— Закончил Университет Юго-Восточной Азии.[9]Двухгодичный курс.

— Вьетнам?

— Угу.

Я доел первую половинку бутерброда, положил три перчика на вторую и продолжил его есть.

— Должно быть, было ужасно.

— Да, в пребывании там имелись весьма реальные неудобства. — Я проглотил кусок бутерброда, запил его водой и вытер губы салфеткой, — Но превратности судьбы имеют обыкновение укреплять характер. Если они тебя не убивают, ты можешь многому научиться. Например, именно там я понял, что хочу быть Питером Пэном.

Она не нахмурилась. Она удивилась.

— Вы удивлены.

— Что? — Она снова меня не поняла.

— Я опять пошутил. Научился этому во Вьетнаме. Смех — один из способов выживания. Я занялся йогой. Специальные дыхательные упражнения — отличный способ не свихнуться. Как-то мы сидели в блиндаже, нас было шестеро, вдыхали через одну ноздрю, выдыхали через другую и оставались спокойными, в то время как вокруг взрывались реактивные снаряды. Можете представить, как весело нам было?

— Вполне.

— Йога привела меня к тай-чи, тай-чи — к тхэквондо, корейскому карате, потом я заинтересовался вин-чун, это самостоятельная ветвь китайского кун-фу, которую культивируют во Вьетнаме. Эти занятия позволяют научиться сосредотачиваться и стабилизируют внутреннее состояние. — Я развел руки в стороны, — И теперь я оплот спокойствия в мире хаоса.

Снова непонимание в ее глазах.

— Я понял, что могу выжить. Узнал, что должен делать, чтобы продолжать дышать, а чего не должен, что для меня важно, а что нет. Так же точно вы скоро поймете, что сумеете справиться с тем, что с вами произошло.

Она поджала губы и, отвернувшись, принялась ковырять хлебную крошку, прилипшую к стакану с молоком.

— Если я смог остаться в живых во Вьетнаме, вы переживете Энсино, — сказал я. — Попробуйте заняться йогой. Она принесет вам пользу.

— Йога.

Судя по всему, она не считала йогу полноценной заменой мужа.

— Миссис Лэнг, вам известно, где Морт держал пистолет?

Она удивленно посмотрела на меня.

— У Морта не было пистолета.

Я показал ей разрешение.

— Ну, это же было очень давно, — проговорила она.

— Пистолеты имеют тенденцию жить долго. Поищите его, ладно?

Эллен кивнула.

— Хорошо. Извините.

— Вы это очень часто повторяете. Вам нет причин извиняться. Вы постоянно отворачиваетесь, и это вам тоже делать не нужно.

— Извините.

— Ладно.

Она сделала глоток молока, и у нее над верхней губой остался след.

— Вы забавный, — сказала она.

— Ну, либо ты забавный, либо умный.

Я прикончил бутерброд и принялся сортировать бумаги: банковские счета в одну стопку, чеки по кредитным карточкам — в другую, счета за телефон — в третью. Без Джанет Саймон она чувствовала себя свободнее. Мне даже удалось забыть про испуганные глаза, несчастное лицо и опущенные плечи и увидеть ее такой, какой она была в свои лучшие времена.

— Могу побиться об заклад, что вы были третьей красавицей в своем одиннадцатом классе, — сказал я.

В уголках глаз вспыхнули радостные искорки, она подняла руку и прикоснулась к волосам.

— Второй красавицей, — поправила меня она.

Я обрадовался тому, что она улыбается. Видимо, в последнее время она делала это не слишком часто.

— Вы познакомились с Мортом в колледже?

— В школе. Средняя школа Кларенса Дэрроу в Элвертоне. Мы там выросли. В Канзасе.

— Школьная любовь.

Она улыбнулась.

— Да. Правда ужасно?

— Вовсе нет. А в колледже вы вместе учились?

Глаза Эллен погрустнели.

— Морт изучал театральное искусство и бизнес. Его родителям принадлежал большой лакокрасочный магазин в Элвертоне. Они хотели, чтобы он тоже работал в магазине, но Морт мечтал стать актером. В Элвертоне этого никто не понимает. Если ты говоришь, что тебя привлекает театральная карьера, они просто тупо смотрят и молчат.

Я пожал плечами.

— Морт не так плохо устроился.

Эллен Лэнг удивленно посмотрела на меня.

— Ведь он заполучил вторую красавицу своей школы, верно?

Она снова посмотрела на меня, поняла, что я говорил, улыбнулась, кивнула и неуверенно рассмеялась. И сказала мне, что я ужасный.

Я подтолкнул к ней бумаги.

— Ладно, как бы там ни было, я хочу, чтобы вы это просмотрели и отметили все знакомые вам телефонные номера. Затем займитесь счетами и скажите мне, какие покупки вам знакомы. То же самое с банковскими декларациями и корешками чеков.

Она взглянула на стопку бумаг, и улыбка исчезла. Искорки из глаз тоже.

— А разве я вам не за это плачу? — тихо спросила она.

— Об этом мы тоже поговорим. Пока что вы мне ничего не платите.

— Да. Конечно, — смущенно согласилась она.

Я вздохнул.

— Послушайте, я, конечно, могу это сделать, но будет быстрее, если вы мне поможете. Я не знаю телефонных номеров, а вам они известны. Таким образом мы сэкономим время. Я не знаю, что вы покупали, используя свои кредитные карты. Я вижу, что по карте «Виза» вы что-то покупали каждый четверг в магазине «Айви». Каждую неделю примерно на сто долларов. Но я не имею ни малейшего понятия, что вы с Джанет могли там покупать по четвергам.

— Ничего мы там не покупали.

— Но на что-то вы деньги все-таки тратили.

Она смотрела на бумаги с таким видом, словно они могли наброситься на нее и покусать.

— Дело не в том, что я не хочу, — сказала она. — Просто я в этом ничего не понимаю.

— Вы сами удивитесь, на что способны.

— Мне так трудно с цифрами.

— А вы попытайтесь.

— Я все испорчу.

Я откинулся на спинку стула и положил руки на стол. В Гранд-Каньоне я видел человека, страдавшего от акрофобии, который заставил себя подойти к ограждению, потому что его дочь захотела посмотреть вниз. Ему почти удалось это сделать — он положил на ограждение обе руки и быстрым движением наклонился вперед, отставив ноги как можно дальше назад, но тут страх его победил, у него подкосились колени, и он рухнул на землю. Глаза Эллен Лэнг напомнили мне глаза того мужчины.