Оказалось, что старший редактор Жив, Дина Ильинична, делала в то время очень важный, интересный, содержательный, новый научный атлас геологии и геофизики Атлантического океана под руководством молодого, как о нем писали, семидесятилетнего ученого Глеба Борисовича Удинцева. Работы по атласу было много, забегая вперёд, скажу, что работы будет лет на двадцать, или более того, и старшему редактору Жив понадобились для развёртывания работ ещё редакторы. Вот и попала Спящая красавица к редактору Жив.

Однажды поехала старший редактор Жив в Институт географии, что неподалёку от Третьяковской галереи, в Пыжевском переулке, тоже очень волшебном, на встречу с авторами карт для атласа Атлантического океана и взяла с собой Спящую красавицу. Вот там-то и грянул Гром небесный и несчастная Спящая красавица на горе себе неожиданно проснулась. Никто не мог предположить, чем эта встреча обернётся. Обернулась она судьбой: счастьем и горем, стихами, и новым многолетним сном опять заснувшей Спящей красавицы.

Вот входят Жив и Спящая красавица в помещение, где назначена встреча с авторами карт для атласа, и видит она небольшой кабинет с высокими потолками, все стены которого представляют собой полки с книгами и несметными, то есть не поддающимся смете и счёту, минералами. Были там и большие кристаллы различных цветов, и друзы, это когда много кристаллов растут из породы, и минералы в виде сотов, и минералы в виде тонких-претонких, сложенных в стопку листиков и минералы как рассыпанный гранат и как леденец огромных размеров и с прожилками, и блестящий, как золото пирит, золото дураков, и невзрачное настоящее золото, и пестрый серпентинит, и сочный лабрадорит, и синий, как глаза одного принца, лазурит, и аметист, избавляющий от пьянства, и халцедон и изумруд, излечивающий от слепоты, и малахит, радующий чистые сердца, и гранит, и обсидиан, чёрное вулканическое стекло, и моховые, с уже готовыми картинами природы, агаты, и сахарные мраморы и королевские порфириты, чего там только не было.

Окна высокие и узкие.

– Проходите, пожалуйста, – сказали авторы, они уже обосновались с одной стороны большого стола, как положено по этикету. Прошли Жив и Спящая красавица, устроились чинно, и тут смотрит Спящая красавица – сидят напротив четыре принца-геолога, один краше другого. Лица у них как у капитанов парусных кораблей – глянешь, вроде суровые, обветренные, загорелые, а под этим, как под коркой – сплошная романтика, грусть нежных потерь и страдания чистых сердец.

Все хороши, а один – глаз не отвести: глаза чистые, васильковые, как самое глубокое синее море, утонуть можно без спасательного круга, не выходя из комнаты, лоб высокий, сразу видно, умный. Как посмотрела ему в глаза Спящая красавица, так сразу поняла, что погибла: полетела в его глаза как в пропасть, только лететь ей в эту пропасть было легко и приятно. Вокруг неё как будто стал разворачиваться вихрь.

Потолок взлетел ввысь, стены закачались, выросли и разошлись в разные стороны, пошло движение воздуха, дождь пополам с солнцем, и глаза спящей красавицы будто в первый раз раскрылись, будто в первый раз мир увидела. А ещё этот принц спросил Дину Ильиничну Жив:

– А фамилия девушки будет в атласе?

– А как же, – сказала Дина Ильинична Жив, – конечно будет, как редактора карт.

Заметил, пело сердце Спящей красавицы, он меня заметил! Она так боялась смотреть в его глаза, чтобы ненароком не провалиться, что не заметила, как кончилась встреча.

Это произошло весной и внезапно разбуженная Спящая красавица никак не могла привыкнуть к красоте и ярости мира, которых она раньше не замечала, пока спала. Море удовольствия, море радости, которое обрушилось на Спящую красавицу, так ошеломили её, то есть дали по шелому, по шлему настучали так, что она поразилась, как она так долго спала и ничего этого не видела. Зато теперь она наслаждалась тем, что она может чувствовать. Она упивалась этой способностью. Она чувствовала всё подряд.

Чувствовала, как растут деревья, медленно, распираемые соками, чувствовала не грусть, как люди, глядя на опавшие листья, а терпение и уверенность, что за зимой придет весна и соки деревьев опять заставят набухнуть тело дерева и кора треснет сочно от этой полной радости жизни, и появится трещинка а потом ещё и ещё. Чувствовала она, как ночью раскрывает окно, а тело, тело всё так же лежит на кровати и она, наполненная светом и воздухом, как шар летит вверх, где воздух становится постепенно холоднее и ей приходится возвращаться обратно, но она успевает увидеть коробки домов, расставленные вдоль улиц со светлым асфальтом и светом фонарей, растворенных в зелени деревьев. На море она чувствовала, как сама становится рыбкой и волны меняют ритм её сердца на свой ритм и в сердце стучатся синхронно, но не могут встретиться из-за ребер, и чувствовала, как на небе воюют теплые с холодными, и в зависимости от того, кто побеждает, возникает теплый либо холодный фронт, и от этого идёт дождь, она чувствовала, что её муж видит, как она изменилась и не может понять, что с ней, она чувствовала, что если не позвонит принцу с синими глазами, то её пробуждение будет напрасным и она не успеет встретиться с ним, как опять заснёт.

Правда, у этого отрадного явления была вторая сторона, как у любой медали: чувствовать она стала слишком сильно. Видимо, от радости, что она проснулась, Спящая красавица взяла в руки слишком большую ложку, не по зубам.

Несколько недель продлился инкубационный период, в течение которого она иногда встречалась с синеглазым принцем в ПКО, когда он приносил авторские материалы для карты тёплых течений в океане. В этот период принц подарил ей свою самую знаменитую сказку, изданную в миниатюрном формате, что окончательно перевернуло жизнь Спящей красавицы. Инкубационный период кончился и она влюбилась. Как всегда после пробуждения, она пришла в восторг от этого открытия, ведь раньше она спала, а тут такое сокровище чувств – она влюблена. Ей нравилось быть влюбленной. Она распробовала это чувство как небесное вино, нечаянно попавшее ей в руки. Дрожащие, алчущие руки. Но ей всё было мало. Ложка большая, но ей мало, мало, мало, ей нужно всё. Если не дадут, если не нальют этого небесного вина, то она умрёт, она это точно знала. Умрёт, заснёт, какая, к чёрту, разница!

Жажда была такая сильная, как у апельсиновой девушки. Не напоит он её – она умрёт точно так же, как она. Счастье, чувства, восторг, тоска и жажда били так сильно, что скрывать это она просто не могла и муж Спящей, пардон, Разбуженной красавицы, обострённым чутьем почти покинутого мужа вычислил, что Спящая красавица превратилась в Разбуженную, но не им. Открытие не из приятных.

Синеглазый принц, оценив обстановку, понял, что политика невмешательства, разумного ограничения и двойной жизни Разбуженной красавице уже не поможет, и придётся что-то решать, понял, что он не может по ряду причин взять Разбуженную Красавицу на себя, потому что забрать её из семьи, как вырвать дерево из земли и перенести его на пляж, например, потому что она не одна, у неё разветвленная семья, мать, отец, муж опять же, сын, второй сын, вырвать её из этой грядки нельзя, если вырвать, то всё порушится. Опять же мужу её он пообещал, что не будет продолжать с ней отношения, пообещал на глазах бога, то есть бог свидетель: мы что-то обещаем друг другу, а бог является свидетелем нашего обещания.