– Это был действительно восхитительный вечер, – замечает Джош, и я ненадолго теряюсь, так как весьма странно слышать, как он говорит то, о чем я только что подумала. – Спокойной ночи. – На мгновение он накрывает своей ладонью мою руку, и в эту секунду я осознаю, что Джош – не только Джошуа Хейс, а кроме того, просто мужчина, который мне очень нравится.

– Спокойной ночи, – отвечаю немного резко, – сладких снов.

– И тебе. А где именно ты спишь, кстати?

– В мансарде.

На это он лишь вновь посылает мне улыбку и поднимается по лестнице. Я дожидаюсь, пока не закроется дверь в его номер, прежде чем отправиться следом.

Действительно восхитительный вечер, да, так и есть.

Я чувствую себя необычайно легко, входя в свою комнату. И продолжаю видеть перед собой Джоша, стоящего возле меня в коридоре. Не сложно мыслями перенестись обратно в этот вечер. Смущает лишь, что представляя то, как через пару недель Джош вновь исчезнет в своем мире шоу-бизнеса, я ощущаю почти незаметное, но болезненное покалывание внутри.

Мэдисон и Шивон наверняка будут хохотать, если рассказать им, что после сегодняшнего вечера я могу разделить их одержимость Джошуа Хейсом. Вероятно, в скором времени я даже периодически буду поглядывать его ужасную передачу. Из-за воспоминаний об одном восхитительном вечере. По-настоящему восхитительном.

На следующее утро мама откровенно мне грубит. Сначала удивляюсь, а потом соображаю, что вчера забыла принести ей дурацкие беруши. Когда мы с Джошем вернулись, в доме царила тишина, и мне остается надеяться, что кислый взгляд матери связан с моей оплошностью, а не с тем, что Уиллоу и Шейн еще несколько часов не давали ей спать. Сегодня надо обязательно положить эти штучки ей в комнату.

Интересно, миссис О’Брайен тоже мешали те звуки?

Во всяком случае, когда я приближаюсь к столу, она не выглядит недовольной, и только секунду спустя проясняется почему.

– Вы не знаете, есть ли здесь какой-нибудь магазинчик, где я могла бы купить новые батарейки для слухового аппарата? – спрашивает она, ответив на мое пожелание доброго утра намного громче, чем следует. – Еще вчера это заметила, и, к сожалению, без аппарата я не очень хорошо слышу.

В лавочке у Мими Фитцджеральд, помимо всего прочего, можно подобрать и батарейки к любому мыслимому устройству для повседневной жизни.

– Думаю, я найду их для вас, – произношу я так же громко. – Дадите мне разряженные?

– Конечно. Огромное спасибо, это очень мило с вашей стороны.

Миссис О’Брайен просит на завтрак черный чай, и пару минут спустя я ставлю заварочный чайничек рядом с ее подставкой для тостов. В этот момент, смеясь, болтая и держась за руки, в столовую входят Уиллоу и Шейн. Слава богу, ледяных маминых взглядов они не замечают.

– Доброе утро, – приветствую я обоих, снова направляясь на кухню. – Что будете пить: чай, кофе, какао?

– Я возьму какао, – объявляет Уиллоу, – горячий.

Последнее слово адресовано скорее ее парню, а не мне, и у Шейна незамедлительно краснеют уши, а Уиллоу начинает хихикать.

Боже ты мой, они такие лапочки.

– Кофе, пожалуйста, – говорит Шейн и уводит подружку к одному из свободных столов.

То, что Джош не ранняя пташка, между строк читалось еще в электронном письме его агентства, поэтому меня не удивляет, что он спускается практически в десять часов. К этому моменту в столовой задерживается лишь сладкая парочка, хотя они уже давно позавтракали. Пока Джош идет к последнему накрытому и еще нетронутому столу, взглядом его провожаю не я одна. Уиллоу так резко теряет дар речи, что Шейн, сидящий спиной к двери, через несколько секунд в недоумении оглядывается, пытаясь понять, на кого пялится его девушка. Ему требуется мгновение, чтобы справиться с потрясением, затем он хватает Уиллоу за руку и поднимает ее из-за стола. Уиллоу наконец захлопывает рот. Проходя мимо, Шейн кивает мне, после чего они скрываются в коридоре, ведущем к лестнице.

«На твоем месте я поступила бы точно так же, – думаю я. – Лучше уводи свою подружку подальше от ауры Джошуа Хейса». А тот тем временем уже усаживается и задумчиво смотрит в окно, судя по всему, вообще не обратив внимания на поспешный уход влюбленных.

Откашлявшись и одернув футболку над джинсами, я стараюсь изобразить равнодушно-приветливое выражение лица, которое резко контрастирует с моим участившимся пульсом.

– Доброе утро. Надеюсь, тебе хорошо спалось?

Он дарит мне улыбку.

– Замечательно, спасибо. – Потом кивает в сторону сада за окном. – Выглядит очень красиво, там, снаружи.

Частично поменявшие цвет листья на сучковатых фруктовых деревьях светятся в лучах утреннего солнца. На яблоне висят широкие деревянные качели, на которых мы с Сюзанной раньше взлетали ввысь; веревки я поменяла только в прошлом году, чтобы с доверчиво присевшими покататься гостями не случился неприятный сюрприз. На клумбах, разбитых перед кустами по периметру сада, цветут красные осенние астры и желтые, белые и розовые георгины. В это время года он превращается в настоящую разноцветную фантазию.

– В сад можно попасть через кухню. Чуть подальше, у смородиновых кустов, есть скамейка и стол. Если хочешь, угощайся яблоками и вишней.

– Осмотрюсь там попозже.

– Ты говорил, что любишь чай. Какой-то определенный сорт?

– Черный. «Эрл грей» найдется?

– Конечно.

– Я тут подумал, – тут же добавляет он, и я замираю, не успев развернуться, чтобы быстренько ретироваться к двери.

– Ага?

– Да. О том, что ты вчера сказала по пути домой. Мне кажется, ты неправа.

– В чем?

– В том, что еще не встретила того самого. Держу пари, что здесь есть человек, который идеально бы тебе подошел. Возможно, ты уже где-нибудь с ним сталкивалась. А может, вы с ним даже общались.

Таращусь на Джоша в попытке разобраться, не продолжение ли это наших вчерашних взаимных подтруниваний и надо ли на этом месте засмеяться.

– Я бы сказала, что об этом судить скорее мне, чем тебе, – в результате дружелюбным тоном произношу я.

– У меня появилась идея. – Джош пропускает мое возражение мимо ушей. – Спорим, за следующие три недели я подберу тебе идеального мужчину?

– Что, прости?

– Ручаюсь, что у меня получится найти для тебя того самого, – повторяет он, самоуверенно облокачиваясь на спинку стула, и даже близко не выглядит так, словно только что сделал мне совершенно абсурдное предложение.

– Принесу-ка я тебе чаю.

На кухне завариваю чай и включаю плиту, чтобы пожарить шампиньоны и потушить фасоль. А фраза Джоша тем временем выполняет безумные сальто в моей черепной коробке. Меньше чем через десять минут приношу ему на подносе завтрак. Пиалу с манго, ананасом и апельсинами я туда тоже пристроила.