инсинуации в адрес бедной девушки.

Следующие полчаса прошли в легкой, веселой болтовне Ирэн с Уэбстером. Арнольд лишь раз или два вступал в их беседу, просидев все остальное время молча, откинувшись на диване и внимательно прислушиваясь к их разговору.

Уэбстер был прирожденный комик с великолепным, немного детским чувством юмора. Ирэн удивилась, как быстро пролетело время, а главное — она чувствовала себя с ним совершенно свободно. Поражало и то, что, несмотря на все страдания и физическую неполноценность, он не ожесточился, был уверен в своих силах и сохранил непоколебимый оптимизм.

Вошла Мерси, и Арнольд представил ее. Девушка была поразительно красива, с огромными блестящими карими глазами и целым водопадом шелковистых черных волос до пояса. Она застенчиво улыбнулась и после краткого обмена обычными любезностями поспешила удалиться.

— Мерси крайне стеснительна, — сказал Арнольд, пока они шли с Ирэн в столовую, где их ждал Уэбб. — Но это самое милое существо, какое я когда-либо встречал на белом свете.

Ирэн слушала и улыбалась, однако в сердце что-то кольнуло. Ему нравится эта девушка, подумала она. Но к ней, к Ирэн, это не имеет ровным счетом никакого отношения.

Столовая была меблирована так же изысканно, как и гостиная. Тяжелые бархатные занавеси украшали высокие, почти до потолка, окна. На полу лежали дорогие персидские ковры. Комната была расположена в южной части дома, и ее окна выходили на громадный сад с лужайками, окаймленными кустарниками и деревьями. Казалось, что перед глазами очаровательная рождественская картинка.

Благодаря неиссякаемому юмору Уэбба обед превратился в удовольствие, и только заканчивая кофе, Ирэн вспомнила про время.

— Уже около трех, — удивленно обратилась она к Арнольду. — Пора делать копии и ехать в больницу.

— Как чувствует себя ваш отец? — спросил Уэбстер, чье лицо моментально стало серьезным.

— Так себе, — через силу улыбнулась Ирэн. — Он очень гордый человек, и мысль о полном банкротстве ему невыносима.

— Такой была бы реакция любого человека. — Уэбстер внимательно посмотрел на брата, потом перевел глаза на гостью. — Положение скверное, что и говорить.

— Да, это так, — произнес Арнольд, вставая и показывая, что обед пора кончать. — Приглашаю вас, Ирэн, в кабинет, где мы можем посмотреть бумаги вашего отца.

Уэбстер удивленно смотрел на брата. Улыбнувшись на прощание, Ирэн последовала за Арнольдом. Ее тоже несколько смутила поспешность хозяина, но она промолчала. Находиться рядом с Арнольдом — все равно что ходить по краю кратера вулкана, думала она, входя в кабинет, где прежде всего бросалась в глаза великолепная библиотека. В дальнем конце она увидела большой угольный камин, придававший помещению очень строгий вид. Снова пошел снег. Крупные снежинки густо падали с тяжелого серого неба. Арнольд подошел к окну и некоторое время смотрел на возвращение зимы. Потом внезапно обернулся и посмотрел гостье прямо в глаза.

— Сядьте.

Это не было приглашением, скорее приказом, и Ирэн подчинилась, понимая, что наступает ответственный момент.

— Делать копии бесполезно, Рин.

— Как бесполезно? — спросила она, оцепенев от страха.

— Я посмотрел все бумаги, и для меня совершенно очевидно, что надежды нет. Ваш отец подписал ряд очень умело составленных документов и потерял все шансы на компенсацию убытков. Все это предприятие с самого начала было в лучшем случае безнадежным.

— Понимаю.

По мере того, как Рок объяснял ситуацию, лицо Ирэн становилось все бледнее и бледнее. Ничем другим она не выдала своих чувств, и это не осталось незамеченным. Она сидела с гордо поднятой головой, и только очень внимательный наблюдатель мог увидеть в ее карих глазах выражение муки.

— Вы поняли, что я вам сказал? — нервно спросил Арнольд после нескольких секунд тяжелого молчания.

— Да.

Ирэн вспомнила измученное болезнью и переживаниями лицо отца, просветлевшее после беседы с Арнольдом. Лучше бы Рок не подавал надежды, потому теперь отцу все придется пережить еще раз.

— Но есть возможность… — серые глаза Рока впились в бледное лицо девушки, — все круто изменить.

— Круто изменить? — Ирэн была не в силах оставаться на месте. Она почувствовала, что ее знобит и, вскочив со стула, подошла к камину с ощущением, что никогда теперь не сможет согреться. — Что вы хотите сказать? — спросила она Рока, покачивая головой, будто пытаясь избавиться от заслонившей сознание пелены и проникнуть в смысл произнесенных слов. — Речь идет о громадной сумме, которую мы должны, не так ли?

— Да, так.

Он продолжал наблюдать за ней, оставаясь по-прежнему неподвижным. Пугающе напряженный Рок, казалось, посылал непонятные сигналы, от которых ей стало страшно.

— Если учесть стоимость дома, то это составит несколько миллионов. Но я могу оплатить долги и выкупить дом.

— Что? — вопрос был похож на легкий вздох, но Арнольд, кажется, услышал его.

— Я готов расплатиться со всеми кредиторами. Если хотите, можете даже не говорить отцу об этом.

— Но мы никогда не сможем с вами рассчитаться. — Внезапно комната и этот крупный черноволосый человек начали казаться Ирэн нереальными. Она все видит во сне, предложение погасить долги ей просто снится!

— Да, вы не сможете рассчитаться деньгами, — сказал Арнольд, подходя к ней вплотную.

Сердце Ирэн забилось как сумасшедшее. Ужасное предчувствие сковало душу и тело. Он не смеет делать мне такое предложение, отчаянно думала Ирэн, беспомощно глядя на Рока. Неужели он опустится до желания купить секс так, как его покупают на грязных улочках в районе Сорок второй улицы Манхэттена. И зачем ему это? Достаточно мигнуть, и женщины, гораздо более красивые и опытные, чем я, будут к его услугам.

— Я не понимаю вас, — слабым голосом произнесла Ирэн.

— По-моему, вы все прекрасно понимаете. — Медленно подняв руку, Арнольд коснулся мягких шелковистых локонов, в то время как его глаза изучали ее лицо. Какой-то особенно чувственный запах дорогой косметики действовал на нее возбуждающе. Она смотрела на него, широко раскрыв глаза. — Я хочу вас, Рин. Очень хочу, — сказал Рок без всяких эмоций, но от этих почти холодных слов ее бросило в жар.

— Вы хотите сказать, что предлагаете купить меня, сделать меня любовницей? — Ирэн с трудом выговаривала слова, все еще не веря в реальность происходящего.

— О нет! Конечно нет! — появившееся на его лице выражение гнева заставило ее вздохнуть с облегчением. Она неправильно поняла его. Он не мог сказать такое, и ей следовало бы знать это. — Я хочу жениться на вас, Рин.

Вот теперь я, кажется, действительно теряю рассудок, подумала Ирэн.