— К колдунам Вуду?! — меня бросило в жар. Колдуны Вуду способны на страшные вещи и очень опасны. Они, как говорят, обладают рецептом некоего порошка, который способен убить часть человеческого мозга — ту, без которой невозможно самосознание человека. Таким образом, они превращают людей в зомби и используют их в своих интересах.

Происходит это следующим образом. Человека осыпают этим порошком, после чего он как будто умирает. Все признаки смерти налицо — никаких реакций, ни дыхания, ни сердцебиения. Разумеется, родственники хоронят такого «покойника». А злоумышленники раскапывают могилу, проводят положенные ритуалы над «умершим», и он воскресает, но теперь уже как зомби — человек, лишенный самосознания.

Рассказывают, что бывший диктатор Гаити, где Вуду признана официальной религией, пользовался этим порошком буквально в промышленных масштабах. Благодаря стараниям Жана-Клода Дювалье тысячи людей были превращены в зомби. Эти несчастные за одну похлебку трудились на бескрайних тростниковых плантациях диктатора.

Страшная правда и необъяснимый факт, но Ватикан признал Вуду одной из ветвей католичества. Вуду действительно используют некую христианскую символику, но верят они в духов, а не в Господа Бога. В общем, остается только догадываться, какой силой, властью, каким влиянием обладают колдуны Вуду.

— Хенаро, отец был у колдунов Вуду?! — переспросил я, не в силах сдержать эмоции. — Он был у них еще до моего рождения?!

— Ты видел когда-нибудь своего отца спящим? — спросил Хенаро, повернул голову в мою сторону и внимательно посмотрел мне и глаза.

— Спящим?.. — не понял я, пытаясь припомнить — было ли такое. — Нет, кажется, не иидел. А что?..

— Зомби никогда не спят.

Из глаз Хенаро покатились слезы. Никогда прежде не случалось ничего подобного. Мой великий дед смотрел на меня и плакал. Смотрел и плакал. Я никогда не видел его слез.

«Зомби никогда не спят» — эта фраза прозвучала как выстрел.

Нет, Хенаро произнес ее не громче других своих слов. Нет. Он просто сказал то, что сказал. И когда я услышал это, я подумал не об отце, который, если верить Хенаро, был превращен колдунами Вуду в зомби. Нет, я подумал не о нем…

«Зомби никогда не спят».

За считанную долю секунды я понял, что со мной происходит.

Могильный холод схватил меня за ноги, волной пошел вверх, через живот, грудь, сжал шею и леденящим ужасом ударил в голову… Мои руки дрогнули, глаза остекленели.

Я — зомби.

Я встал и не говоря ни слова

вышел из комнаты в коридор.

Я не мог… Я не знал… Шок.

Десятый день моей бессонницы.

Правда о моем отце, который

искал власти над истинными силами мира

и угодил в плен к колдунам Буду.

Его отчаянный зов в моей голове,

его призывы: «Найди и спаси!»

Мои мать и дед, которые бросили все,

чтобы оказаться здесь — в городе ацтеков.

Они спрятались… От меня.

Я превращаюсь в зомби.

«Поль очень любил это слово» — все еще звучали во мне слова деда.

Да, отец любил это слово: «чудо». Он оставил родную Францию в поисках чуда. Он поехал искать его в Латинскую Америку. Он хотел изменить мир. У него была цель. Это стоило ему жизни. Его жизнь забрал колдун Вуду.

«Ты так и не остановился», «цель поглотила тебя», «жертву ты принес сам»…

Теперь я понял смысл тех слов, которыми встретила меня мать. Понял причину ее тоски, ее скорби. Она встретила покойника. Второго зомби в своей жизни. Сначала мужа, теперь — сына. Она в отчаянии. Она теряет меня. Я ухожу и другой мир.

«Убить кого-нибудь задумал? — прозвучал в моей голове голос старухи. — Сдохнешь ты скоро. Вижу, что скоро. Совсем скоро. Прощай!»

— Мама! — этот крик отчаяния сам собою вырвался из моей груди, как если бы я тонул и на одно лишь мгновение показался над поверхностью воды. — Мама!

Я звал ее, а Лихо стояла прямо передо мной. Она смотрела на меня с ужасом и томлением приговоренного к смертной казни. Ждала и надеялась — вдруг здесь, прямо на лобном месте, милостью Божьей ей заменят смерть на иное наказание — любое другое, самое жестокое и страшное, но только не смерть.

Она смотрела на меня, а я — на нее. Смотрел, но не видел. Словно какая-то пелена легла поверх глаз.

— Мама!

Ноги подкосились, стены вокруг пошли ходуном, я качнулся, схватился за мать и упал. Дальше ничего не помню.

Я пришел в себя. Открыл глаза. Надо мной расписной потолок. Я лежу на мягком низком топчане. Рядом, прямо на полу, прислонившись ко мне, спит Лихо.

— Мама… — позвал я, и она тут же подняла голову.

— Очнулся! — обрадовалась Лихо. — Очнулся!

Я продолжал внимательно смотреть на нее. Во мне не было сил разделить ее радость.

— Мама, ты не хочешь мне ничего рассказать? — спросил я, едва переводя дыхание. — Не бойся. Хуже уже не будет.

Лихо молчала. Она опустила глаза и как-то странно покачивала головой из стороны в сторону, словно напевала колыбельную засыпающему младенцу.

— Наверное, ты должен знать, — прошептала она. — Должен… Наверное, ты возненавидишь меня. Я думаю — да. Но…

И дальше я узнал о том, о чем никогда не догадывался и даже не подозревал. О том, во что я, наверное, и не поверил бы, если бы мне рассказали об этом не сейчас, а когда-нибудь раньше, при других обстоятельствах, в другой ситуации.

Мой отец, как и многие тысячи других европейцев, приехал в Мексику в поисках «чуда». То, что индейцы обладают какими-то тайными знаниями, — никогда и ни для кого не было секретом. С тех самых пор, как Колумб открыл Америку, европейцы знали, что индейцы хранят тайны мира — особенные, мистические знания.

Достаточно вспомнить, какое впечатление произвели на завоевателей города, отстроенные майя: буквально висящие в воздухе дворцы и храмы, построенные без единого крепежа и какого-либо связующего материала. Цельные, неподъемные камни, идеально подогнанные друг к другу… Величественные пирамиды, выставленные по сторонам света… Гигантские многотонные исполины, найденные на берегах двух океанов — Тихого и Атлантического, вдали от гор, где они могли быть высечены…

До сих пор непонятно, как индейцы, не знавшие устройства обычного колеса, умудрились воплотить в жизнь столь амбициозные, поражающие воображение замыслы! Но они смогли.

И это только предметы материальной культуры… А сфера духа? В этом индейцам и вовсе не было равных. Их удивительное единство, интимная связь с природой, их абсолютное, тончайшее чувствование законов жизни, их глубочайшее понимание истины Света — все это завораживало и притягивало европейцев, желающих заглянуть в таинственный мир духовных учений древних индейских племен.