Мы с братом погодки, то есть он всего на год старше меня. Мы с рождения были очень близки и отлично понимали друг друга. Мы родились в небольшом провинциальном городке, и почти сразу после моего рождения мать и отец развелись, и отец навсегда ушел из нашей жизни. Мы уехали в другой город к маминым родственникам и жили там с мамой и бабушкой, пока не закончили школу. Денег у нас было мало, и мама работала на двух работах, ни я, ни брат почти не видели ее, даже в выходные она часто подрабатывала. Бабушка много болела, мы помогали ей по хозяйству, а в основном были предоставлены сами себе.

Отсутствие отца мы оба переживали очень сильно. Я не знала его адреса, не могла даже написать ему, мама отказывалась о нем говорить, бабушка тем более.

Мы жили в довольно убогом районе, в каждом квартале была своя банда хулиганов, которых боялись все ребятишки, мы часто были вынуждены отдавать им деньги на обед в школе – противостоять было невозможно. Брат скоро стал замкнутым, он рос озлобленным и непослушным, мама говорила, что он отбился от рук. Я понимала, что у него просто нет выбора, он должен быть таким, иначе он сломается. Когда в школе его били и обзывали, он мог только ответить тем же. Потом он пошел заниматься карате, а закончилось это уличными драками, после которых он и в больницу попадал, и в гипсе весь ходил, и чего только не было.

Мне самой тоже приходилось несладко: я не могла позволить себе нарядиться, и девчонки в классе относились ко мне с пренебрежением, дружить не хотели. О подработке школьнице в нашем городе можно было и не мечтать – взрослым рабочих мест не хватало, все стремились уехать в большой город. Пределом моих мечтаний была Москва!

И брат и я уехали в Москву учиться. Много позже на конференции случайно я как-то столкнулась с однофамильцем – оказалось, это двоюродный брат моего отца. Я узнала, что два года назад отец умер от инфаркта, все в том же городе, где я родилась. Он прожил там всю жизнь, после развода с мамой он женился еще раз, но детей, кроме нас, не было. Мы с братом ездили на его могилу, но к его вдове зайти не решились.

Думаю, в конечном итоге он потерял даже больше, чем мы.

«Мой отец был алкоголиком и настоящим придурком. Он был самовлюбленным эгоистом, а на меня он плевать хотел. Стоило мне сделать что-то не так, отец хватал свой армейский ремень и лупил меня со всей силы. Я боялся его больше, чем кого-либо. Не хотел бы я, чтобы мой сын так ко мне относился».

«Я люблю своего отца, хотя, вынужден признать, он был порой чересчур строг со мной. Он не часто бывал дома, и даже когда бывал, почти не разговаривал со мной. Скорее всего, он просто не знал, о чем и как говорить. Его собственный отец тоже проводил с ним мало времени. Наверное, он думал, что сыну и не нужно интенсивное общение с отцом. Я не хотел бы уподобиться отцу или своему деду».

«Мой отец бросил нас, когда мне было четыре года. Он спился, и я не знаю, где он сейчас. Может быть, даже в тюрьме. Мне все равно. Если бы мы встретились, я задал бы ему один-единственный вопрос: „ Неужели водка была для тебя важнее, чем я? “ »

«Мой отец много времени проводил дома, но толку от него было не много. Практически всю работу по хозяйству делала мама, а он в основном лежал на диване. Он приходил с работы, ужинал, ложился на диван и включал телевизор, читал газету или шел спать. Я на него все время обижался за то, что он не хотел поиграть или поговорить со мной. Сейчас я понимаю, как много он потерял. Я со своим трехлетним сыном провел больше времени, чем мой отец со мной за восемнадцать лет, – это точно!»