Я отлично помнила свои ощущения от переезда в Москву. Этот город проглотил меня и придавил своим темпом, звуком и масштабом. Но высокое небо, ощущение, что «смотришь вперед и далеко видно», все искупало.

Моей задачей было сделать так, чтобы Аля не испугалась, не сдалась и захотела приехать жить в этот город навсегда.

Мы начали с того, что полностью сменили ее гардероб. Это было приятное занятие, мы получали удовольствие не только от того, что ходили по магазинам и выбирали, примеряли, покупали, но и от общения. На моих глазах девочка из провинции превращалась в московскую леди. Хотя я прекрасно отдавала себе отчет в том, что одежда – это не самое главное. Але предстояло многому учиться, прежде всего умению общаться с людьми.

Больших моральных усилий мне стоило заставить себя начать говорить Алевтине о том, что у нее отвратительная дикция, что ей надо заниматься не только с логопедом, но и своей внешностью, причем кардинально, пора идти к стоматологу. Оправдывала я себя тем, что Андрею говорить со взрослой дочерью о таких вещах неудобно. Алька старалась. Изо всех своих детских сил.

Первое время я почти каждый день забирала ее из офиса после работы. Мне казалось, будет правильным оградить Алевтину от давки в общественном транспорте. Вечерами мы непременно гуляли в парке с детьми. Бесконечно долго говорили. Я видела, как Але нелегко, как она старается завоевать признание на работе, но вместе с тем видела, что внутреннего стержня у этого человека нет, ее надо вести за собой. Я была готова это делать. А Алька с радостью начала шагать по московской жизни за мной, след в след…

Говоря по совести, самым сложным испытанием оказалось испытание совместным бытом.

Сейчас, спустя много лет, с трудом понимаю, как мы тогда со всем справились. Выгребая волосы из ванной, убирая с клавиатуры компьютера брошенные предметы женского белья, я невозможно раздражалась. Срываясь на Маше и Егоре, старалась максимально тактично все объяснять Але.

Непросто было научить нашего нового члена семьи быстро собираться на работу. В условиях маленькой квартиры с совмещенным санузлом сборы на работу – в школу превращались в шоу. Не всегда в юмористическое. Алевтина патологически никуда никогда не торопилась. Мне – дочери офицера и жене крайне требовательного мужа – было совершенно непонятно: как можно так долго собираться, находиться в ванной, красить лицо…

Но это, наверное, еще и особенность нервной системы: вечно мне было неудобно обременять людей собой. Я считала, что не обременять – правильно. Поэтому старалась донести эту мысль до Али.

Если Алевтина открылась мне и я могла лепить из нее, как из пластилина, то Андрей был затвердевшей глиной. Он всегда болезненно реагировал на отголоски своего первого семейного опыта. Но прежде это были, что называется, разовые ситуации. А тут в его мир ворвалось живое напоминание того, как ему было плохо. И он, любящий, заботливый папа, взрослый, состоявшийся мужчина, порой не мог с собой справиться.

Аля – внешне копия Андрея – своими поведенческими чертами, особенностями характера выросла точной копией мамы. Когда Алевтина впервые из-за чего-то поссорилась с Машей, она так резко перешла на крикливый визг, так стала размахивать руками, что я тотчас вспомнила рассказы Андрея о скандалах с бывшей женой.

«Ребенок не виноват, – рассуждала я. – Аля будет жить с нами и станет похожей на нас. Мы – одна семья».

…Сейчас я понимаю, что это было одним из самых моих больших заблуждений. Я даже не поинтересовалась тогда у Али: она-то хочет быть такой, как мы?..

Но в ту пору я этого не понимала и пыталась строить новый мир, новый быт внутри нашей семьи, сохраняя прежние уют и тепло.

Получалось с трудом.

Однажды на ночь глядя Аля что-то стряпала на кухне. Ночью ко мне в комнату влетел разъяренный муж и шепотом прокричал:

– Если сейчас же на кухне не выключат воду и не перестанут греметь сковородками, я кого-нибудь убью.

– Андрей, ты с ума сошел? Девчонка старается…

– Почему этим нельзя заниматься вечером?

– Наверное, потому что мы все дома… Тесно… Аля нам готовит сюрприз: торт… Ведь завтра наша с тобой годовщина…

Андрей сел рядом со мной, обхватил голову руками и заговорил:

– Ты ничего не понимаешь! Ты не понимаешь меня!.. Это невыносимо… Я совершенно не могу уснуть… Бред какой-то… Как будто все вернулось назад… Этот звук воды ночью… Этот грохот посуды… Марина никогда не ложилась спать вместе со мной. Укладывала детей и уходила на кухню. Она была бесконечно занята чем-то на кухне…

– Андрей! Успокойся… Каждая женщина, у которой двое детей, муж, должна проводить много времени на кухне… Я же тоже… – не договорив, я осеклась. Муж смотрел на меня в темноте и почти кричал:

– Каждый раз, каждый раз, как только я ложился спать, она начинала мыть, чистить, готовить, печь эти свои торты… Эти бесконечные пироги, печенье… Ты никогда не проводишь столько времени на кухне, а порядка у тебя больше. Ты не представляешь, что творилось на той кухне! Это такой образ жизни, понимаешь? Не надо мне ничего! Скажи ей… Сначала она всю ночь будет на кухне околачиваться, а потом спать до двух часов дня!..

– Иди сам и скажи…

– Я не могу… Не могу. Я же все понимаю… Аля не виновата в том, что выросла не в нашей семье.

– Ну, раз понимаешь, тогда иди и ложись спать…

Конечно, утром никто из нас ничего Алевтине не говорил. Вернее, днем, когда она просыпалась после ночной стряпни.

Только долгие-долгие разговоры и уговоры спасали нас от домашних конфликтов. Разрываясь между Андреем и Алей, я по кирпичику, аккуратно заново строила их отношения.

Несмотря на все сложности и перипетии, я привязывалась к Альке все сильней и сильней. Я окружила ее такой же заботой и вниманием, как Машу и Егора. Это было принципиально: не делать разницы между родными детьми и Алей. Чужих детей не бывает… Так что и любви, и строгости они получали поровну.

Единственное, чем отличалось мое отношение к Алевтине от отношения к Егору и Маше, это постоянным желанием что-то ей дарить. Мне казалось, Але совершенно необходимо то это, то то, и уж очень хотелось, чтобы она ничем не отличалась от девушек в офисе, и в этом смысле тоже была уверена в себе.

Кроме того, я все время боялась, что мне когда-нибудь будет стыдно за мою Алю и что она «обабится». Почему-то очень живо представляла себе, как наша девочка выйдет замуж, а ее свекровь мне скажет: «Ну что же вы Алевтину не научили вести себя прилично… убирать за собой… разговаривать со старшими…» Я видела не только Алькины достоинства, но и недостатки. Но была абсолютно уверена: вместе мы со всем справимся. И мы справлялись. Это правда.

В июне я с детьми, как обычно, была в Ялте. В тот год мы впервые сняли дом в Массандровском парке. Я была в восторге, дети счастливы, Андрей умиротворен. Но разве я могла тихо и спокойно наслаждаться отдыхом? Обязательно должна была поделиться своим счастьем с миром.